Брайан Херберт - Охотники Дюны Страница 47

Меньше, чем через минуту, все нападавшие были мертвы. Из-под навеса вылетела еще одна группа кипевших яростью Досточтимых Матрон. Мурбелла изготовилась к поединку и громко рассмеялась. Она чувствовала, как поет ее жаждавшее схватки тело.

— Вы что, хотите, чтобы я убила вас всех? Или мне оставить одну из вас как свидетельницу, чтобы она охладила напрасный и бессмысленный пыл остальных? Кто еще хочет попытать счастья?

Захотели двое, и поплатились за это жизнью. Остальные Досточтимые Матроны обескуражено отпрянули назад. Чтобы окончательно их добить, Мурбелла принялась дразнить их.

— Кто еще хочет помериться со мной силами? — Она показала рукой на мертвые тела. — Эти шесть уже получили свой урок.

Никто из Матрон не принял вызов.

ТРИНАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ ПОСЛЕ БЕГСТВА С КАПИТУЛА

В мгновение ока друг может превратиться в соперника или в опасного врага. Возможные варианты надо анализировать постоянно, чтобы не быть захваченным врасплох.

Раввин спешил по коридору, держа под мышкой свиток и бормоча:

— Сколько еще вы их создадите?

Он подбирал аргументы, черпая доказательства из талмудических писаний, но на сестер Бене Гессерит это не производило ни малейшего впечатления. Они тоже умели цитировать смутные пророчества и озадачивали его мистицизмом, намного превосходящим его собственный.

Когда Дункан Айдахо прошел мимо подвижного человечка в очках, раввин был так погружен в воображаемый спор, что даже не заметил его. Вид раввина, снующего между медицинским центром и детским садом гхола, стал за прошедшие годы очень привычным. Несколько раз в неделю раввин осматривал аксолотлевые чаны, молился за женщину, которую когда-то звали Ребеккой, и наблюдал за развитием странных, выведенных в инкубаторе детей. Бедняга, хотя и был совершенно безвреден, казалось, потерял всякую связь с реальностью, погрузившись в действительность, существовавшую лишь в его воображении и в его чувстве вины. Но при всем этом Дункан и другие выказывали раввину уважение, коего тот без сомнения заслуживал. После ухода раввина Дункан стал наблюдать за детьми гхола — они играли друг с другом как нормальные дети. Все были очень умны, хотя и не знали о своих предыдущих воплощениях. Мастер тлейлакс Скиталь держал своего гхола отдельно от других детей, но остальные восемь детей в возрасте от одного до семи лет воспитывались вместе. Все они были генетически безупречны.

Дункан был единственным человеком на корабле, знавшим их всех такими, какими они были в действительности — Пауля Атрейдеса, леди Джессику, Суфира Хавата, Чани, Стилгара, Лиет-Кинеса, доктора Юэха и малютку Лето II. Сейчас они были просто детьми, невинными и милыми, весьма необычная группа разновозрастных малышей. Вот и теперь в одном из светлых помещений Пауль играл со своей матерью, бывшей моложе своего сына, они строили шеренги игрушечных солдатиков вокруг макета замка.

Старший из гхола, Пауль, был спокойным ребенком, отличавшимся разумностью и любопытством. Он выглядел точно таким же, как на кадрах архива Капитула, снятых в замке Каладана во времена детства оригинального Пауля Атрейдеса. Дункан хорошо помнил того мальчика.

Решение создать следующую гхола — Джессику — вызвало на корабле-невидимке ожесточенные дебаты. В своей первой жизни леди Джессика едва не сорвала тщательно продуманные селекционные планы Бене Гессерит. Она действовала импульсивно, принимала решения, сообразуясь со своей совестью и душевными движениями, вынуждая сестер пересматривать веками вырабатываемые схемы. Некоторые последовательницы Шианы думали, что Джессика может внести неоценимый вклад в общее дело, другие были не согласны и упорно возражали.

Потом Тег и Дункан стали настаивать на воссоздании Суфира Хавата, понимая, что воин-ментат сможет быть полезен в грядущих битвах и войнах. Они также настояли на новом рождений Лето Атрейдеса, другого великого вождя, хотя вначале возникли некоторые проблемы с его клеточным материалом.

Приоритетным гхола стала и возлюбленная Муад'Диба Чани, пусть даже как механизм контроля потенциального Квисац-Хадераха, если у него появятся признаки, которых сестры больше всего опасались. Чани была дочерью фримена, и поэтому ее ранние годы не были отражены в записях Бене Гессерит, из-за этого часть ее прошлого осталась тайной. Отрывочную информацию черпали из ее связи с Паулем и того факта, что она была дочерью Лиет-Кинеса, провидца-планетолога, который убедил народ Дюны превратить пустыню в цветущий сад.

