Стив Паркер - Охотники на ксеносов: Омнибус Страница 68

Между ними снова повисло молчание.

Наконец Каррас сказал:

— Ладно, брат, но правда рано или поздно выйдет наружу. Так бывает всегда.

— Вот тогда ты и узнаешь. Думай об этом.

Они спешили дальше, и Каррас смутно чувствовал, как ворочается повелитель выводка. Он этого не ожидал — сейчас от своего дара он был отрезан, — однако аура твари так мощно пульсировала психическим грохотом, что это ощущалось даже с подавленным даром. Повелитель рассылал страшный призыв, который гнал полчища чирикающих убийц на юго-восток — на остальных членов истребительной команды.

Их буря кровопролития и уничтожения началась.

Каррас стиснул зубы, перехватил поудобнее болтер и прибавил ходу, остро осознавая, что Зид, Фосс и Соларион сейчас сражаются, чтобы дать им время.

— Началось, — сообщил он Рауту. — Тираниды выступили против остальных. Нужно торопиться.

Раут тоже прибавил ходу:

— Пусть Император даст им свою ярость!

Какая бы пропасть непонимания и недоверия ни пролегла между Каррасом и Раутом, перед лицом ксеноугрозы они оставались оперативниками Караула Смерти, которых объединяла присяга. Каррас знал, что обоим будет полезно не забывать об этом.

Им с Даррионом Раутом предстоит выстоять вместе, сражаться вместе и даже умирать вместе.

«И последнее, похоже, случится скорее, чем нам обоим хотелось бы».

Глава 12

Фосс переступил через тело у ног, воткнул пистолет генокраду в пасть и вышиб тому мозги. Тварь, содрогаясь и раскидав все четыре руки, опрокинулась на спину.

Имперский Кулак посмотрел на труп и выругался. Эти нечестивые твари — просто оскорбление для глаз. Может, если бы в них не было так много от тех, кого они заразили… Однако наследственные признаки родителей всякий заметит сразу: руки с отстоящим большим пальцем, расположение черт лица, игра мускулов под кожей на шее — всё это и многое другое.

«Извращение! Они всё искажают по своему подобию. Что толкает их? Какая цель ведёт через такие пространства: только лишь поглощать и размножаться?»

У человечества нет ответов, но хотя бы есть ещё живые люди, которые могут задавать вопросы. Сколько будет так? На сегодня тираниды безусловно являлись самой большой угрозой для Империума. Они неумолимы, безжалостны, ненасытны. С ними нельзя договориться. Или ты их убиваешь — или они убьют тебя.

Зид шагнул мимо, пряча в ножны свой длинный клинок.

— Надеюсь, ещё не выдохся, брат?

Фосс ухмыльнулся под шлемом:

— Покажи, где есть ещё — и увидишь.

Соларион тоже подошёл, оценивая собственные деяния и перезаряжая опустевший болтер:

— Они очень скоро появятся. Зайдём ещё поглубже и учиним побольше разгрома.

Вокруг валялась не только первая волна генокрадов, посланных защитить это место, но и амниоподы и родильные мешки, из которых должно было вылупиться злобное потомство повелителя выводка. Только теперь уже не вылупится. Соларион, Зид и Фосс успели пройтись здесь смертельным вихрем, прежде чем явились первые защитники. Наполовину сформированные создания вываливались наружу в потоках питательных жидкостей, когда космодесантники раздирали защитные коконы и вспарывали мясистые плевы. Они давили этих ещё не родившихся тварей, обрывая в зародыше жизнь, которая, выйдя наружу, забрала бы немало других.

В них не было жалости. Молодь ксеносов — это те же чудовища, только ждущие, чтобы развиться до полной смертоносности. Уничтожать их — задача, которую дал сам Император.

Соларион без уговоров занял место передового бойца, и они двинулись дальше — в глубь чужацкого гнезда, на поиски следующей родильной камеры, чтобы устроить там праведную бойню.

Довольно быстро они нашли одну, большую и влажную; в воздухе было не продохнуть от газов, издающих нездоровую и едкую вонь. Однако теперь против диверсантов вышла вся орда, и у них не осталось времени перебить молодняк до того, как стены камеры закишели взрослыми генокрадами.

Тогда, на развилке, после первой волны Зид сказал, что хочет ещё.

Теперь он получил, что хотел.

Нагрудник Солариона протестующе заскрежетал: резанувший коготь проделал длинную рваную борозду по рельефам почётных отметок и символики Караула Смерти. Вспыхнули красным предупреждающие значки — визор спроецировал их прямо на сетчатку левого глаза:

«ЦЕЛЬНОСТЬ БРОНИ НАРУШЕНА!»

Напавшая тварь, бешено шипя и плюясь, только приготовилась нанести смертельный удар, как вдруг поперхнулась, издала клокочущий вопль и рухнула на пол, разорванная пополам. Позади неё Гвардеец Ворона уже двинулся прочь, поливая снарядами очередное скопление ксенонечисти, с болтером в одной руке и боевым ножом в другой.

