Стив Лайонс - Имперская гвардия: Омнибус Страница 98

— Да, участие, — сказал Хенрик, — но не так! Не…

— Детали вы оставили на усмотрение моих ротных командиров.

— Пушечное мясо! — выпалил Хенрик. — Вы использовали моих людей как пушечное мясо, вы поставили их впереди, чтобы их всех вырезали! Я слышал донесения, и это… это была бойня!

— Они солдаты, генерал Хенрик. Они знали, чего следует ожидать.

— Но они… большинство их всего лишь… У них было только три недели на подготовку! Даже самые опытные среди них никогда не сталкивались с чем-либо подобным, и у них недостаточно оружия…

Полковник повернулся и посмотрел на Хенрик равнодушным взглядом сквозь линзы противогаза.

— Именно поэтому, — сказал он, — их боевая эффективность ограничена.

— Вы имеете в виду, что они расходный материал, — с горечью сказал Хенрик.

— Если вам угодно так сказать. Вы можете гордиться своими людьми, генерал Хенрик. Мои офицеры доложили, что они до конца исполнили свой долг. Они задержали продвижение некронов почти на минуту дольше, чем мы ожидали. Неплохо, учитывая их подготовку.

— Вы говорите о них так, словно они всего лишь… Проклятье, они были живыми людьми, со своей жизнью, работой, семьями… Оглянитесь вокруг, полковник. Посмотрите на лица вокруг вас, все эти люди молятся за кого-то, кого они знают, кого они любят… Лишь одна из ваших… ваших цифр значит все для них, и я… как я объясню им, что многие из их братьев, отцов, сынов не вернутся назад?

Он вспомнил сообщения о смерти его собственных сыновей. Три отдельных сообщения с разницей в восемнадцать месяцев, и Хенрик не забыл ни слова из них.

Полковник равнодушно сказал:

— Жители вашего мира стали слабыми. Они забыли о своем долге перед Императором.

Это было для Хенрика как удар в лицо, и он не выдержал.

— Я должен был знать, что вы не поймете! Вы неспособны на человеческие чувства, вы боитесь даже открыть свои лица! О ком вы заботитесь, полковник? Кто будет сожалеть о вашей смерти?

Криговский офицер молча отвернулся и снова поднял магнокуляры, чем еще больше разозлил Хенрика.

— Я с вами говорю, полковник! — прорычал он, — и на этот раз вы будете меня слушать! Хоть мы и служим в разных войсках, но технически я старше вас по званию. Я узнавал, мне известно, что вы командуете полком всего ничего, тогда как я…

— Вы предпочли бы, чтобы погибли мои гвардейцы?

Этот неожиданный вопрос застал Хенрика врасплох.

— Вы предпочли бы, чтобы мы пожертвовали ими, оставив защиту этого мира на ваших плохо вооруженных и плохо обученных новобранцев? Потому что это, генерал Хенрик, граничит с изменой.

— Конечно, я не… я не хотел… Их жизни так же ценны для меня, как и прочие… Я просто думал, что ваши люди более подготовлены, чем мои…

— Если вы хотите увидеть кровь Крига, Хенрик, вам нужно лишь подождать еще немного. Мы погибаем, пока вы тут говорите.

— Я знаю, полковник, и я сожалею, я не собирался…

Хенрик все еще бормотал, запинаясь, свои извинения, когда полковник резко повернул магнокуляры, чтобы взглянуть на северную окраину города. Он больше не слушал Хенрика. В его ухе был наушник комм-линка, и по нему, несомненно, только что сообщили плохие новости.

— Что случилось? — спросил Хенрик. — Что-то не так?

— Пауки, — мрачно сказал полковник. — Танки некронов выпустили механических пауков. Они разрывают на куски наших гвардейцев.

— Это подтверждает наши опасения, — сказал Хенрик. — Армия некронов увеличивается. И, похоже, что каждый раз, когда мы встречаемся с ними на поле боя, они посылают в бой новых, еще более сильных тварей. Полковник, мы полагали, что превосходим их в численности, но что если…?

— Мы сражаемся, — сказал полковник. Он замолчал, снова прислушиваясь к наушнику. — «Медузы» обстреливают пауков, пытаются найти их слабые места. Один из них только что… мне докладывают, он еще двигается после попадания снаряда. Они живучи! Но… подождите, он ранен. Мне докладывают, что паук ранен.

Полковник внезапно спрыгнул с транспортера и направился обратно к космопорту, двое адъютантов следовали за ним. Хенрик поспешил за ними.

— Я возвращаюсь в мой кабинет, — сказал полковник, когда губернатор-генерал догнал его. — Запросить новые подкрепления из 42-го и 103-го полков.

— Вы считаете, нам нужны подкрепления? Мы… мы проигрываем?

