Джеймс Сваллоу - Обагренное божество Страница 9

Где-то в схватке, он потерял из виду Аркио. Его отвлек треск лазганов. Рафен ответил огнем и выкинул опустошенный магазин, в это время Туркио прикрывал его.

— Эти уродцы опрокинут нас! — сердито рявкнул Туркио, — Где наши танки?

Рафен вспомнил оставшиеся от танков кипящие лужи металла и ничего не сказал.

Он проигнорировал слова Туркио и смотрел как "Осквернители" выстраиваются на позицию: шагатели готовились прорвать оборону Кровавых Ангелов. Если бы у них до сих пор были танки, у Десантников был бы шанс выстоять, но с этим легким вооружением… Бесконечный поток войск Несущих Слово все больше склонял чашу весов не в пользу Кровавых Ангелов, даже учитывая воинов доставленных с "Беллуса".

Где бы не находился Брат-Сержант Корис, он пришел к таким же выводам. Грубый голос ветерана появился в комм-бусине Десантников.

— Отделениями отступаем к внутреннему ограждению! — был отдан приказ, — Пусть эти отродья варпа наступают вам на пятки, но не дайте себя догнать!

— Вперед, — Рафен бросил взгляд на Туркио, — Давай, мы дадим им продвинуться, а потом заткнем им глотку.

Когда они бежали, Туркио бросил взгляд через плечо, подавляя свое беспокойство.

ЦЕПНАЯ реакция коротких замыканий искрами пробежалась по левой оружейной консоли и зажарила синапсы присоединенного орудийного сервитора. Штель махнул рукой перед лицом чтоб развеять вонь горелого мяса. Другие схватились за медные поручни, окружающие огромный стеклостальной иллюминатор боевого корабля. Они были достаточно близко к рейдеру типа "Идолопоклонник" чтоб действительно увидеть его собственными глазами, кувыркающуюся металлическую стрелу, разительно выделяющуюся на изумрудном фоне газового гиганта. Применение усовершенствованной Идеоном тактики вылазок против орков гарантировало "Беллусу" первую кровь в битве против флотилии хаоса. Поворот с высокой перегрузкой, более подходящий для маневренного "Грома" чем для главного корабля, позволил боевой барже обстрелять "Вечную панихиду" из носовых орудий, хотя ближайший маленький рейдер рванул на защиту корабля, как будто его экипаж получил какую-то непонятную честь принять на себя адский удар, предназначенный для крейсера.

Израненный рейдер истекал в космос замерзающими газами и сервочереп Штеля передал сканы треснутого кожуха термоядерного реактора. Он приложил один палец к стеклу, заслоняя очертания корабля. Судно было выведено из строя, так что инквизитор уже удалил его с поля сложной игры, выстроенной у него в голове.

Капитан Идеон разговаривал с одним из своих подчиненных.

— Сначала отправьте команду для ремонта торпедных аппаратов, — приказал он, — варп двигатели могут подождать.

Штель быстро шагнул вперед.

— Так наши повреждения хуже, чем докладывали сначала, капитан?

Его лицо осталось спокойным, но ответ вокскодера был краток.

— Я пересмотрел оценку.

Когда они вышли из первого столкновения, второй рейдер зашел во фланг "Беллусу", воспользовавшись тем, что пустотные шиты ослабли. Тяжелые удары по кормовой части набатом звенели на каждой палубе и хотя Идеон ничего не сказал, Штель знал, что они выведены из строя, по крайней мере, на время. Оставалось мало времени, всего несколько минут до того как командир "Вечной панихиды" построится в боевой порядок с неповрежденным рейдером и выдвинется к "Беллусу". В этом медлительном состоянии шансы корабля были малы. Штель изучал офицера Кровавых Ангелов, осознавая, что Идеон обдумывает те же мысли.

— Мы не должны позволить врагу загнать нас в оборону. "Беллус" должен сохранить инициативу, иначе мы проиграем.

— Я согласен, милорд, но если мы двинемся в прежнем направлении, то нас зажмут между "Панихидой" и "Лордом Огром".

— Верно, — заметил Штель, опуская руку в голосферу, — вместо этого мы оторвемся, уйдя к газовому гиганту.

Он указал на огромную зеленую сферу с прослойками белых облаков.

— Войдем в верхние слои атмосферы. Газ достаточно надолго скроет нас, чтоб мы могли привести корабль в полную боеготовность.

Идеон обдумал это.

— Сделать так, означает оставить моих братьев на Кибеле без надежды на спасение. Их судьба будет неопределенной.

— Наоборот, — ответил инквизитор, — их судьба совершенно ясна, но если мы не желаем ее разделить, мы должны следовать своим курсом.

