Дэн Абнетт - Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III Страница 8

(Гарро): “Тогда мой выбор — остаться рядом с тобой. Мы предпочтем неповиновение вместе”.

Они встретили атаку предателей-Астартес плечом к плечу. Звук ее оглушал, как вырвавшаяся на свободу гроза. Абсолютная дикость нападения была шокирующей и зверской. Прорываясь через баррикады и рубежи укреплений защитников волной огня и крови, Несущие Слово шли на приступ с безумным пылом, оставившим далеко позади даже сумасшедшую атаку орд культистов. Каждый Ультрадесантник разрядил обойму своего оружия, но на каждого из них приходилось впятеро больше воинов-фанатиков Лоргара, и импульс их сминающего натиска прорвался через преграды, уничтожая оборонительные рубежи и катясь вперед волной почерневших от копоти доспехов.

Несущие Слово всегда славились своей экстремальной военной тактикой. За годы Великого Крестового Похода, призванного объединить заново потерянные колонии человечества, многие миры, на которые упала тень Семнадцатого Легиона, познали на себе его гнев. Те, кто не проявлял должного почтения Императору, карались настолько безжалостно, что Повелитель Человечества лично сделал выговор примарху Лоргару, наказав его за насаждение идолопоклонства своему отцу и насилие, выходящее за любые рамки. Некоторые считали, что Лоргар и его Легион приняли во внимание эти уроки, но сейчас выяснялось, что они, наоборот, отвергли своего Повелителя и нашли новый путь — дорогу жестокости и резни, питаемых неукротимой ненавистью и новыми богами.

Меч Гарро пел, его болтер ревел, пока шеренги противников сходились снова и снова. Он заглушил внутренний голос, бунтовавший против идеи сражения с собратьями Астартес, и бился изо всех сил, напоминая себе о том, что эти перебежчики более недостойны этого имени. Они были предателями самой низменной породы. Броня Несущих Слово, обычно однородно-темного цвета, была намеренно покрыта ни чем иным, как человеческой кровью. На их наплечниках, поверх символа Легиона в виде пылающей книги, были намалеваны восьмиконечная звезда и грубое изображение кричащего лица. Такое самоосквернение лишь еще больше разожгло гнев Гарро, и он бился с праведной яростью, сражая предателей взмахами своего меча и залпами болтов.

Невдалеке Рубио бил из болтера очередями, превращавшими нападавших воинов в перекрученные окровавленные груды. Но на смену каждому убитому ими приходили другие. Гарро увидел группу Несущих Слово, убивших Ультрадесантника ураганом огня из штурмовых болтеров, и к его горлу подкатила тошнота. К его омерзению, даже когда мертвый Астартес упал на землю, они продолжали расстреливать тело, опустошая в дергающееся месиво обойму за обоймой. И, пока они занимались этим, он слышал их хохот. Никогда раньше Гарро не встречал в другом Астартес такой лютой злобы. Несущие Слово находили удовольствие в том, чем они занимались, они смаковали это. Он ощутил, как его мутит.

(Рубио): “Их все больше и больше. Глаза Терры, они что, привезли сражаться с нами весь Легион?”

(Гарро): “Добром это не кончится. Но, именем Его, мы заставим их заплатить за каждый шаг вперед. Ave Imperator!”

Гарро выкрикнул боевой клич и убил еще одного предателя, но его слова прозвучали пустым звуком. Повсюду вокруг у защитников кончались боеприпасы, так что они выверяли каждый выстрел и не тратили впустую ни одного болта и лазерного выстрела. А Несущие Слово были неудержимы в своем безрассудстве, поливая баррикады очередями и наполняя воздух вонью прометия и отработанного кордита. Смерть уже дышала в затылок, и в конце-концов, когда вперед покатилась новая волна наступления, над шеренгами Ультрадесантников раздался клич: “Назад! В тоннель! Сомкнуть строй и отступать!”

Гарро последовал ему и, проклиная в уме обстоятельства, перебежал из ледяного воздуха под покрытые инеем угрюмые каменные своды основного тоннеля. За его спиной Несущие Слово перешли на бег, выплескивая свою ненависть в криках. Рубио махнул рукой Гарро, зовя за собой, и кровь застыла у него в жилах, когда он заметил множество массивных угловатых форм, выходивших из середины рядов завывающих предателей. Они проталкивались вперед, распихивая в стороны своих собственных людей, и несли на себе тяжелые многоствольные орудия, ощетинившиеся боевой мощью. Терминаторы!

