Елизавета Дворецкая - Спящее золото, кн. 1: Сокровища Севера Страница 5

– Ты живой? – осторожно спросил Хамаль, один из хирдманов Вигмаровой усадьбы.

Вигмар поднял голову, губы его дрогнули. По привычке насмешничать он хотел ответить «нет», но понял по лицам, что его ответ примут за правду. А драться еще и с собственными спутниками не хотелось. На сегодня даже ему было достаточно.

– Копье… утопил… рябой тролль… да обнимет его Хель! – в несколько приемов выговорил он и шумно перевел дух.

– Я же видел… – севшим голосом пробормотал Гейр. – Он же тебя… по горлу…

Вигмар запрокинул голову, показывая всем целое горло. Он не тратил слов на убеждения, но Гейр сам вспомнил. Вспомнил, почему Вигмар заплетает на голове пятнадцать кос и привешивает к концу копья лисий хвост. Он считает своим покровителем Грюлу – пятнадцатихвостую лисицу-великана, могучий дух, обитающий в осиновых рощах, вересковых пустошах, ольховых болотах и серых гранитных россыпях северной части Квиттинга. Ее изредка видят, но никто не пожелает встречаться с ней вторично: таким огромным, неодолимым ужасом наполняет человека эта встреча. А Вигмар сын Хроара поклоняется ей и говорит, что лисица помогает ему. Он такой: ищет то, от чего другие стараются держаться подальше. Рагна-Гейда говорит, что Вигмар стремится вновь и вновь испытывать собственные силы, словно хочет непременно выяснить, где же их предел. По слухам, Грюла иной раз одалживает своему любимцу одну из жизней, которых у нее в запасе множество. Без ее покровительства Вигмар уже не раз успел бы погибнуть. Теперь Гейр своими глазами видел: все это не пустая похвальба. Лучше бы он оказался оборотнем – это как-то понятнее.

Опомнившись от изумления, Скейв кормчий снова принялся ворчать и причитать, здоровые занялись ранеными. Гейр пытался кому-то помогать, но на душе было так тошно, что все валилось из рук. В первый раз отец доверил ему «Оленя» – и вот, остался и без корабля, и без товара. Вспомнились тяжелые всплески – это фьялли выбрасывали за борт железные крицы*, которые Гейр вез на Квартинг, чтобы там обменять на хлеб. Отличное квиттингское железо, самое дорогое во всем Морском Пути! Но фьяллям важно было взять на корабль побольше людей. Что же все это значит?

«Конунг ждет!» – вспоминал Гейр крик толстого фьялля. Тролли их знают!

Немного отдышавшись, Вигмар тряхнул головой, перебросил со спины на грудь несколько мокрых кос, выбрал одну и отрезал, а потом, шепча что-то, положил в пламя. Мокрые волосы не хотели гореть, пошел пар, но потом вся коса разом вспыхнула. Грюла приняла жертву. Вигмар неотрывно смотрел в пламя, а Гейр поспешно отвел глаза: он не хотел даже мельком увидеть там то же, что разглядывал рыжий оборотень.

Глава 2

Еще издалека, спускаясь в долину со склона холма, Вигмар заметил возле ворот усадьбы Хьертлунд несколько движущихся цветных пятен. Ветер раздувал плащи, как разноцветные листья: красные, зеленые, коричневые, рыжие.

– Посмотри, Вигмар, это Атли! – Эльдис тоже увидела и затеребила брата за рукав. – Это Атли Моховой Плащ! Я же тебе говорила, что он тоже приедет, а ты мне не верил!

– Почему не верил? – неохотно отозвался Вигмар. Приезд Атли его не обрадовал, и на то имелась веская причина. – Я думал, что Стролинги не станут его приглашать. А раз уж пригласили, то как же ему не приехать? Те, кто побогаче, тоже не упустят случая наесться до отвала у соседей!

Вигмар пожал плечами и снова с досадой ощутил пустоту вместо привычной тяжести копья за спиной. Свое копье с лисьим хвостом он утопил на побережье, а другого подходящего дома не нашлось. Род Хроара-С-Границы был далеко не самым богатым в округе. Строго говоря, вовсе не богатым. Чтобы не опозориться перед людьми, Вигмар взял с собой к Стролингам один из тех мечей, что снял с фьялльских утопленников. Второй пришлось продать по дороге на каком-то гостином дворе – возвращаясь из бесславного похода, даже Гейру сыну Кольбьерна пришлось считать каждый пеннинг*, чего уж говорить о нем! А мечи у фьяллей оказались неплохие – сразу видно дружину самого конунга. Вигмар продал тот, что похуже, – получил полторы марки*. Мог бы выручить и больше, но тертый торговец-слэтт разглядел, что как раз из нужды в серебре Вигмар продает меч. С оставшимся же не стыдно было прийти в гости хоть к Стролингам, хоть к кому угодно. И что на рукояти фьялльский молоточек – тоже хорошо. Всякий поймет: это добыча.

