Брайан Херберт - Охотники Дюны Страница 50

— Что за чертовщина здесь происходит?

Гарими отступила от люльки, стараясь держать дистанцию, так как боялась, что Лето снова превратится в червя и атакует ее. Глядя в бешеные глаза Дункана, она была уже почти готова солгать, сказав, что Стука пришла убить младенца, но она, Гарими, явилась вовремя, чтобы предотвратить злодеяние. Но эту ложь быстро разоблачат во время неизбежного расследования.

Вместо этого она с достоинством выпрямилась. На сигнал тревоги, включенный Дунканом, явилась доктор Сук. Осмотрев ребенка, доктор подошла к Стуке, упавшей в обморок. Шиана стянула с нее разорванное платье и обнаружила большую рану, кровотечение из которой Стука сумела незадолго до этого остановить. Дункан и прокторы в ужасе смотрели на происходящее.

Гарими отвела испуганный взгляд от Лето. Она была в еще большем страхе, чем прежде. Женщина протянула руку в сторону колыбели.

— Я и раньше подозревала, что этот ребенок — чудовище. Теперь у меня не осталось на этот счет никаких сомнений.

Вопреки утверждениям сторонников всеобщего равенства, люди не одинаковы. В каждом из нас кроется уникальное сочетание потенциальных возможностей. Во времена кризисов мы должны раскрыть эти возможности, пока не станет слишком поздно.

Во время всеобщего смятения, последовавшего за покушением на жизнь младенца Лето, Майлс Тег наблюдал предсказуемую игру сил в стане сестер Бене Гессерит.

Совместное бегство с Капитула заставило их на время забыть о распрях, но за годы, проведенные на корабле-невидимке, образовались и консолидировались фракции, болезнь зашла далеко, старые язвы вскрылись и начали гноиться, как незалеченные раны. Раскол усиливался со временем, а дети-гхола послужили клиньями, вбитыми между фракциями. Все прошлые годы Тег видел тлеющие угли недовольства и сопротивления в среде последовательниц и сторонниц Гарими, поводом для этого недовольства стали гхола. События вокруг покушения сыграли роль спички, поднесенной к дровам, пропитанным горючим материалом.

Мать Тега воспитала его на Лернеусе в традициях ордена Бене Гессерит. Джанет Роксбро-Тег была верна Общине Сестер, хотя и не бездумно. Она учила сына полезным навыкам, показала, как защититься от уловок Бене Гессерит, и рассказала, как плетут свои интриги эти амбициозные женщины. Истинная сестра пойдет на все, чтобы добиться поставленной цели.

Но пытаться убить ребенка? Тег был озабочен тем, что Даже Шиана не смогла оценить степень риска такого исхода.

Гарими и Стука стойко и вызывающе держались в своих камерах, не собираясь отрицать своей вины. Тяжелые двери зала суда были крепко заперты, словно судьи опасались, что две женщины могут сбежать с корабля-невидимки. Спертый воздух в зале был пропитан испарениями меланжи, смешанными с запахом пота. Присутствующие женщины были сильно возбуждены, и даже самые консервативные сестры негодовали теперь по поводу действий Гарими.

Вы выступили против Общины Сестер! — гремела Шиана, встав на краю помоста. Голос ее звучал громко и отчетливо, она держала голову высоко поднятой, синие от меланжи глаза сверкали. Она зачесала назад свои меднорыжие волосы, открыв смуглое лицо. Шиана была не намного старше Гарими, но как лидер Общины Сестер на корабле она пользовалась авторитетом старшей женщины.

Ты злоупотребила нашим доверием. Разве мало у нас врагов и без этого?

Мне кажется, что ты не видишь всех наших врагов, Шиана, — ответила Гарими. — Мы создаем себе новых врагов в собственных аксолотлевых чанах.

Мы дискутировали по этому поводу, высказывались разные мнения, но нам все же удалось прийти к единому решению — как к совместному решению сестер Бене Гессерит! Ты сама тиран, Гарими, если ставишь свои желания превыше воли большинства?

Недовольный ропот раздался из рядов даже самых закоренелых консерваторов. У Гарими побелели костяшки пальцев, так сильно она сжала кулаки.

Сидя в первом ряду вместе с Дунканом, Майлс Тег наблюдал за происходящим и анализировал. Сиденье из металлоплаза было жестким, но Майлс не ощущал его. В зал собраний принесли юного Лето II. Сверхъестественно спокойный ребенок ясными глазами смотрел на то, что творилось вокруг него.

Шиана между тем продолжала:

— Эти исторические гхола могут быть нашим шансом выжить, а ты пыталась убить того, кто мог принести нам наибольшую пользу!