Массивные коренастые фигуры пошли в наступление чеканной непреклонной поступью железных ног. Превосходя по весу любого из обычных Астартес в два раза, комплекты терминаторской брони двигались вперед тяжелым шагом, не обращая никакого внимания на потоки лазерного огня, болтов и масс-реактивных снарядов, отскакивавших от их доспехов. Рубио прикинул соотношение сил, но быстро понял, что для того, чтобы совладать с шеренгой исполинов из стали и керамита, у них было недостаточно тяжелых орудий. Крак-гранаты оттеснили их назад, но лишь на мгновение. Шеренга приближалась, проламывая баррикаду за баррикадой, за ней следовали остальные Несущие Слово, обеспечивавшие каскады огневой поддержки. Терминаторы рвали в клочья любую мишень, на какую только падал их выбор. Трассы снарядов из тяжелых комби-болтеров и вращающихся дул авто-пушек кромсали тела защитников. Ультрадесантники умирали, их безупречно-голубая броня превращалась в кровавые руины.

Рубио почувствовал прикосновение к наручу и, повернувшись, обнаружил Гарро, указывавшего своим мечом: “Мы не сможем удержать этот рубеж. У нас остались считанные секунды до того, как терминаторы войдут в тоннель. Мы должны отойти назад”.

(Рубио): “Куда? Продолжать отступать, пока не дойдем до врат Нуминуса? У нас нет прикрытия, покажем им спины — и нам конец”. Он покачал головой: “Цвета Ультрадесанта не убегают”.

(Гарро): “Тогда мы умрем здесь. Ты не подчинился одному приказу, чтобы погибнуть ради другого, и твои боевые братья лягут рядом с тобой”.

Лицо Рубио скривилось от раздражения.

(Рубио): “Будь ты проклят! Ты не оставляешь мне выбора!”

Гарро покачал головой: “Нет, Рубио. Этот выбор ты уже сделал. Просто ты понял это только сейчас”.

Гарро вставил в болтер последнюю обойму и открыл огонь. Рубио увидел, что под бесконечными потоками выстрелов те из Двадцать Первой роты, кто остался в живых, были вынуждены отступать назад, глубже в глотку тоннеля. Ту толику дневного света, что еще могла дойти через широкий проход, заслоняли громоздкие силуэты терминаторов, пересекших пути и вошедших в тоннель. Черные тени освещались крестообразными вспышками жерл их орудий, яркий свет выхватывал злые грубые черты шлемов, увенчанных рогами и бивнями. Рубио слышал крики умиравших товарищей. Происходившее уже не было штурмом. Оно превратилось в казнь.

(Рубио): “Не опять, не снова. Я больше этого не допущу!”

Ультрадесантник позволил своему опустевшему болтеру выпасть из сжатых пальцев на землю. Судорожно дыша, он поднял руки перед собой, сгибая пальцы, как когти. Он почувствовал его немедленно — давно привычное потрескивание сверхъестественной мощи, обитавшей в основании черепа, извивавшейся и крутившейся, как заключенный в сосуд разряд молнии. Все заклинания и приемы, ключевые фразы и мысленные формы, которые он выкинул из головы после выхода декрета — всему этому он позволил вернуться назад.

Воздух вокруг Рубио, запятнанный варпом, обрел маслянистую электрическую структуру. На грани восприятия заплясало ощущение силы за пределами человеческого понимания. Рубио увидел, как Гарро освобождает для него необходимое пространство. Он заметил, как боевые братья трясут головами, но останавливаться было слишком поздно. Сила была здесь, она никогда не покидала его, сопровождая Рубио во всех его действиях, как тень в варпе. Она пришла с легкостью, она давала могущество и опьяняла, и, как и его ярость, она жаждала освобождения.

Он простер свои руки к наступавшей шеренге терминаторов, и на кончиках его пальцев заплясали крошечные вспышки электрических разрядов. Без фокусирующего экрана психического капюшона его сила будет свирепой и почти неуправляемой, но Рубио был к этому готов. Если он не преуспеет, все они умрут. Он опустился на колени и выпустил свой гнев на свободу.

Сжатая вспышка псионического разряда пронеслась через проход и поглотила Несущих Слово, впервые заставив их кричать от боли. Затем, когда мощь достигла своего потолка, верх входа в тоннель затрещал и покрылся разломами, не справляясь с напором отмеченной варпом энергии. Черный камень схлопнулся, как последовательность закрывающихся челюстей, и терминаторов погребло под тоннами обломков.

Гарро протянул Рубио свою руку, и Ультрадесантник принял ее, чтобы подняться с земли. Псайкер снял свой шлем и впервые посмотрел на Гарро собственными глазами. Второй Астартес повторил этот жест, и два воина оценивающе оглядели друг друга.