Натан Лонг - Проклятие Валнира Страница 44

Зашипев от боли, Райнер развернулся и поднял меч.

— Надо было вам перерезать мне горло, сестра.

— Стой, злодей!

Райнер оглянулся через плечо. Альбрехт пришел в себя и спешивался.

— Не прикасайся к леди! — сказал он, делая шаг вперед и обнажая длинный меч. Синий доспех грозно поблескивал на солнце.

— Леди — лукавая соблазнительница, которая обратила вас против брата и родной страны, — сказал Райнер, чуть отступая. Несмотря на эти смелые слова, он чувствовал себя кроликом, которого вот-вот раздавит колесница. Альбрехт не так устал и был сильнее, лучше вооружен и, что немаловажно, на голову выше. Он собрался, ожидая удара барона.

Грянул выстрел. Альбрехт пошатнулся, один из его наплечников, дырявый и покореженный, отлетел в сторону. За спиной барона было видно, как Оскар, стоящий на коленях возле бесчувственного Халса, опускает дымящееся ружье. Франка и Джано тоже выстрелили, но их стрелы отскочили от доспеха Альбрехта. Павел ковылял вперед, волоча копье. Райнера захлестнули эмоции. Он забыл. Он же не один.

Альбрехт пришел в себя и приближался к Райнеру, размахивая мечом. Райнер пригнулся и скользнул мимо барона, чтобы ударить его в спину. Меч Райнера отскочил от сверкающей пластины, и ему самому пришлось уворачиваться от очередного удара.

— Держите его, капитан! — крикнул Павел. — Мы сейчас!

Оскар уронил ружье, Джано — арбалет, и оба захромали вслед за Павлом, обнажив мечи. Франка описывала широкие круги, снова целясь.

— Леди Магда, — закричал Альбрехт, — спрячьтесь, а я разберусь с этими предателями!

— Нет. — Леди Магда встала. — Либо знамя будет реять по-прежнему, либо битва проиграна. — Она с усилием подняла стяг и медленно пошла с ним к гребню холма.

— Кто-нибудь, остановите ее! — крикнул Райнер, уворачиваясь от очередного удара Альбрехта. — Выбейте знамя у нее из рук.

Павел и Джано обернулись, но в итоге за аббатисой побежал Оскар:

— Капитан, я слишком часто подводил вас. Теперь она от меня не уйдет!

— Осторожнее! — закричал Райнер ему вслед, но тут у него перед носом снова мелькнул меч Альбрехта, и стало уже не до Оскара.

Он парировал и вместе с Павлом и Джано принялся кружить вокруг барона — так собаки травят быка… Он крутился в разные стороны, а они пытались достать его мечами и копьем.

— Подонки, не знающие чести, — выдохнул Альбрехт, лицо его побагровело под шлемом. — Трое на одного? И это так бьются люди Империи?

Райнер смог выскочить вперед и полоснуть барона по голени.

— А что, люди Империи порабощают своих подданных с помощью колдовства и натравливают друг на друга? Убивают своих родичей ради власти, да?

— Мой брат слаб! — сказал Альбрехт. — Он прислуживает Карлу-Францу, как комнатная собачонка, и не хочет вместе со мной навек очистить горы от Хаоса.

— И ты привел на эти земли другое зло, чтобы бороться с первым?

— Ты не знаешь, о чем говоришь.

Кружа вокруг Альбрехта, Райнер увидел за плечом барона, как Оскар догоняет леди Магду. При его приближении аббатиса обернулась и подняла руку в повелительном жесте, но Оскар прикрыл глаза ладонью и рубанул ее мечом. Удар был слабый и всего лишь оцарапал тыльную сторону ладони леди Магды, но этого хватило, чтобы она сдавленно вскрикнула и выронила знамя, которое упало Оскару на грудь.

Леди Магда наскочила на артиллериста, словно дикая кошка, высоко подняв стилет. Он блокировал удар древком знамени и ударил ее в лицо яблоком меча. Она камнем упала наземь.

— Магда! — закричал Альбрехт, когда бесчувственная аббатиса распростерлась на земле. Он бросился к ней, забыв, что сам обороняется.

Трое товарищей тут же воспользовались этим преимуществом и напали на него вместе, но им снова помешал доспех Альбрехта. Меч Джано отскочил от его шлема. Копье Павла пробило поножи барона, но недостаточно глубоко, чтобы нанести рану. Меч Райнера соскользнул с кирасы.

Альбрехт яростно завыл и замахнулся на них. Он сбил Джано наземь, глубоко порезал плечо Павла и попал Райнеру по голове, к счастью лишь вскользь.

Райнер рухнул, ослепленный болью, мир поплыл перед глазами. Он почувствовал, как земля больно ударила в спину, а где все остальное тело, было совершенно непонятно. Альбрехт виделся ему мутным пятном. Он вроде бы поднимал меч над головой Райнера, и Райнер смутно понимал, что это опасно, но словно уже не помнил почему.

В ушах раздался голос Франки:

— Райнер! Нет!