Соларион помог огнём, срезав трёх крупных генокрадов, которые пытались обойти Максиммиона Фосса справа.

Стены пещеры, покрытые ковром хитина, отражали стробоскопы дульных вспышек. Всюду по ним ползли генокрады, выбираясь из дыр между слабо светящихся пузырей, едва не лопающихся от зародышей чуждой жизни. Из каждого закоулка и трещины торчали подрагивающие мешки плоти, блестя бледно-розовым. Вены в стенах и рифлёные пуповины, белые, словно глаза слепой рыбы, перекачивали питательные соки в скопления странных яиц, свисающих между сталактитами наверху. То и дело их взрывал случайный болт — и на землю обрушивался ливень густой вонючей жидкости. Если при этом окатывало космодесантника — это уже почти не имело значения. Доспехи каждого были сплошь залиты чужой кровью.

Генокрады прибывали в количествах, которым, казалось, нет конца. Прежняя пробная атака убедила повелителя выводка в опасности, которую незваные гости в доспехах представляют его гнездам, увеличению его войска и грядущему покорению всей планеты. Настало время ликвидировать эту опасность.

Соларион упивался кровавой баней, однако не забывал, что ни он, ни два его дерзких собрата-Караульных против такого числа долго не продержатся. Они сражались сейчас ради Карраса и Раута, но ему совсем не улыбалось за них умереть.

«Давай, Призрак Смерти. Забирай женщину и беги. Дай нам отсюда убраться».

Он понимал, что боеприпасов осталось слишком мало, чтобы продержаться дольше, если натиск генокрадов не ослабеет. Фосс снова взялся за огнемёт, великолепнейше эффективный против столь плотных рядов противника. Имперский Кулак записал на свой счёт впечатляющее количество поверженных врагов, однако рано или поздно его оружие опустеет и баллоны с прометием подойдут к концу. Если не вернуться к точке сбора номер три…

«Если нам вообще представится такая возможность…»

— Ещё контакт! — крикнул Гвардеец Ворона. — Впереди-справа, наверху!

Соларион поднял глаза. Очередная волна шипящих шестилапых силуэтов посыпалась в камеру гнездилища из подрагивающего мясистого отверстия в потолке. Омерзительное зрелище.

Болтер Зида приветственно залаял — и четыре твари рухнули с аккуратно пробитыми головами и грудинами. Соларион быстро увеличил свой счёт ещё на три. Но всех генокрадов с безопасного расстояния не перебить. Их просто слишком много, и они двигались слишком быстро. Даже Зиду, непревзойдённому в ближнем бою, придёт конец, если схватка пойдёт в рукопашную. Против одного-двух за раз он ещё продержится, но не более того.

«Долго ещё, Каррас? — с горечью думал Соларион. — Именем Жиллимана, долго ещё?»

Если только они с Зидом и Фоссом сумеют вырваться из боя в следующие несколько минут, тогда, если Император будет на их стороне, может быть и доживут, чтобы увидеть, чем закончатся побегушки этого проклятого глупца.

Соларион старался не думать о том, стоит ли приз его жизни, равно как и не думать о том, что, если они не вернутся, Сигма сообщит об их смерти, которая казалась всё более и более неминуемой, в родные ордены.

Глава 13

— Во имя Терры Святой! — простонал Каррас. — Я знал, но увидеть это собственными глазами…

Он и Раут вошли в настоящую комнату ужасов, вид которой, это напоминание о самом мрачном и жестоком лике реальности, теперь ему не забыть никогда. Это была родильная камера, в которой ждала их главная цель. Здесь должен быть Белый Феникс, и не только потому, что об этом говорила указка локатора, но и потому, что у этой камеры было одно главное отличие от всех остальных, что им пришлось повидать.

«Женщины! Десятки женщин. Захватчики превратили их в часть гнезда. Какая страшная участь!»

Каррасу захотелось отвернуться от тошнотворного, приводящего в ярость зрелища.

Больше половины женщин были прикованы к странным органическим стенам камеры смесью тёмных хитиновых пластин и толстых прядей липкой субстанции, похожей на нечто вроде вязкой слизи. Другие были наполовину погружены в не менее отвратительные органические холмики, которыми был усеян пол пещеры. Рядом пузырились лужи едкой жёлто-коричневой жижи. Пуповины из полупрозрачной плоти подавали и откачивали телесные жидкости, змеями уходя в носы и рты пленниц. Каррас с облегчением отметил, что, хотя бы нижняя часть тела у женщин была погружена полностью, но неприятно раздутые животы торчали наружу, открытые горячему, влажному воздуху. Он не сомневался, что под хитином проходят такие же органические катетеры, ответственные за Трон-знает-что. Животы были так растянуты ксеноорганизмами, растущими внутри, что кожа на них стала почти такой же прозрачной, как и витки странных пуповин. У некоторых даже можно было увидеть, как толкаются внутри кучки эмбрионов, борясь друг с другом за место поудобнее. Женщины, играющие роль питающего организма для этих скользких паразитов, всхлипывали и скулили от мучительной боли, которая проникала даже сквозь их бессознательное оцепенение.