— Ресурсы некронов, вероятно, ограничены. Я думаю, что пауки — их последний резерв, иначе почему они не использовали их в предыдущих боях? Мы близки к победе в этой войне, Хенрик, но сначала мы должны выиграть этот бой, а сейчас он балансирует на лезвии ножа. Я предлагаю вам подумать над этим вместо того, чтобы давать волю вашим уязвленным чувствам.

Хенрик открыл рот, чтобы возразить, но не знал, что сказать, и полковник ушел. Хенрик оглянулся на город, подумал обо всех людях, погибших там — и до сих пор погибавших — и задумался над тем, мог ли он спасти их.

Истина была в том, что после того, как он потерял Арикс, он перестал даже пытаться их спасти. Он должен был сделать то, что намеревался с самого начала: связаться с Департаменто Муниторум и в самых решительных выражениях подать жалобу на действия Корпуса Смерти на его планете.

Но чтобы предпринять такой чрезвычайный шаг, он должен быть очень уверен в своих доводах — а полковник-186 умел поколебать его уверенность.

Он вернулся в свой кабинет совершенно опустошенным, и потянулся к вокс-аппарату послушать последние донесения, но остановился, решив посидеть в тишине и немного подумать.

Его рука неизменно возвращалась к карману мундира, его пальцы сжимали холодный твердый корпус инфопланшета, на котором было расшифрованное сообщение.

Оно пришло этим утром по командному каналу связи СПО, зашифрованное кодом, который перестали использовать восемь лет назад. Лишь немногие офицеры знали о том, что это сообщение вообще существует, и только Хенрик знал, что в нем содержится. Расшифровка заняла у него два часа, пришлось напрячь память, прежде чем он смог расшифровать последовательность сигналов. Просто несколько слов, но он перечитал их сотню раз:

«Хенрик. Твоя семья у нас. Отмени атаку. У тебя один день»

Он откинулся в кресле, и устало потер глаза. Ему хотелось бы, чтобы Костеллин был здесь, но от него до сих пор не было ничего слышно. Он уже привык доверять мудрым советам и благоразумию комиссара. И меньше всего ему хотелось показывать это сообщение полковнику, потому что он знал, что сказал бы на это полковник.

Полковник был здесь. Он стоял в дверях, и Хенрик, испуганно вздрогнув, затолкал инфопланшет обратно в карман.

— Как… как у вас дела? — запинаясь, произнес он. — С подкреплениями, я имею в виду?

— Нам дали еще десять взводов — меньше, чем я рассчитывал, но, думаю, этого должно хватить. 103-й еще послал шесть «Медуз». Но если у вас еще есть люди…

— Нет, — сказал Хенрик, немного более резко, чем намеревался. — Если бы у меня были еще резервы, конечно, вы бы… Все рекруты, еще оставшиеся здесь в космопорту — последние мужчины призывного возраста — это больные и раненые во время подготовки.

— На этой планете есть и другие города.

— Они послали лучшее, что у них было. Но даже если бы в них не происходило беспорядков… Даже если бы мы успели призвать всех военнообязанных вовремя, нам нечем было бы вооружить их. Нам пришлось выпрашивать, занимать и чуть ли не красть те лазганы, которые у нас есть сейчас. Я даже не могу точно сказать, не послали ли мы в бой некоторых солдат, вооруженных лишь ножами.

Полковник кивнул и, кажется, с пониманием отнесся к этому. Похлопав по рукояти болт-пистолета в кобуре, он сказал:

— Я больше ничего не могу сделать здесь, поэтому отправляюсь на фронт. Вы присоединитесь ко мне?

— Нет, — поспешно сказал Хенрик. — Я… Вы правы, возможно, я еще что-то могу здесь сделать. Я собираюсь связаться с администрацией городов, немного надавить на них. Возможно, где-то остались старые склады, о которых они забыли, или…

— Снаряжение, — сказал полковник, — менее важно, чем люди, для которых оно предназначено. Когда этот бой закончится, у нас будет резерв снаряжения.

— Я сделаю что смогу, — сказал Хенрик.

Но когда полковник ушел, губернатор-генерал, закрыв лицо руками, подумал о новых толпах своих подданных, которых он только что согласился приговорить к смерти, и спросил себя, как это получилось, что его снова заставили сделать именно то, чего хотел криговец.

В КАБИНЕТЕ Хенрика было темно, но у него не было сил заставить себя встать и включить свет. В космопорту воцарилась зловещая тишина, был слышен лишь звук голосов из губернаторского вокс-аппарата. Хенрик был в одиночестве — во всех смыслах. Предполагалось, что его офицеры будут держать его в курсе событий, но, хотя они находились достаточно далеко от боя, для них это все равно было слишком близко. Хенрик считал, что ему повезло, если они, между ругательствами и выкрикиванием приказов в вокс, находили момент, чтобы сообщить ему хоть какую-то информацию.