Когда Вигмар и Эльдис с пятью хирдманами (составлявшими всю дружину усадьбы Серый Кабан) въехали в ворота Оленьей Рощи, двор уже наполнился народом. Сразу видно: Стролинги устраивают пир и созывают ближних соседей и дальних, которых удастся оповестить за три дня. «Вот только повод не слишком-то почетный! – усмехаясь, думал Вигмар, отдав коня челяди и выискивая среди знакомых и полузнакомых лиц кого-нибудь из хозяев, чтобы поздороваться. – Младший сын потерял корабль с товаром!» Но как бы то ни вышло, а люди должны знать, что случилось и как случилось. Именно этой необходимости Вигмар и был обязан приглашением. Обычно Стролинги не жаловали его своей дружбой, но без Лисицы рассказ о событии будет что лошадь без головы. То есть никуда не годным.

Вообще-то «кого-нибудь» из Стролингов не приходилось долго искать – уж слишком их много, и все рослые, длиннорукие, длинноногие, худощавые и подвижные. Стролинги не славились красотой, но волосы у них были хороши: светлые, мягкие, вьющиеся красивыми мелкими волнами, так что головы хозяев светились в толпе, как маленькие солнышки. В обрамлении таких волос даже вытянутые, с высокими лбами и тяжелыми угловатыми подбородками лица Стролингов выглядели неплохо. Вон бегает Ярнир, самый длинный и самый шумный из длинных и шумных потомков Старого Строля. Матушка нарекла его Аудхлодом, призывая таким образом сразу и богатство, и славу на свое чадо, но имя быстро сменилось прозвищем Ярнир – Железный. Ярнир был горяч, как свежевыкованный топор, и мог наделать столько же шума. Вон стоит его дядька Хальм, кузнец и чародей, и едва роняет одно-два слова в ответ на пространные речи, которые к нему обращает Логмунд Лягушка. Но Вигмар на самом деле искал не кого-нибудь, а кое-кого …

Рагна-Гейда обнаружилась у самых дверей, где разговаривала с Атли сыном Логмунда. Он только что сошел с коня и теперь лихо поигрывал плетью. На пир Атли нарядился во все самое лучшее – в башмаки с красными ремешками, в красный плащ с синей шелковой полосой, в новенький синий кюртиль*, обшитый цветной тесьмой сверху донизу. Гость что-то горячо говорил – у них в роду все разговорчивые, – и Рагна-Гейда слушала, приветливо улыбаясь.

Вигмар остановился в нескольких шагах, положил руки на пояс и стал с выразительным любопытством осматривать нарядного Атли. Надо же, растоковался, любой тетерев позавидует. Но Рагна-Гейда не тетерка – она достаточно умна, чтобы разобраться, есть ли у человека какие-нибудь достоинства, кроме нарядных одежд.

Однако задержка не особо огорчила Вигмара, потому что он мог смотреть на Рагну-Гейду. Всякий день, когда предстояла встреча, его наполняло такое воодушевление и радость, словно сегодня опять начиналась весна. Единственная дочь Стролингов уродилась самой красивой в семье. Их черты в ней были по-женски смягчены, широкий рот охотно улыбался, а серо-зеленоватые глаза освещали лицо так ярко, что о недостатках не хотелось думать. Ей сравнялось девятнадцать лет, и уже три года она считалась лучшей невестой в округе, предметом зависти женщин и соперничества неженатых мужчин.

Для гостей она надела нарядное платье из красной шерсти, а на груди ее сверкало узорчатое золотое ожерелье с пятью крупными красными камнями. Под лучами солнца самоцветы горели, как гладкие выпуклые угольки, и делалось страшно за девушку: как бы ей не обжечься! Говорили, что отец Кольбьерна привез украшение с уладских островов, где его носила какая-то тамошняя королева. И уж точно эта королева не была красивее Рагны-Гейды!

Атли все говорил и говорил, не давая хозяйской дочери обратить внимание на других гостей. Это уже наглость – он ведь тут не один! Вигмар упрямо стоял и ждал. Вдруг девушка глянула через плечо Атли, Вигмар поймал ее взгляд и понял: его давно заметили. Под солнечным лучом глаза девушки казались совсем зелеными и блестели задорно и насмешливо. Делая вид, будто слушает болтуна, Рагна-Гейда улыбнулась уголками губ, и эта улыбка предназначалась Вигмару. «А, и ты явился, Лисица! – как наяву услышал он голос Рагны-Гейды, грудной и звучный, умеющий передать такие оттенки чувств, о существовании которых тот же Атли и не подозревает. – Значит, ты все-таки сумел за эти три дня оттереть грязь с башмаков и кровавые пятна с плаща! Подвиг, достойный Сигурда и Хельги*! Или у вас все же нашелся новый? До чего же богаты иные люди, просто диву даешься!»

И Вигмар подавил вздох, как будто все это прозвучало не в его воображении, а на самом деле. Да, старые башмаки после полумесячного пешего путешествия домой осталось только сжечь, а эта нарядная рубаха, крашенная луковой шелухой в красновато-коричневый цвет, у Вигмара единственная годилась для пиров. И он готов был побиться об заклад, что Рагна-Гейда об этом знает.