Стив Лайонс - Имперская гвардия: Омнибус Страница 44

Культисты дрогнули, и мы перевели огонь на них. Они думали зажать нас между собой и их сверхчеловеческим господином, но сами оказались прижатыми в узком коридоре. И мы вырезали их. Пригнувшись, я вернулся в укрытие и присоединился к стрельбе. Я ликовал. Мы все ликовали. Засада сработала лучше, чем мы могли мечтать.

Когда последний еретик подох, я оглянулся, и у меня упало сердце. Противник всё-таки попался предусмотрительный. Другая группа, ещё больше прежней, приближалась с другой стороны, и с ней тоже шагал Грабитель.

Нас насчитывалось меньше, мы потеряли элемент неожиданности, и наше укрытие было бесполезно против его силового доспеха и огнемёта. Если бы мы приняли бой, то, несомненно, погибли.

— Уходим! — закричал Марсек.

Мы помчались в боковые проходы, следуя заранее проложенным Ломмель маршрутом. Нашим единственным преимуществом оставалась скорость. Мы знали, куда идём, и потому понеслись на всех порах, снова разрывая дистанцию между нами и врагом. Когда я на бегу огибал углы, в глазах рябило от сияющих узоров. Даже в таком темпе было легко следовать по их линиям на чёрной стене. Я свернул в более широкий коридор и по нему попал обратно в главный зал. Наша часть роты воссоединилась. Марсек посмотрел назад, откуда раздавались звуки погони, и мы отправились вглубь пирамиды.

Мы спустились ещё на три уровня. Еретики были близко, и времени устраивать новую засаду уже не было. Очередной представший нам этаж показался куда зловещее остальных. Как и предыдущие, он расходился лабиринтом коридоров, но центр представлял собой массивный блок. Угловатые узоры на стенах казались сложнее ранее виденных нами и испускали яркий мертвенный свет. Главный коридор расширялся перед монолитом и превращался в ряд параллельных туннелей, уходящих под него. Добравшись до них, мы остановились. Склон оказался крутым, почти отвесным. В глубине плыл зелёный туман.

И там что-то шевелилось. Мы услышали, как смещается нечто тяжёлое, а после до нас донеслось эхо чьих-то шагов. Свет из туннеля замерцал, как будто кто-то двигался между нами и его источником. Были и другие шумы, пугающе похожие на голоса. Слов было не различить, но эти голоса точно не могли принадлежать живым. И всё-таки там внизу кто-то или что-то ходило и разговаривало. Что бы ни воздвигло эту пирамиду, оно её не покинуло.

Мы простояли на краю спуска не дольше пары секунд, но этого нам хватило, чтобы увидеть и услышать всё необходимое. Марсек бросил на меня взгляд. Да, мы снова оказались в ловушке, но у нас оставался ещё один вариант. Этого могло быть достаточно.

— Прячемся, — сказал я.

Марсек кивнул. Он поднял руку и покрутил указательным пальцем вверх, тем самым отдав приказ рассеяться. Рядом во все стороны расходилось множество коридоров, и мы заняли их, укрывшись в тенях и боясь шелохнуться в тихом ожидании наших преследователей.

Кости были брошены. На кону стояла судьба шестой роты.

Стальной Легион — подразделение гордое. И на то у него есть все основания. Они имелись и тогда, хотя момент наивысшей славы полка (и моей в том числе) и самой болезненной жертвы (на которую придётся пойти и мне тоже) наступит лишь столетие спустя. Но те злополучные минуты ни один солдат шестой роты не станет называть славными — притаившись в темноте, все мы надеялись, что враг пройдёт мимо. Разумеется, поступать так претило моему достоинству, но Стальной Легион не добился бы своих побед, бросаясь в бой бездумно и слепо. У нас был шанс на победу, и, чтобы им воспользоваться, требовалось на время забыть о гордости. Для этого тоже нужно обладать мужеством.

Мы ждали. Высунувшись из туннеля, насколько мне позволяла смелость, я наблюдал, как прибывают культисты. Даже с нанесённым нами уроном их по-прежнему было в три раза больше, да ещё и Грабитель возвышался среди них. Когда еретики достигли спуска в туннели, Грабитель задержался на мгновение, чтобы оглядеться, а затем повёл их в центральный тоннель. Я слушал их боевые кличи, пока они спускались. Через минуту улюлюканье сменилось воплями.

Сначала это были просто испуганные голоса. Но затем раздался треск, как от электрического разряда, и до меня донеслись крики агонии. Грабитель взревел. Началась пальба. Звуки разряжаемой энергии стали громче, зелёное мерцание переросло в хлёсткие, стробирующие импульсы света. Вскоре крики культистов умолкли, будто звук просто выключили. В рычании Грабителя улавливались шок и боль. Потом умолк и он.

