Грэм Макнилл - Мстительный дух Страница 4

От генератора наружу, будто спицы освещенного колеса, ряд за рядом тянулись расслабленные тела внутри установленных друг на друга стеклянных цилиндров. Аксиманд насчитал двадцать пять тысяч только в этом зале, а над землей было пятьдесят помещений такого же размера. Он еще не успел выяснить, сколько покоев вырезано в основании скалы.

Магистра Войны было несложно заметить.

Он стоял к ним спиной, склонившись над цилиндрическим тубусом, выдвинутым из гравиметрического поддерживающего поля. Между ними и Магистром Войны стояло двадцать терминаторов-юстаэринцев, вооруженных фальчионами с фотонным лезвием и двуствольными болтерами. Формально являясь телохранителями Магистра Войны, юстаэринцы были пережитком времен, когда военачальники действительно нуждались в защите. Гору требовалось от них не больше боевой силы, чем от Морниваля, однако после засады Хибу-хана никто не полагался на удачу.

Как и всегда, примарх притягивал к себе взгляды. Перед его громадной фигурой было правильно и подобающе проявлять преданность. Непринужденная улыбка демонстрировала, что Гор только что их заметил, однако Аксиманд не сомневался, что он знал об их присутствии задолго до того, как они вошли в зал.

Он был закован в титаническую броню цвета гагата с отделкой из желтой меди. Нагрудник украшало янтарное око со щелью зрачка, по бокам от которого располагались золотые волки. Правая рука Гора кончалась смертоносным когтем, левая покоилась на громадной булаве. Оружие называлось Сокрушителем Миров, его адамантиевая рукоять была гладкой, если не считать орла на тыльнике, убийственное навершие было черно-бронзовым.

У Магистра Войны было лицо завоевателя, воина, дипломата и государственного мужа. Оно могло принимать доброжелательное выражение отеческой заботы, или же становиться последним лицом, виденным в жизни.

Аксиманд еще не мог сказать, каким оно было на данный момент, однако в дни вроде этого подобная неясность являлась благом. Если настроение Луперкаля было неизвестно тем, кто стоял рядом с ним, это бы взволновало тех, кто еще мог выступить против него.

— Маленький Гор, — произнес Магистр Войны, когда юстаэринцы расступились между ними, словно врата керамитовой твердыни.

Аксиманд заработал свое прозвище благодаря поразительному сходству с генетическим отцом, однако Хибу-хан лишил его этой черты при помощи клинка из твердой стали с Медузы. Апотекарии Легиона сделали, что было в их силах, но повреждения были слишком серьезны, лезвие слишком остро, а израненная плоть слишком меланхолична.

И все же, в силу некой причудливой физиологической алхимии, сходство между Аксимандом и его примархом стало еще более заметным, несмотря на грубое уродство.

— Магистр Войны, — отозвался Аксиманд. — Ваш Морниваль.

Гор кивнул и поочередно оглядел каждого из них, словно оценивая состав сплава восстановленного братства.

— Одобряю, — сказал он. — Похоже, что сочетание хорошее.

— Время покажет, — сказал Аксиманд.

— Как и всегда, — ответил Гор, шагнув вперед и оказавшись перед сержантом Заколдованных.

— Протеже Аксиманда, действительно истинный сын, — произнес Гор с ноткой гордости в голосе. — Я слышу о тебе хорошее, Граэль. Это правда?

К чести Ноктуа, тот сохранил самообладание при похвале Магистра Войны, однако не смог долго смотреть в глаза.

— Да, мой повелитель, — выдавил он. — Возможно… Не знаю, что вы слышали.

— Хорошее, — сказал Гор, кивнул и двинулся дальше, сомкнув когти на перчатке Оставляющего вдов.

— Ты напряжен, Фальк, — произнес он. — Бездействие тебе не подходит.

— Что я могу сказать? Я был создан для войны, — ответил Кибре с большим тактом, чем ожидал Аксиманд.

— В большей мере, чем многие, — согласился Гор. — Не тревожься. Я не заставлю вас с юстаэринцами долго ждать.

Магистр Войны перешел к Абаддону.

— Эзекиль, ты скрываешь это лучше, чем Вдоводел, но я вижу, что тебя тоже раздражает наша вынужденная задержка на Двелле.

— Нужно выигрывать войну, мой повелитель, — произнес Абаддон едва ли не с упреком в голосе. — И я не позволю говорить, будто Сыны Гора позволяют другим Легионам сражаться вместо себя.

— Как и я, сын мой, — ответил Гор, кладя когтистую конечность на плечи Абаддона. — Нас отвлекали замыслы и мелкие счеты других, но это время кончилось.