Он кивнул капитану и состроил печальное выражение лица, полное сожаления.

— Без промедления выполняйте мои приказы, и Терра, пусть Его свет защитит тех, кто держится и сражается на Кибеле.

ДЕКОРАТИВНЫЕ ворота космопорта не выдержали плазменного взрыва и от пушечной турели, защищавшей ворота, остался черный пенек. Сахиил приказал паре механиков "Троянов" расположить их поперек дороги, как искусственную баррикаду, но никто из защитников не обманывал себя, это всего лишь замедлит наступление Несущих Слово.

Рафен побежал к каменной облицовке, которая обрамляла забор. Перекрестный огонь его братьев и предателей наполнял воздух высокочастотным визгом. В одно мгновение они выскочили на открытое пространство, в следующее они уже были внутри порта. Рафен на секунду закрыл глаза. В гуще боя часто возникают моменты, когда время ни с того, ни с сего кажется растянулось или сжалось. Десантник научился распознавать приход таких моментов и верил в свои тренировки.

— Штурмовики на подходе! — крикнул кто-то.

— Берегись! — кажется уже в тысячный раз за день Рафен перезарядил оружие. Его руки самостоятельно справлялись с работой, пока грозный лик шлема просматривал низкие облака. Он мгновенно их увидел: массивные очертания Предателей подкинутых реактивным прыжком, каждый поднимался и опускался в грязно оранжевых столбах пламени, извергаемых их огромными реактивными ранцами. Из пистолетов в бронированных кулаках испускались потоки энергии, горячее температуры ядра солнца. Плазменное оружие одинаково вырезало чернеющие полосы в грязи, камне и плоти.

Те, кто находились ближе к ним, уже открыли огонь, прошивая трассирующими пулями небеса, подобно медлительным красным нитям. Штурмовики Несущих Слово уходили с линии огня с изяществом, которое противоречило их грубым громадам. Рафен сдержался.

Лучше было подождать, пока реактивные ранцы Предателей затормозят для приземления; лучше поймать момент, когда враг начнет парить, подобно готовящемуся к атаке ястребу.

Когда эта мысль сформировалась в голове, Рафен увидел такую возможность и скосил падающего десантника, как садовник, подрезающий колючки с растения. Он отстрелил левую ногу Несущего Слово ниже колена, затем его руку у плеча. Внезапно потеряв стабильность, Штурмовик свалился и грохнулся в грязную гладь воды на дне воронки от бомбы. Дуновение жара над головами отметило смерть еще нескольких. Но несколько Десантников Хаоса перелетели забор и упали в положение для стрельбы, их оружие трещало с безумной импульсивностью.

Все поле зрения Туркио заполнили зловонные очертания обрушившегося Несущего слово. Он дернул гашетку тяжелого болтера, но что-то глухо щёлкнуло внутри казенника и толстое дуло оружия осталось молчаливым. Туркио так заковыристо выругался, что если бы его услышал старший по чину брат, то он заработал бы пятьдесят ударов плетью. Он размахивал замолчавшим оружием как дубиной, когда Несущий Слово врезался в него и зажал в сминающим кости захвате. Вместо правой руки, у вражеского воина был деформированный силовой коготь и им он надвое расколол заклинивший болтер. Сцепившись вместе, Туркио ударил Несущего слово рукой, но когтистый Десантник Хаоса без замешательства принял удары. На лицевой пластине атакующего запузырилась слюна и из-за покрытых грязью линз на Туркио уставились кипящие ненавистью ярко-зеленые глаза.

Вонь этого чудовища заставила кишки молодого Десантника взбунтоваться, к горлу подступила переваренная пища. Он потянулся назад и ударил головой Несущего Слово, вызывая ответную нечестивую брань. Рука с когтем срезала грудную броню Туркио, вспарывая керамит и разрезая жизненно важные соединения. Кровавый Ангел почувствовал как холодный воздух прикоснулся к его голой коже. Затем Несущий Слово сказал первые слова, которые Туркио на самом деле смог понять.

— Отдай свою плоть, — пробормотал он.

— Не сегодня, — в ухе Туркио возник голос Рафена и он дернулся, когда в поле зрения появилась размазанная красная вспышка. У Десантник Хаоса едва хватило времени опознать очертания болтера "Годвина" приставленного к голове, затем Рафен выстрелил в упор и превратил его череп в грязную дымку мерзкой крови и мозга. Какие-то нервные соединения все еще были активны и контрольная перчатка Несущего Слово дернулась.

Внезапно, по дикой спирали, безголовый солдат взмыл в небеса, превратившись в неуправляемую ракету. Рафен видел, как он закружился и упал как минометный снаряд — обратно в наступающие ряды врага.