Энди Смайли - Сыновье бремя Страница 4

В моем ухе звучит тихий звонок.

— Стой, — я замираю и бросаю взгляд на Кофи.

— Три цели. Десять шагов. — Я с трудом различаю его предупреждение.

Я прижимаюсь животом к земле и высовываюсь из-за груды кирпича, за которой прятался.

Позиция артиллерии опоясана неглубокой траншеей, полной врагов. Патрулирующие предатели прижимают к груди автоганы. Рев демонических орудий и крики их менее удачливых команд отвлекают солдат от патрулирования.

Я постукиваю по горлу один раз, затем ещё два подряд. Три ближайших ко мне предателя дергаются и падают на землю, в черепе каждого из них зияет дыра. Я показываю знак благодарности Эширосу и спрыгиваю в траншею. Уже приближается следующий патруль, они обнаружат тела всего через пару шагов. Я двигаюсь дальше, доверившись тьме и винтовке Эшироса.

Через десять шагов я оказываюсь у первого орудия, которое рычит от моего приближения. Из выхлопных отверстий пушки вырывается зеленое пламя, а в воздухе висит удушливая практически непереносимая вонь серы, кордитекса и обгорелой плоти. Я спотыкаюсь, запах вызывает головокружение, угрожая прибить меня к земле. Я достаю нож и делаю надрез между губой и носом, из него бежит кровь. Её запах заполняет мои ноздри, и вонь орудия исчезает, сменяемая кровавой ясностью. С рыком я устанавливаю заряд. Корпус машины трясется от моего прикосновения.

— Умри с честью, — плюю я, и обхожу корпус, подбираясь к следующей цели.

Я закладываю ещё один заряд и кувыркаюсь под корпусом техники, чтобы избежать патруля. Я продолжаю движение, от цели к цели, настолько быстро, насколько осмелюсь, ускоряясь до бега, когда лай артиллерии прячет звуки моих шагов. Эширос и остальные прикрывают меня, когда я бегу по открытому пространству, но между танками я сам по себе.

— Осторожно, — выдавливает предатель, когда я выхожу из-за угла противовоздушного танка с четырехствольной пушкой, чтобы занять место между ним и ещё одним танком с мортирой, установленной на месте турели. Рядом со второй машиной стоят ещё четверо из их падшего братства.

Я бросаюсь вперёд, хватаю оружие ближайшего предателя и прижимаю к его груди, толкая перед собой, по пути убивая двоих ударом ножа. Четвертый и пятый поднимают стволы, чтобы выстрелить. Я бросаю нож в грудь четвертого, он падает. Палец пятого напрягается на курке. Я вырываю оружие из рук первого и использую его как дубинку, нанося удар по лицу стрелка. Он падает, из его черепа вытекают мозги. Первый предатель поднимается на ноги, я пока не обращаю на него внимания и забираю свой нож. Когда враг собирается бежать, я поворачиваюсь и прикалываю его к танку ножом за щёку. Его рот дергается в мольбе, глаза расширяются от ужаса. Я жестоко ухмыляюсь и оставляю его там.

Ещё пара зарядов и работа завершена.

— Стой, — раздается в моем ухе шепот Кофи.

Я застываю на месте.

Кофи снова говорит.

— Архивраг.

— Сколько? — спрашиваю я шепотом, плотно прижав к горлу комм-бусину.

— Пять. Тебя заметят, как только начнешь двигаться.

Я сверяюсь с хронометром. Отделения, двигающиеся с севера, подорвут свои заряды через три минуты.

— У нас нет времени.

Я выбегаю из укрытия и открываю огонь, отдача из болт-пистолета на автоматическом режиме бьет мне в руку.

Воины архиврага не двигаются, пока мои болты отлетают от их брони, а затем открывают огонь. Заряды болтеров летят за мной по пятам, пока я бегу в укрытие у вражеской техники напротив. Слишком далеко, моё лицо кривиться и я спотыкаюсь, когда мою икру зацепляет скользящим выстрелом.

— Ложись.

Я бросаюсь в пол, по команде Кофи. Секунду спустя за моей спиной взрывается ракета. Затем, на позицию архиврага прилетает вторая и стрельба затихает.

— Заканчивай быстрее, целей больше, чем у нас осталось патронов. — На этот раз в моем ухе звучит голос Эшироса.

Он прав. Предатели наводняют траншеи со всех сторон. Тьма вокруг меня отступает, сменяемая огнем ручного оружия.

Я продолжаю в темпе, бросаю заряды под гусеницы оставшихся машин и расстреливаю выходящие из них экипажи.

— Мы готовы! — кричу я по комму, пробираясь к позиции Кофи.

— Да, может быть, совсем готовы, — не напрягаясь, говорит сержант, но он прав.

Траншеи полны предателей, а сам Кофи и его отделение прижаты за низкими стенами. У Эшироса дела обстоят не намного лучше. Я не выберусь до того, как их подавят.

Я смотри в глаза Кофи во тьме, слова не нужны.