Стрела глубоко вошла в подмышку Альбрехта как раз в зазор между кирасой и наплечником. Альбрехт взревел от боли и выронил меч, тот упал острием вниз в опасной близости от уха Райнера. Он увернулся, качаясь туда-сюда и совершенно не чувствуя равновесия, потом ткнул Альбрехта — вслепую, но изо всех сил. Кончик меча пронзил левый глаз барона. Райнер почувствовал, как клинок рассекает мозг.

Альбрехт рухнул на колени, вырывая меч у Райнера. Он закачался, но не упал. Райнер снова ухватился за рукоять, поставил ногу на грудь барона и пнул как следует. Альбрехт соскользнул с клинка и упал на бок, как падает в яму повозка, груженная металлическим мусором.

— Проклятый безумец, — сплюнул Райнер и осел на землю, обхватив свою окровавленную, гудящую голову.

— Райнер! Капитан! — закричала Франка, подбегая к нему и опускаясь на колени. — Ты ранен?

Он поднял глаза. Зрение прояснилось. На лице девушки явственно читалась такая нежная забота, что Райнеру тут же захотелось крепко прижать ее к себе.

— Я…

Их глаза встретились. На какой-то краткий миг Райнер почувствовал, что она точно так же сильно хочет обнять его. А потом был второй взгляд, такой же немой, но они без всяких слов дали друг другу понять, что сейчас не время и не место и нужно продолжать бой.

Натянуто улыбаясь, Райнер отвел глаза и сердечно хлопнул Франку по плечу:

— Не, я еще очень даже… Ничего такого, что нельзя было бы поправить посредством иголки и нитки.

Франка улыбнулась в ответ:

— Рада это слышать.

Райнеру показалось, что все это звучит как-то фальшиво, но по обе стороны от него пытались подняться на ноги Павел и Джано, и он продолжал:

— А ты ничего пальнула. Спасла мою шкуру, можно сказать.

— Спасибо, сэр.

Павел посмотрел вверх и застонал:

— Владычица Милосердия, что он там еще натворил?

Райнер повернулся. На вершине холма стоял Оскар, все еще со знаменем в руках, сгорбленный, с искаженным болью лицом.

— Оскар! — окликнул его Райнер. — Оскар! Бросай! Положи его!

Оскар не двигался. Он словно прирос к земле и трясся, как в лихорадке. Его лицо покрывали капли пота, в которых отражалось желтое зарево над горящим святилищем Зигмара. Он заговорил сквозь сжатые зубы:

— Я… не могу.

Райнер с товарищами устремился к нему.

— Нет! Не подходите! Оно заставляет меня желать ужасных вещей!

Райнер сделал еще один шаг:

— Иди. Ты должен сражаться…

Оскар замахнулся на него знаменем:

— Пожалуйста, капитан! Не приближайтесь! Мне с ним не справиться!

Райнер выругался:

— Оскар, ты должен избавиться от него! Пока ты его держишь, оно действует на войска Альбрехта.

— Я знаю, — горестно сказал Оскар.

— Но ты должен бороться. Я знаю, что оно нашептывает тебе. Ты должен… — Райнер умолк, осознав, что сам точно так же не смог противостоять знамени. Его спас нож Магды, направленный в спину.

Слезы текли по застывшему лицу Оскара.

— Я не могу с ним бороться, капитан. Я слаб. Ты же знаешь. Я… — С мучительным криком он снова замахнулся на них знаменем и двинулся вперед на нетвердых ногах, затем заставил себя остановиться. Он выглядел словно человек, тщетно пытающийся не улететь вслед за гигантским воздушным змеем. — Нет, — яростно пробормотал он. — Я больше не подведу. Нет.

Напрягшись, будто на плечи ему давила целая гора, Оскар выпрямился и отвернулся от них. Он направился к святилищу Зигмара. Шаг, за ним еще один. Он шел, словно по зыбучим пескам.

— Очень хорошо, Оскар, — сказал Райнер. — Брось его в огонь. Вот молодец!

Оскар приближался к святилищу черепашьим шагом, но наконец остановился в нескольких метрах от бушующего пламени. Он протянул руки, дрожащие от отчаянных попыток выпустить знамя. Оно оставалось у него в руках.

— Помоги мне, Зигмар! — взмолился он.

Райнер снова двинулся вперед:

— Оскар, держись! Держись!

— Да, — прошипел Оскар сквозь зубы. Он закрыл глаза. — Да. Я буду держаться.

И на глазах застывших от ужаса Райнера и товарищей он медленно, но вполне осознанно зашагал прямо в ревущее пламя святилища.

Франка вскрикнула. Райнер прокричал что-то нечленораздельное.

— Ох, парень, — пробормотал Павел.

Сквозь стену огня они видели, как Оскар стоит посреди святилища, расправив плечи, охваченный пламенем. Одежда и волосы обуглились, кожа запузырилась и полопалась. Огонь взметнулся по древку и поджег знамя, сначала только по краям, которые запылали, излучая странный лиловый свет, потом везде. Рев пламени перекрыл другой звук — низкий рокот или вой, исполненный нечеловеческой ярости, от которого у Райнера волосы встали дыбом, потом знамя взорвалось с оглушительным треском.