Когда Марсек выступил из тени, я первый присоединился к нему. Стоя на краю, мы смотрели в туннели. Непонятное шевеление продолжалось, а странные чужеродные звуки не утихали. Тем не менее загадочные пришельцы пока не поднимались.

— Что же там, внизу? — прошептал Марсек.

— Что-то, с чем нам не справиться, капитан. Но позже мы можем доложить об этом.

— Согласен.

Двигаясь тихо и используя только жесты, Марсек просигналил наш отход. Мы хранили молчание в течение первых двух уровней. Когда стало ясно, что обитатели пирамиды не преследовали нас, и что последние враги спустились к своей смерти, Верстен вернулся к работе с воксом, пытаясь собрать рассеянные части шестой роты.

Марсек приказал ему идти с нами впереди.

— Есть что-нибудь? — спросил он.

— От сержанта Ганосчека пока нет ответа, сэр. Зато я получил передачу от сержанта Бренкен с «Кастеляна Беласко». Она и несколько бойцов освободились и сражаются. По её словам выходит, что врагов немного. Десантники-предатели, захватившие фрегат, ушли и оставили лишь маленькую группу культистов. Они, конечно, вооружены, но…

— …выбить их не займёт много времени, — закончил я.

— Да, так она считает, комиссар.

Я бросил на Марсека многозначительный взгляд. Наши «Валькирии», оставленные на некотором расстоянии от хребта, должны были уцелеть. Хотя нас осталось не больше двух отделений, мы сможем отбить свой корабль.

— Хорошо, — подытожил Марсек. — Мы свяжемся с сержантом Ганосчеком. Когда рота соберётся вместе, очистим палубы фрегата от отбросов.

Я нахмурился. Капитан полагал, что группа Ганосчека по-прежнему жива. Два Грабителя преследовали нас. Не считая маловероятной возможности, что кто-то остался сторожить вход в пирамиду, это означало, что оставшиеся трое преследовали Ганосчека и его бойцов. Это была серьёзная угроза. Марсек основывал стратегию на предположении, никаких доказательств которому не было. С горечью я решил ничего не говорить, пока мы не выберемся на поверхность.

Когда мы выкарабкивались из кратера, Верстену удалось всего на несколько секунд связаться с Ганосчеком. На его группу крепко насели и загоняли вглубь пирамиды. Не было и речи о том, чтобы устроить засаду. Еретики и Грабители наступали им на пятки, и оторваться от них не получалось.

— Отправь сообщение, что подмога уже идёт, — распорядился Марсек.

— Отставить, боец, — приказал я Верстену и повернулся к Марсеку. — Капитан, на пару слов.

Я ожидал, что он будет в ярости от моего вмешательства. Вместо этого, казалось, он готов к разговору, как будто ему было важно донести до меня свою точку зрения. Мы оставили солдат у края кратера и немного прошли вниз по склону, чтобы встать за округлой грудой застывшего шлака.

— Мы не сможем их спасти, — сказал я правду.

— Мы должны попытаться.

— Нет. Долг обязывает нас не делать этого. Вы и без меня прекрасно знаете, что такая попытка будет обречена. И тогда мы оставим фрегат Имперского Флота в руках врага. Это непростительный провал.

— Я уже подвёл своих солдат сегодня! — вспылил Марсек. — И больше не собираюсь повторять подобную ошибку.

— Вы снова их подведёте, если продолжите следовать этим курсом. Они все погибнут.

— Я должен попытаться.

Я пристально посмотрел на него, но Марсек ни разу не моргнул. Он полностью сознавал, что говорит, и представлял, какие наступят последствия. Именно его эго привело к нынешнему стечению обстоятельств. Он уже и сам это понял и потому искал искупления. Но мы не могли позволить себе такую роскошь, нам была нужна только победа. Передо мной стоял хороший человек, но Империум требовал большего. Он должен был стать хорошим офицером. Вместо этого он погубил себя. В критический момент он доказал, что не способен принимать по-настоящему тяжёлые решения. Он сбросил ответственность на меня.

— Я не могу позволить вам поставить задание под угрозу.

— Нет, — тихо ответил он. — Нет, не можете. Но вы не сможете и заставить меня отказаться от моих солдат.

Я вытащил пистолет из кобуры.

Марсек одарил меня грустной улыбкой и опустился на колени.

— Делайте, что необходимо, комиссар Яррик.

— Зачем вы вынуждаете меня?

— Или остановите меня, или позвольте сделать то, что я должен.

Когда я приставил дуло пистолета к его лбу, капитан закрыл глаза. Он выглядел умиротворённым. Моё же лицо исказила гримаса.