Он взрывает заряды.

Шум настолько силён, что, кажется, будто его нет, оглушающая волна, растягивающая мой рот в крике, когда взрыв сбивает меня с ног. Моё тело окутывает огнем, окатывает шрапнелью, и я ударяюсь о землю. Тьма забирает с собой боль.

— Капитан? Капитан Темель?

Я открываю глаза и вижу Кофи. Он жестами показывает не двигаться. Я смотрю на свой живот и вижу, что прибит к земле зазубренным металлическим штырем.

— Дело сделано? — я чувствую, как из моего рта бежит кровь, пока я говорю.

— Да, артиллерия уничтожена, — лицо Кофи выражает беспокойство.

— Ненавижу ре-ювенатный саркофаг, — с ухмылкой говорю я. — Передай мне дальний комм.

Кофи зовет Эшироса. Он хромает, а его левая рука представляет собой кровавый ошметок.

— Капитан, — с гримасой говорит Эширос.

— Похоже, что даже ты не вышел из этого боя не пострадавшим. Благословение Императора было где-то в другом месте.

Его выражение лица расслабляется.

— Похоже, он был занят тобой. — Он кладет на землю рядом со мной комм-блок и передает микрофон.

Я наживаю кнопку, и место статики занимает тишина.

— Магистр Сет.

Проходит мгновение. И ещё одно. Я слушаю потрескивание статики в ожидании ответа.

— Магистр Се…

— Капитан Темель.

Вживую, голос Сета похож на рёв цепного меча. Искаженный воксом, он больше напоминает громовые раскаты гневного бога. Я улыбаюсь, радуясь тому, что я сражаюсь за него, а не против.

— Это Темель. Миссия выполнена.

Статика меняет тон, и, кажется, что Сет собирается ответить. Я молчу, но ответа нет.

— Мы уничтожили вражеские артиллерийские позиции, — продолжаю я. — Вы можете начать движение и вступить в бой с основными силами врага.

— Мы не придем. — Слова Сета подобны удару молота. Я чувствую их острее, чем рану в животе. — Ваал в опасности, — продолжает он. — Мы уже поднимаемся на орбиту.

— Я понимаю. — Мой голос твердеет, когда я думаю о долге и чести. Если это мои последние слова к ордену, пусть они будут сильными и целенаправленными. — Да пребудет с тобой Кровь, повелитель.

— Сангвиний сохрани тебя, Темель.

— Габриэль… — с колебанием начинаю я, стараясь отделить свои чувства от того, что необходимо было сказать. — Наше братство выковано в самопожертвовании. Мы несем бремя смерти нашего отца, как шрам на наших душах. Его самопожертвование лежит в самой основе нашего естества. Не позволяй своим действиям давить на тебя, не позволяй им определять, кто ты есть.

Соединение обрывается.

Я передаю устройство Кофи и жду мгновение, ощущая прилив адреналина, наполовину состоящий из злобы, наполовину из горечи.

Кулак сержанта сжимается на микрофоне, его костяшки белеют, когда я передаю сообщение Сета.

— Вот так просто, — рычит Кофи.

— От этого страдает Сет, а не мы.

Эширос вопросительно смотрит на меня.

— Это его ноша, мы будем слишком мертвыми, чтобы переживать. — Я делаю паузу, наблюдая, как в уголках их глаз проблескивает осознание. — Или вы пришли сюда не для того, чтобы убивать и умереть во имя Императора и Сангвиния?

— Нам нужно идти, скоро здесь будут вражеские подкрепления. — Эширос уже готовит роту, чтобы собираться и продолжить движение.

Я киваю.

— Сделайте для этого мира всё возможное.

— Капитан… — Лицо Кофи искажается, он не хочет этого слышать.

— Моё время вышло. Идите.

Кофи собирается отвернуться от меня, но я хватаю его за руку и указываю на нож. Он без вопросов передает его мне.

Я беру нож и засовываю его в кучу дымящихся осколков, пока лезвие не раскаляется докрасна. Открываю рот и одной рукой хватаю язык, а другой подношу к нему клинок.

— Пусть Кровь даст тебе сил. — Кофи делает мне честь, не отворачиваясь от того, как я, молча и со спокойным лицом, отрезаю себе язык.

Мои губы покрыты кровью, и я бросаю кусок мяса Кофи. Он с легкостью ловит его в воздухе и подвешивает на шею вместе с остальными.

— Возьми. — Эширос даёт мне тяжелый болтер. — Убивай, пока не умрешь, — говорит он, цитируя одну из любимых аксиом капеллана Апполлуса.

Эширос улыбается и уходит. Кофи остается на мгновение, ища слова, которые он никогда не найдет, перед тем как ускользнуть в ночь.

Я жду, одинокий дозорный во тьме. Я слушаю, как приближаются возня людей и грохот гусениц. Запах крови наполняет мои ноздри и ускоряет биение сердец. Мои мысли поглощены смертью, которая скоро заберет меня, и смертью, которую я принесу врагам.