Алексей Завальнюк - Блеск и нищета Великого Инквизитора (СИ) Страница 64

— Кто такой «Золотой Лорд»? — зачем-то спросил я, хотя разговор его и не касался, и старец смолк.

— «Золотой Лорд»? Да-да, мне известен этот титул, — готов поклясться, что старик немного побледнел. — Только в стенах нашего монастыря стараются вслух не упоминать о нём и его слугах.

— Прошу простить меня. Этот титул совершенно случайно вырвался.

— Ничего страшного, мой юный друг. Так что вы думаете насчёт моего предложения вступить в монастырь Харакерст?

— Монастырь… Да, я понимаю. — Мысли снова начали скакать вокруг таинственного «Золотого Лорда», однако наотрез отказывались складываться в истинную картину происходящего.

— Ну так что же вы решили, мой юный друг? Если я излишне тороплю вас, не стесняйтесь, скажите мне об этом. Я дам вам время подумать.

Я не ответил ему ничего, но в мой разум ворвалось одно единственное слово — Клятва!

— Почтенный старец Айланделл, я искренне благодарен вам за вашу заботу. Вы поставили на ноги раненого человека, и я не оставлю свой долг неоплаченным. Поскольку я не знаю себя, не знаю, откуда я родом и что мне делать дальше, я сочту за честь вступить в ваш монастырь, но с одним единственным условием, которое обязано выполняться.

— Внимаю вам, мой юный гость.

— Никогда и никому я не дам клятв находясь вдали от дома и от самого себя. Даже если какой-то обряд требует принесения клятв, я не буду их давать. Такова моя воля! — последняя фраза была произнесена мною необыкновенно властно, я сам от себя такого не ожидал, однако, настоятель монастыря покорно склонил голову.

— Да будет так, посланец.

Старец хлопнул в ладоши и в комнату тут же вступил мальчишка лет десяти.

— Чего желает Великий учитель?

— Герольд, принеси нам пожалуйста перекусить. Чего-нибудь попроще, но посытнее.

— Будет исполнено, Великий учитель. — Мальчишка исчез быстрее чем появился, оставляя нас наедине.

Старик почувствовал себя более свободно. Выудив из недр кимоно табакерку, он набил табаком длинную тонкую трубку и со смаком раскурил её. Комната начала наполняться сладковатым удушливым дымом.

— Это травы Куруноа, самый ужасный яд из всех существующих на земле. Добавь пыль сушёных листьев в еду или воду и смерть придёт к человеку быстрее чем он успеет осознать, что отравлен. Вдохни этот дым и твой разум опустеет, а ты сам отправишься в глубины сознания. Только нужно очень тщательно следить за собой, он коварен, этот яд. Возможно он поможет тебе вспомнить некоторые моменты из прошлой жизни.

— А может быть и нет. — Я свободно выдыхал аромат, но никакого полёта сознания не ощущал. Похоже эта дрянь не действовала на меня. — Прошу прощения, почтенный Айланделл, но я не ощущаю ничего из того, о чём вы мне говорите.

Я не могу описать вам, какое выражение посетило лицо старика, однако когда он заговорил голос его был исполнен почтения.

— Даже я не могу долго выдыхать этот дым, а вы до сих пор стоите на ногах. Лександр рухнул бы на пороге, вздумай он вдохнуть эту отраву. Вы необыкновенный человек, странник пришедший в ночи.

Словно в подтверждение его слов, дверь распахнулась вновь и на пороге возник мальчишка с подносами. Он перевязал лицо тряпками, но стоило ему приблизиться к нам, как глаза его закатились и он рухнул на пол. Старец легко подхватил тарелки, и поставив их на столик извинился, потом подхватил мальчишку на руки и бодренько вынес его на свежий воздух. Мне только и оставалось, что стоять и удивляться. Вскоре он вернулся, но за то время, что его не было, я успел выпить почти весь зелёный чай и съесть рис со странным сладковатым соусом.

— Наелись, странник? — спросил он, получив мой кивок старец улыбнулся и хлопнул в ладоши. — Ну вот и прекрасно, юный странник. Давайте теперь поговорим о деталях.

— Деталях, почтенный Айланделл? — не понял я.

— Видите ли, все ученики Харакерста проходят определённое обучение с самого детства, начиная с четырёх лет. В восемь лет, они впервые начинают боевые тренировки. Я думаю, вы хороший воин, однако сомневаюсь, что вы хороший монах, которому известны приёмы нашего монастыря. Вы, например сможете повторить удар «мягкой лапы»?

