Натан Лонг - Проклятие Валнира Страница 39

— Что? — воскликнул один из генералов. — Они вышли из-под прикрытия замка? Они что, с ума сошли?

— Они и правда безумны, — сказал Манфред, вставая и вытирая рот. — Они затронуты порчей, и это все неспроста. — Он шагнул туда, где стоял его доспех, щелкнул пальцами, и слуги принялись облачать его. — Если разведчики доложили им о прибытии Альбрехта, то они могли решить покончить с нами, пока наши силы не удвоятся. — Он глянул на своих генералов. — Собирайте людей. Через полчаса все должны быть на своих местах и в полной боевой готовности.

Генералы отсалютовали и покинули палатку.

Рыцарь, который привел Райнера, выступил вперед:

— Господин, что прикажете делать с ним?

Манфред посмотрел на Райнера так, словно уже забыл, кто это, и махнул рукой.

— Арестуйте их до окончания битвы. Я позже решу, что с ними делать. — Он повернулся к Эриху и леди Магде. — Возвращайтесь к моему брату. Скажите ему, чтобы он поспешил.

Эрих отсалютовал:

— Сию минуту, милорд.

Когда они с леди Магдой уже выходили, он встретился взглядами с Райнером и изогнул губы в торжествующей усмешке. Райнер в ответ хотел показать ему неприличный жест, но рыцарь схватил его железной лапищей за руку и поволок вон, прежде чем он смог сложить пальцы соответствующим образом.

В лагере не было тюрьмы, и, после того как их накормили, а полевой хирург торопливо перевязал им раны, их поместили под стражу в палатку с провиантом за лагерной кухней. Вокруг были лишь мешки с мукой, на которых они сидели, да кувшины с салом и топленым маслом, но сквозь тонкую материю они слышали крики и трубящие рога, созывающие солдат, грохот копыт кавалерийских коней, скачущих мимо, топот пехоты, быстро марширующей на позиции под резкий стук барабанов.

Павел и Халс вздрагивали на каждый звук, словно старые боевые кони (что было недалеко от истины), мучительно желая поучаствовать в происходящем. Оскар сидел в углу, обхватив себя руками и дрожа. Он уже раз двадцать просил, чтобы Райнер дал ему отхлебнуть из той самой бутылочки, забывая, что Райнер потерял ее в реке. В другом углу Джано ругался и бормотал себе под нос на родном языке.

Сам Райнер был слишком зол, чтобы усидеть на месте. Он расхаживал туда-сюда между дерюжными мешками.

— Чтоб его, этого Манфреда, — ворчал он. — И Карла-Франца туда же. Да пошла вся эта треклятая Империя! Вот, пожалуйста, кучка злодеев и неудачников пошла против природы и собственных интересов, чтобы помочь им, спасти их не от одной даже, а сразу от двух серьезных неприятностей, и что, они нас отблагодарили? Сложили к нашим ногам богатства, накормили нас апельсинами и амброзией? Нет! Они игнорируют наши предупреждения и снова готовят нас к петле! — Он пнул бочку с огурцами. — Все, хватит, я уже наигрался в героя. Забери Хаос Карла-Франца, графа Манфреда и прочих высокородных дураков! Отныне я больше не гражданин Империи. Я буду свободен от ее мрачного благочестия и нудного стоицизма. Отныне я гражданин мира. Кому нужен Альтдорф, когда у меня есть Мариенбург, Тилея, Эсталия, Аравия и даже дальний Катай и все тайны загадочного Востока? Я напьюсь свободой допьяна и потребую еще. — Он повернулся к товарищам, глаза его горели. — Кто со мной? Кто хочет быть свободным человеком там, где знак молота ничего не значит?

Остальные смотрели на него, недоуменно моргая.

— Вот это речь, — сказал Халс. — Ничуть не хуже той, про тоску по дому, которую ты выдал, когда захотел, чтоб мы остались с тобой.

— И где же правда? — спросил Павел.

Райнер нахмурился. Ту, другую речь он уже забыл.

— Ну… и там, и там. Я ж не говорю, что не буду скучать по дому. Еще как буду. Мое сердце в Альтдорфе, но раз уж Империя повернулась к нам спиной, я повернусь спиной к ней. И будь я проклят, если пожалею об этом. Мне будет весело, и ну их всех сами знаете куда.

Халс усмехнулся:

— Надеюсь, тебе никогда не придется продавать мне корову. Спорим, кончится тем, что я отдам тебе за нее свою ферму.

— Он все равно прав, — сказал Павел. — Эти заразы нас просто надули. Мы им ничем не обязаны. Я за.

— Да, — сказал Халс, — я тоже.

— И я, — звонко вставила Франка.

— Пойдешь в Тилею? — улыбнулся Джано. — Приведу тебя в свой дом, кормить по-нашему, а?

— Я точно не хочу тут оставаться, — сказал Оскар. — Думаю, они собираются нас повесить.