Да, был здесь и сам Лиет-Кинес, бывший, правда, на два года моложе собственной дочери… «Нам придется отказаться от наших предвзятых представлений о семье», — подумал Дункан. Соотношения возрастов и вывернутая наследственность были не менее странными, чем сами эти дети.

Сестры Бене Гессерит решили воссоздать Кинеса за его умение широко и с перспективой мыслить и планировать соответствующие действия. По тем же причинам годом позже был создан гхола великого вождя фрименов Стилгара.

Был здесь также и гхола Веллингтона Юйэ, великого изменника, из-за которого пал Дом Атрейдесов и погиб герцог Лето. История осудила Юйэ, поэтому Дункан не понимал причин, заставивших сестер настоять на воссоздании этого человека. Почему Юйэ, а например, не Гурни Халлек? Вероятно, создание Юйэ сестры сочли просто интересным экспериментом, проверочным случаем.

«Как много здесь исторических личностей, — думал Дункан, — включая меня самого».

Он посмотрел на мониторы, развешанные на стене. Отсеки детского сада, медицинский центр, библиотеки и игровые комнаты — все эти помещения были видны на экранах во всех подробностях. Дункан молча смотрел, видя, как Дети — один за другим — замечают его. Они смотрели на него глазами взрослых людей, казавшимися странными на Детских личиках, а потом снова начинали играть, бороться и экспериментировать с игрушками.

Их занятия казались совершенно обычными, но группа прокторов тщательно записывала каждое взаимодействие, выбор игрушек, каждую драку. Прокторы отмечали цветовые предпочтения, дружеские склонности и привязанности и анализировали каждый результат, который мог оказаться важным в дальнейшем.

В комнату вошел Майлс Тег, еще одна перевоплощенная легенда. Он стал на голову выше Дункана. Майлс был одет в черные брюки и белую рубашку, ворот которой украшали звезды, знаки различия башара, звания, которое он когда-то носил.

Я никак не могу привыкнуть к тому, что вижу их вот такими, Майлс. Мне в такие моменты кажется, что мы разыгрываем из себя Бога, выбирая, кого воссоздать, а кого оставить в клеточном склепе.

Некоторые решения были самоочевидными. Хотя мы и располагаем нужными клетками, мы не будем воссоздавать барона Харконнена, графа Фенринга или Питера де Фриза. — Он неодобрительно нахмурился, видя, как черноволосый младенец Лето II расплакался, когда трехлетний Лиет-Кинес отобрал у него игрушечного песчаного червя.

Я очень любил двойняшек Лето и Ганиму, когда они были осиротевшими детьми. А став богом-императором, Лето то и дело меня убивал. Иногда, когда этот ребенок смотрит на меня, мне кажется, что он помнит себя Тираном, — сказал Дункан, тряхнув головой.

Некоторые из наиболее консервативных сестер уже говорят, что мы создали чудовище, — сказал Тег. Лето II, хотя и был меньше Кинеса, храбро бросился отнимать у него игрушку. — Его смерть привела к Рассеянию, Великому Голоду… а теперь из-за Рассеяния народов мы спровоцировали Врага выступить против нас. Это что, приемлемый конец Золотого Пути?

Дункан удивленно вскинул брови и задумчиво посмотрел на Тага — ментат на ментата.

— Кто здесь говорит о том, что Золотой Путь окончен? Даже после всего, что произошло, это может быть лишь частью плана Лето. Я не могу недооценивать его предзнания.

Сами будучи гхолами, он и Тег взяли на себя большую роль в выполнении программы. Правда, настоящие трудности не возникнут еще несколько лет. Трудности начнутся, когда дети достигнут зрелости, достаточной для восстановления исходной памяти и исходной личности. Дункан настаивал на том, что не надо скрывать сведения от гхола, напротив, им надо предоставить полный доступ к информации об их прошлой жизни, чтобы обратить их в эффективное оружие как можно скорее.

Эти дети были обоюдоострыми клинками. Они могут спасти корабль-невидимку от грядущего кризиса, но могут и представлять собой большую опасность. Новые гхола были не только плоть и кровь, это были яркие личности, обладающие мощной индивидуальностью. В них таились разнообразные потенциальные дарования.

Словно приняв командирское решение, Тег вошел в комнату, разнял двух ссорящихся детей и нашел для каждого игрушки, чтобы утихомирить дерущихся гхола. Глядя на это, Дункан вспомнил, сколько раз он сам замышлял убийство бога-императора и как много раз Лето II возвращал его к жизни в виде гхола. Глядя теперь на годовалого младенца, Дункан думал: «Если кто-то и сможет найти способ жить вечно, так это он».