Гэв Торп - 13-й Легион Страница 7

— Может быть, — отвечаю я, хотя точно не уверен. В отличие от Пола, который прошел Схолу Прогениум, мое образование по большей части состояло из того, как обращаться с лазерным токарным станком и парировать удар топора ломом.

— И мертвая система подходящее место устроить штрафную колонию… — предполагает он и отворачивается от иллюминатора, на сей раз больше заинтересовавшись инеем.

— Ты думаешь, они сошлют нас? — недоверчиво спрашиваю я.

— Конечно, нет, — отвечает он, все еще пялясь в иллюминатор, — но нам могут подкинуть еще бойцов, это разумно.

— Понял твою мысль, — говорю я и приваливаюсь к толстому, бронированному стеклу, — прошло уже два с половиной года, а у нас только один новый человек.

— И, может быть, он организует из нас как один большой взвод, чтобы освободить место для новичков, — с задумчивым выражением лица говорит Пол.

— Хотя подожди, — произношу я. Внезапно в голову приходит одна мысль: — Разве не будет лучше поставить старичков во главе отделений и взводов?

— Что? Чтобы мы показывали им все выученные нами трюки? — со смехом отвечает он. — У Полковника точно есть мысли получше.

Мы идем слоняться дальше и еще немного болтаем, прогуливаясь туда-сюда по галерее, после чего один из охраны заставляет нас упражняться дальше, а не бездельничать. Мы болтаем о том, чем будем заниматься, если вообще когда-либо свалим из «Последнего шанса», когда нас прерывают.

— Лейтенант Кейдж! — рявкает голос у меня за спиной, и я автоматически вытягиваюсь по струнке, строевые тренировки вбили в меня так крепко, что я до сих пор не могу заставить себя не реагировать на такой волевой голос.

— Чур меня Император, это Полковник, — шипит Пол, вытягиваясь слева от меня, — этот поганый флотский ублюдок заложил нас.

Полковник идет позади нас. Я слышу его медленные, уверенные шаги.

— Гвардейцы, кругом, — приказывает он, и мы оба абсолютно синхронно разворачиваемся на месте, движимые скорее инстинктом, чем разумом.

— Если это насчет флотского лейтенанта, сэр, — начинаю оправдываться я, но он прерывает меня коротким, рубящим движением руки, его золотые эполеты качаются от движения.

— Между нами, — тихо произносит он, наклоняясь, чтобы смотреть нам в лица, — меня не волнует, что Флот Империума думает о вас. Ничто не может быть хуже моего мнения.

Секунду мы стоим в молчании, пока он внимательно смотрит на нас обоих. Кашлянув и прочистив горло, он снова выпрямляется.

— Кейдж, — говорит он мне, глядя мимо, на остальных штрафников «Последнего шанса» в галерее, — ты сопроводишь меня в мою каюту после занятий для получения брифинга относительно следующей миссии.

— Да, сэр! — гаркаю я, сохраняя нейтральное выражение лица, хотя внутри ощущаю, словно меня бросили на палубу, и вбивают головой в деревянные доски. Расслабленность, которую я чувствовал последний час после выхода из варпа, полностью исчезла и в мои мышцы и кости возвращается напряжение. Значит, мы снова будем сражаться. Никаких новобранцев, никакой новой крови. Только новое сражение в какой-то другой кровавой войне. Возможно, до последнего вздоха. Что ж, такова жизнь в «Последнем шансе». Это все, что нам остается.

ОХРАННИК вежливо стучит в обшитую лакированным деревом дверь, после чего открывает ее внутрь и дулом дробовика приглашает меня войти. Я шагаю внутрь, как делал это десятки раз раньше, и вытягиваюсь, мои начищенные ботинки тонут в густом ковре. Я слышу, как за спиной закрывается дверь и удар ботинок охранника по палубе коридора, вставшего на стражу.

Полковник поднимает взгляд из-за массивного стола, затем снова смотрит в инфопланшет перед собой, кажется, мгновенно забыв о моем присутствии. Он вжимает большой палец в идентификационную панель на боку инфопланшета и тот жужжит, по звуку я распознаю операцию удаления данных. Он осторожно кладет аппарат на стол перед собой, параллельно ближайшему ко мне краю, после чего снова смотрит на меня.

— Вольно, — приказывает он, вставая. Сжав руки за спиной, он несколько секунд меряет комнату шагами позади кресла с высокой спинкой, Тогда я осознаю, что именно эту позу имитировал Пол чуть раньше и с трудом сдерживаю усмешку. Он останавливается и пристально смотрит на меня. От испуга я сглатываю, на секунду веря, что он может читать мои мысли.