— Ну что, ребятки, — оглядел всех Райнер, — с чего начнем? Перед дальней дорогой не худо бы припасти деньжат.

— А пойдем-ка в Мариенбург, — сказал Халс. — Там говорят на том же языке, хорошо платят наемникам и… — Он понимающе кивнул Райнеру. — Слышал я, там игорные дома не хуже, чем в Альтдорфе.

Райнер усмехнулся:

— Едва ли. Но это портовый город, и оттуда мы сможем добраться куда угодно. Договорились?

Остальные закивали.

— Отлично. — Райнер огляделся.

— Тогда нужно придумать, как выбраться из палатки.

Он пересек палатку и выглянул из нее. Двое солдат, которым вроде бы полагалось их охранять, стояли на приличном расстоянии от входа, вытягивая шеи, чтобы увидеть поле битвы, закрытое от них другими палатками. А так лагерь, похоже, опустел, костры догорали, а флаги и вымпелы вяло хлопали на ветру.

Райнер повернулся к своим товарищам:

— Ну, не думаю, что нам придется особенно трудно…

Внезапно их прервал такой шум, от которого волосы встали дыбом. Это был вопль, рвущийся из пяти тысяч глоток, варварский боевой клич. Земля содрогнулась у Райнера под ногами, приглушенный грохот канонады сотряс палатку.

— Они пошли в атаку на наших, — сказала Франка. — Началось.

Павел и Халс словно к месту приросли. Джано беспокойно озирался. Оскар дергался.

Раздался ответный рев, и земля снова дрогнула. Шум перешел в неумолчный глухой рокот, прерываемый криками и трубным зовом.

Райнер снова выглянул из палатки. Оба стража почти скрылись за походной часовней. Их позы явно свидетельствовали о том, что эти двое жаждали присоединиться к своим товарищам, а не торчать тут просто так.

Райнер обернулся:

— Выбирайтесь из-под задней стены. Наши тюремщики нас не заметят. — Он помолчал, увидев лица Павла и Халса, мрачные и горестные. — Вы что, уже передумали?

Пикинеров мучили сомнения. Было яснее ясного, что идея оставить своих соотечественников биться с хаоситами казалась им омерзительной, но в то же самое время их чувство справедливости было жестоко задето.

Наконец Халс пожал плечами:

— После того, как они обошлись с нами? Пусть их заберет Хаос. Мне наплевать.

— И мне, — сказал Павел, но Райнер почувствовал, что вымолвить это ему было не так легко.

— Значит, пора.

Райнер прошелся до дальней стены палатки и принялся убирать с дороги мешки с мукой. Остальные присоединились к нему. Вероятность, что их засекут, была невелика: воздух наполнял грохот канонады, ржание лошадей, лязг оружия.

Когда дорога была свободна, они потянули за нижний край брезента, пока не расшатали колышек, потом выползли через образовавшуюся щель. В то время как остальные выбирались, Райнер сторожил за палаткой. Оказалось, что они находятся рядом с южной окраиной лагеря, в узкой части долины. Звуки битвы доносились с севера.

— Вот теперь, — сказал Райнер, — вернемся на дорогу, по которой мы пришли, и пойдем по ней на запад, в Мариенбург.

— Подожди. — Джано выволок из палатки мешок. — На этот раз подготовимся.

Он уже успел вытряхнуть из мешка большую часть муки и наполнить его различными припасами. Он ухмыльнулся и перекинул мешок через плечо, показывая своим спутникам на соседние палатки:

— Лавка открыта.

Райнер усмехнулся:

— Эй, тильянец, да ты, похоже, не видишь разницы между своим и чужим.

Он пожал плечами:

— Было бы нужно, взяли бы с собой.

Халс и Павел сердито нахмурились, но присоединились к охоте за оружием, броней, одеждой и кухонной утварью. В лагере почти никого не осталось, лишь несколько маркитантов и поваров, от которых нетрудно было ускользнуть. Райнер нашел в палатке какого-то рыцаря пистолеты на ремне, снабженные запасом пуль и пороха. Оскар обнаружил целый ящик ружей и забрал одно, но, учитывая, что его левая рука была на перевязи, заряжать оказалось не так-то просто. Словом, в пределах получаса они обеспечили себя не худшим снаряжением, чем то, которым их в свое время снабдил Альбрехт.

Они собрались на окраине лагеря, одетые в цвета чуть ли не дюжины полков: пояса их ощетинились оружием, за плечами висели набитые котомки.

— Ну что, теперь готовы? — спросил Райнер.

Его товарищи закивали, хотя Павлу, Халсу и Франке было явно не по себе в снаряжении, украденном у таких же солдат, как и они сами.

— Значит, пошли.

Они направились по тропе, по которой менее двух часов назад попали в лагерь. Они все еще были порядком измучены, но хоть немного успели передохнуть в заточении и по крайней мере находились во вменяемом состоянии.