Старец вдруг очень ловко вскочил на ноги и совершив прыжок резко выбросил вперёд руки и ноги, целя мне в лицо. Моё тело среагировало молниеносно. Я отскочил в сторону хватая старца за ногу, точнее, пытаясь схватить. Старец каким-то ловким движением зацепил меня, и руку пронзила боль. Я со стоном отпустил его, и он пружиной отскочив от стены, приземлился возле меня.

— Невероятная скорость, почтенный Айланделл. Никогда не встречал никого, кто настолько хорошо может сражаться, при такой комплекции.

— Дело не только в скорости, ученик, но и в опыте. Твой наставник, кем бы он ни был, замечательный учитель. Лександр долгое время не мог научиться правильно рассчитать момент моего нападения, а ты даже считать не стал, просто отреагировал и всё. Но не проигрывать же мне, старцу, такому юнцу как ты?

— Я не помню своего учителя, старец. Я вообще ничего не помню.

Мы оба замолчали. Слово учитель вызывало во мне странный отклик. Какая-то противная горечь в душе возникла, и что-то смутное, непонятное. Он взял это на заметку, и перевёл разговор в другое русло.

— Что ж, я думаю, первые несколько дней вы потренируетесь в обществе моих лучших учеников. Лександра, Балифа, Нэола и Ромула. Они прекрасно знают своё дело и смогут восстановить ваши навыки. Ровно через десять дней, семнадцатого числа месяца волка начнётся очередной учебный год. Наша монастырская школа полностью в вашем распоряжении. Если вы сможете показать свои навыки, вас сразу же зачислят в группу учеников готовящихся выбрать специализацию. Я уверен, что вы со всем справитесь. Я буду наблюдать за вами, и если возникнут какие-то трудности вы можете смело обращаться ко мне.

— Почтенный старец, я не помню своего имени. — Большая часть слов старца, казалось, прошла мимо меня, хотя всё отпечаталось в памяти. — Я не могу вспомнить своего имени, имени моего рода. Я ничего не помню. Как мне называть себя? И как меня будут называть другие?

— На этот вопрос у меня нет ответа, странник. Пока, пусть тебя называют странником, а когда придёт время, ты сам найдёшь себе имя.

— Благодарю вас за заботу обо мне, почтенный старец, я хотел бы немного прогуляться на свежем воздухе.

— Прогуляться? — Старец посмотрел в окно. Дождь закончился, но тучи продолжали надвигаться на нас. — Что ж, думаю, у вас есть несколько часов до того, как начнётся ливень. Вы можете прогуляться. Я попрошу Дженналит составить вас компанию. Она встретит вас внизу.

— Спасибо вам, почтенный старец. Я всё понял. Увидимся вечером.

— Удачи вам, юный странник.

Я вышел за дверь и отправился вниз, на встречу с таинственной Дженналит. Теперь я превратился в странника, но что-то мне подсказывало, что ненадолго.

Старец подождал пока Инквизитор, или теперь уже Странник не покинет его покои, и только после этого вызвал к себе Лександра. Дар мысленного общения был его огромнейшей привилегией, и он использовал его как можно более часто.

— Вы звали меня, Великий учитель? — с поклоном спросил юноша.

— Да, Лександр. Мои догадки верны. Это он — Избранник Госпожи.

— Вы уверены, Великий учитель? Может быть это просто совпадение?

Вместо ответа старец чуть приподнял ткань кимоно обнажая ногу, на которой мерзостно выделялись совсем свежие ожоги.

— Я хотел продемонстрировать ему наше умение. Удар «мягкой лапы». Он уклонился и едва не схватил меня. Я сумел победить, но посмотри, чего мне это стоило. Соприкоснувшись с его аурой я получил ожоги. Великая Сила сокрыта в этом юноше, и великая печаль. Я верю, что он не случайно утратил самого себя. Кто-то постарался закрыть его память. Даже Алая Роза Куруноа не помогла мне сломить бастионы разума.

— Великий учитель, я боюсь, что он может стать опасен нам. Нашему монастырю. Вы не думаете, что он однажды захочет воспользоваться древним правом на поединок?

— Если такое и случится, Лександр, значит, такова судьба. Я не буду об этом жалеть. Помни, время всего лишь река, но она способна утолять нашу жажду только до тех пор, пока не превратиться в стоячую заводь. Я живу очень долго, и такой исход, как тот, что ты мне пророчишь, кажется е куда более желанным, чем смерть в постели — в бесславии и старости.

— Великий учитель, но как же я? Как же монастырь? Он ещё мальчишка, и я ещё мальчишка. У нас нет того, что поможет процветанию обители.

— Не стоит, Лександр. Ты способен на большее, я знаю. Ты научишься, дай только срок. Сейчас нам предстоят трудные времена. Мне кажется в этом полугодии мы лишимся нескольких особо нерадивых преподавателей. Наш гость преподнесёт нам много сюрпризов.