— Тираниды, Кейдж, — прямо заявляет он, снова шагая туда обратно и глядя в пол.

— Что… что по поводу них, сэр? — через секунду спрашиваю я, осознав, что он ожидает от меня каких-то слов.

— Некоторые из них могут быть в этой системе, — отвечает он, все еще не глядя на меня, но по его позе я каким-то образом могу сказать, что все его чувства все еще обращены ко мне.

— Значит, для нас мало что тут осталось, — смело говорю я, надеясь, что возможно мы прибыли слишком поздно, и что на этот раз пропустим сражение.

— Может быть, Кейдж, — медленно произносит он, останавливаясь и глядя прямо на меня, -

мы здесь, чтобы установить, почему потерянна связь с нашей заставой на третьей планете. Мы подозреваем, что сюда был направлен маленький разведывательный флот от Кракена.

Когда он поворачивается к столу, чтобы взять прозрачный лист с терминала считывателя, и я задумываюсь о том, кого он имеет ввиду под «мы». Насколько я знаю — мы всего лишь преступный элемент, скачущий по этой части галактики, и по пути попадающий на любые войны, с которыми нам посчастливилось оказаться рядом. Я ни разу не слышал о вышестоящем начальстве Полковника, если такое вообще существовало.

— Ты помнишь первое сражение этих штрафников «Последнего шанса»? — внезапно спрашивает он, снова садясь, более расслабленный, чем был секунду назад.

— Конечно, сэр, — мгновенно отвечаю я, задумываясь, что он имеет ввиду под «этими» штрафниками, — никогда не забуду Ичар IV. Хотел бы, и даже пытался, но никогда не забуду.

Он отвечает уклончивым ворчанием и протягивает мне лист. Тот покрыт линиями и кругами, и я осознаю, что это какая-то звездная карта. На ней крошечные надписанные руны около крестов, переходящих в дуги, идущие от одного конца к другому, но насколько я могу понять, эта надпись может быть и на харангарском. Я тупо смотрю на Полковника, и он осознает, что я понятия не имею, что держу в руках.

— Кажется, что защита Ичара IV не обязательно была лучшим планом в мире, — тяжело произносит он, выдергивая лист из моих пальцев и кладя его в конверт из тонкого пергамента в центр стола.

— Спасение ста девяноста миллиардов человек было плохим планом, сэр? — спрашиваю я, пораженный тем, что подразумевает Полковник.

— Если этим мы обрекли пятьсот миллиардов на гибель — тогда да, — отвечает он, строго взглянув на меня, предупреждая, дабы я не развивал эту мысль.

— Пятьсот миллиардов, сэр? — спрашиваю я, полностью запутанный и неуверенный о чем говорит Полковник.

— Когда мы сломили флот тиранидов, атакующий Ичар IV, большая часть его не была уничтожена, — отвечает он, наклонившись вперед, чтобы поставить локти на полированный мрамор столешницы. Его руки, облаченные в черные перчатки, сжимаются.

— Эта часть флота-улья Кракен просто раскололась. Многих мы умудрились выследить и уничтожить, пока тираниды все еще приходили в себя после поражения. Однако мы думаем, что значительная часть выживших, которые атаковали Ичар-IV, объединились в новый флот и отправились в другом направлении. Невозможно сказать точно, куда они отправились, но доклады с наблюдательных станций и патрульных кораблей указывают, что курс может лежать прямо в центр сектора, в котором мы сейчас находимся. В сектор Тифон. Если бы мы позволили им взять Ичар-IV, то могли бы собрать больше сил для обороны, и уничтожить тиранидов полностью, вместо того, чтобы рассеять их к черту на рога, где не сможем найти их и где нельзя отследить их, пока не станет слишком поздно.

— Значит, вместо потери планеты, мы можем потерять весь сектор Тифон? — спрашиваю я, наконец-то понимая, что подразумевает Полковник. — Именно здесь могут погибнуть пятьсот миллиардов?

— Теперь ты понимаешь, почему так важно узнать, куда именно направляется флот-улей? — спрашивает он, его костлявое лицо серьезно как никогда.

— Определенно, сэр, — отвечаю я, моя голова кружится от мысли, что может произойти. Это такое количество людей, что вы даже представить себе не можете. Это больше чем в улье, даже больше, чем в целом мире-улье. И если тиранидов не остановить, пятьсот миллиардов человек — все они будут сожраны чудовищными, бесчувственными ксеносами.

СОН в этот раз немного другой: мы защищаем одну из наших собственных факторий от бесформенных зеленых человечков, которых я никогда не видел прежде. Атакуя меня, они шипят и кудахчут, их отдаленно напоминающие человеческие тела, покрытые чем-то похожим на чешуйки, шевелятся и изменяются.