Гор развернулся и принял от одного из юстаэринцев кроваво-красный боевой плащ. Он набросил его на плечи, закрепив на обоих наплечниках при помощи штифтов в виде волчьих лап.

— Аксиманд, они здесь? — спросил Гор.

— Здесь, — ответил Аксиманд. — Впрочем, вам и так об этом известно.

— Верно, — согласился Гор. — Даже когда у нас еще не было тел, я всегда чувствовал их близость.

Аксиманд заметил в глазах Гора плутовской блеск и решил, что тот шутит. Магистр Войны редко говорил о годах, проведенных с Императором. Еще реже — о временах, которые предшествовали этому.

— В моменты гордыни мне казалось, что именно поэтому Император в первую очередь явился за мной, — продолжил Гор, и Аксиманд понял, что ошибся. Скорее всего, Магистр Войны не шутил. — Я думал, что Ему требуется моя помощь, чтобы разыскать остальных потерянных сыновей. Порой же мне кажется, что это было жестокое наказание: ощущать столь глубокую связь с генетическими сородичами лишь для того, чтоб быть разделенным с ними.

Гор умолк и заговорил Аксиманд.

— Они ожидают вас в Куполе Возрождения.

— Хорошо, мне не терпится присоединиться к ним.

Абаддон сжал кулаки.

— А потом мы вернемся на войну?

— Эзекиль, сын мой, мы ее и не покидали, — ответил Гор.

Купол Возрождения представлял собой громадную полусферу из стекла и транспаростали, возвышавшуюся над крупнейшей из каменных построек Мавзолитики. Это было место почтения и торжественного назначения. Место, где можно было вернуть к жизни сохраненные воспоминания умерших.

Вход туда осуществлялся при помощи решетчатого лифта, который поднимался в центр купола. Гор и Морниваль встали в середине платформы, и та начала свой величавый подъем. Несмотря на протесты Кибре, юстаэринцев оставили внизу, и путь продолжили лишь пятеро. Аксиманд поднял глаза к широкому проему в полу высоко над ними. По ту сторону он увидел треснувший хрустальный купол. Закат угасал, опускалась ночь.

Лифт вошел внутрь купола, и на него скользнули косые колонны лунного света. Шальной снаряд повредил полусферическое сооружение, и отполированный металлический пол был покрыт осколками закаленного стекла, похожими на ножи с алмазными клинками. По внешнему периметру подъемника с равными интервалами тянулись гнезда для десятков криоцилиндров. Сейчас все они были пусты.

Аксиманд ошеломленно вдохнул морозный воздух, увидев ожидающих внутри полубогов. Разумеется, он знал, кого вызвал Магистр Войны, но вид двух столь сверхъестественных созданий все равно стал для него мигом откровения.

Плоть одного была нематериальна, второй же был флегматично-телесным.

Гор приветственно раскинул руки.

— Братья, — произнес он. — Добро пожаловать на Двелл.

До Сынов Гора доходили слухи о переменах, произошедших с некоторыми из братьев Магистра Войны, но ничто не могло подготовить Аксиманда к тому, сколь коренными оказались эти изменения.

В последний раз, когда он видел примарха Детей Императора, Фулгрим выглядел как безупречный воитель, герой с белоснежной гривой в пурпурно-золотой броне. Теперь же Фениксиец представлял собой физическое воплощение древнего многорукого божества-разрушителя. Обладая змееподобным телом, облаченным в изящные фрагменты некогда величественного доспеха, Фулгрим был прекрасным чудовищем. Существом, которое вызывало скорбь об утраченном им величии и восхищение приобретенной им силой.

Мортарион из Гвардии Смерти стоял поодаль от змеиной фигуры Фулгрима, и по первому впечатлению казалось, будто он не изменился. При более пристальном взгляде в запавшие глаза обнаруживалась боль от недавних ран, которая окутывала его, словно изодранный погребальный саван. Безмолвие, огромная боевая коса Повелителя Смерти, было иззубрено боевыми засечками, а прикрепленная к древку длинная цепь с петлей была обернута вокруг талии примарха, словно пояс. На цепях висели позвякивающие курильницы, каждая из которых источала крохотные облачка горячего пара.

На его барочном доспехе с Барбаруса виднелось множество следов работы оружейника, заливка керамита, свежая окраска и притирочный порошок. Судя по масштабам ремонта, в какой бы битве он недавно ни участвовал, та должна была быть жестокой.

Гор отпустил юстаэринцев, так что его братья-примархи также явились без сопровождения: Фулгрим без Гвардии Феникса, а Мортарион без Савана Смерти, хотя Аксиманд не сомневался, что и те, и другие неподалеку. Находиться рядом с Магистром Войны было честью, но присутствие при встрече трех примархов опьяняло.