Гарими злобно нахмурилась.

— Мое несогласие с этим записано в протоколах прошлых обсуждений.

— Несогласие — это одно, — заговорил с места Майлс Тег, в голосе его звучали командирские нотки. — Но покушение на убийство — это совсем другое.

Гарими гневно взглянула на перебившего ее башара. Заговорила Стука:

— Разве это убийство, если убивают не человека, а чудовище?

— Осторожнее, — сказал Дункан. — Башар и я — тоже гхола.

— Я называю его чудовищем не потому, что он гхола, — возразила Гарими и обернулась к младенцу. — Мы видели его, в нем сидит червь. Это невинное дитя превратилось в существо, которое напало на Стуку. Вы все видели ее рану.

— Да, видели и слышали весьма живописное объяснение. — Шиана не скрывала скепсиса.

Гарими и Стука были оскорблены до глубины души. Обе поднялись со скамьи и обратились к сестрам с задних рядов, ища поддержки.

— Мы пока еще сестры Бене Гессерит! Мы натренированы в наблюдении, мы умеем манипулировать верой и предрассудками. Мы — не испуганные дети. Эта мерзость превратилась в червя, чтобы защититься от Стуки! Заставьте нас повторить эту историю перед лицом Вещающих Истину.

— Я нисколько не сомневаюсь, что вы сами верите в то, что говорите, — сказала Шиана.

Сохраняя внешнее спокойствие, в разговор вмешался Дункан.

— Мы тестировали ребенка-гхола — как и всех новых гхола. Структура его клеток абсолютно нормальна, как мы и ожидали. Мы проверяли и перепроверяли клетки, предоставленные нам Скиталем и хранившиеся в нуль-энтропийной капсуле. Это Лето II, и никто больше.

— Никто больше? — Гарими саркастически рассмеялась. — Разве одного того, что он был тираном, недостаточно? Тлейлаксы могли что-то сделать с его наследственностью. В предоставленном нам материале мы находили клетки лицеделов. Вы же понимаете, что им нельзя доверять!

В зале не было мастера-тлейлакса, поэтому защититься от обвинения он не мог.

Глядя на Дункана, Шиана признала:

— Такие манипуляции с клетками действительно имели место и в прошлом. Гхола может получить неожиданные новые способности или в нем может оказаться заложенной неизвестная нам бомба замедленного действия.

Тег заметил, что все присутствующие обратили внимание на него. Сейчас он, конечно, был взрослым, но многие помнили о его происхождении из первого на Капитуле аксолотлевого чана. Ни у кого не возникало вопросов относительно его генной наследственности. Тег развивался под непосредственным контролем Бене Гессерит, в рост его гхола не вмешивался ни один тлейлакс.

Но даже на Капитуле орден держал в тайне способность Тега развивать невероятную скорость, а также его способность различать защитные поля, которые не всегда улавливали самые чувствительные сканнеры. Несмотря на проверенную лояльность башара, у ордена были относительно него большие подозрения. Ордену в каждом углу мерещился следующий Квисац-Хадерах.

«Не один орден Бене Гессерит умеет хранить тайны».

Он заговорил:

— Да, в каждом из нас кроется скрытый потенциал, и только глупцы отказываются им пользоваться.

Шиана суровым взглядом смерила непреклонную темноволосую Гарими, которая когда-то была ее ближайшей подругой и протеже. Гарими скрестила руки на груди, стараясь сдержать охватившее ее негодование.

— При других обстоятельствах я настаивала бы на исключении из ордена и на изгнании. Однако мы не можем позволить себе разбрасываться людьми. Куда мы можем тебя отправить? Казнить тебя? Думаю, что нет. Мы и так откололись от сестер Капитула, а за прошедшие тринадцать лет на корабле родилось очень мало детей. Должна ли я устранить тебя, Гарими, и твоих сторонниц? Деление на фракции — это то, чего всегда ждут от слабых культов, идеалом которых является насилие. Мы же Бене Гессерит и заслуживаем лучшей участи.

И что ты предлагаешь, Шиана? — Гарими встала со скамьи подсудимых и прошла к помосту, на котором стояла Шиана.

Я не могу просто взять и отказаться от своих убеждений, а вы не можете игнорировать наше так называемое преступление.

Гхола — все, без исключения, — будут снова подвергнуты тестированию. Если ты окажешься права, то будем считать, что никакого преступления ты не совершала. На самом деле ты пыталась в этом случае спасти всех нас. Но если ты ошиблась, то будешь должна публично признать свою вину и отказаться от своих целей.