Олег Калугин - Модератор

Модератор

— Только не вздумай поливать ее водой из под крана. Точно засохнет! — сказал высокий брюнет.

— Да, герань хлорку не переносит, — авторитетно подтвердил толстяк в «бабочке».

Здоровый детина в костюме попугайской расцветки смущенно поблагодарил. Беседа перешла на обработку семян.

«Сделать ему замечание насчет костюма? — подумал Виталий Павлов, останавливаясь рядом с детиной. Выждал, наблюдая за восторженной квадратной физиономией новичка. — А, ладно… Присмотрится, сам поймет».

Виталий перешел к следующему столику. Здесь разгорелись нешуточные страсти.

— А я вам говорю, что пластмассовые горшочки — дерьмо! — подпрыгивал от возбуждения экспансивный низенький очкарик.

— Зато легче и дешевле, — пожал плечами серьезный мужчина в черном свитере.

— Дерьмо! — рявкнул коротышка, ударяя кулаком по столу, — Дерьмо! И те, кто ими пользуются — тоже!

— Первое предупреждение, — холодным, спокойным тоном вмешался Павлов.

Низенький очкарик притих.

— Давайте уважать друг друга, — укоризненно вздохнул Виталий.

— Они первые начали, — пробурчал коротышка, кивая на собеседников, — Они ни хрена не смыслят в горшочках…

— Это не повод для оскорблений, — твердо оборвал Павлов. И отвернулся. Если бы Виталий давно не знал очкарика… Иногда приходится мягко толковать правила.

Виталий двинулся дальше по залу — просторному и в этот час полупустому. Между одинаковыми столиками из черного дерева сновали официантки — девицы в строгих белоснежных фартуках. Разносили фрукты и соки.

Алкоголь здесь был запрещен. Уже три года. Виталий приложил руку и еще к кой-каким изменениям. Например, раньше каждое воскресенье официантки работали голыми. Это сильно отвлекало.

Изменить установленный ритуал оказалось куда труднее, чем добиться отказа от алкоголя. Но Павлов настоял на своем. Подписчиков стало меньше. Зато отсеялись случайные люди.

Когда вместе собираются единомышленники — Инь и Янь достигают подлинного равновесия. И даже споры не нарушают этой гармонии…

Мысль оборвалась. Виталий вздрогнул. Резко повернулся. Нет, это неслыханно!

Он стремительно двинулся через зал. Щелкнул на ходу пальцами, и модераторский жезл сам скользнул в руку.

Коротышка, только что получивший замечание, и длинноволосый, из новичков, вцепились друг в друга и катались по полу, опрокидывая стулья.

— Я тебе покажу пластмассовые горшочки! — хрипел коротышка.

Остальные подписчики старались не обращать внимания на драку. Но некоторые уже встали с мест, подавая негромкие комментарии. Словно у боксерского ринга.

Безобразие!

Нельзя было терять время. Виталий в один миг оказался над драчунами. Взмахнул жезлом:

— Нарушение правил! Делаю строгое замечание!

Коротышка и длинноволосый притихли, ослабляя хватку. А Виталий чуть стукнул жезлом и того, и другого. На пиджаках у обоих проступили красные метки.

Длинноволосый оттолкнул противника и вскочил, отряхиваясь:

— Я не виноват! Он первый начал!

— Напоминаю, что общение с модератором…

— Развели тут хренотень! Я имею право…

Виталий вздохнул. Не любил он этого делать. Но гармония — хрупкая штука…

Рукоятка плюсомета сама прыгнула в ладонь. А длинноволосый вдруг метнулся в сторону. Расшвыривая всех с дороги, побежал к выходу.

Кто-то засмеялся. Но Виталий был серьезен. Он нажал «спуск» и длинноволосый будто ударился о невидимую стену. Вяло дернулся и застыл. Аккуратный красный круг проступил между лопаток нарушителя. Через миг бездыханное тело рухнуло на пол.

Виталий спрятал плюсомет в кобуру и спокойным голосом объявил:

— Подписчик Чурилов на три месяца лишается доступа! Напоминаю, что любое обсуждение инцидента является офф-топиком!

Никто и не собирался обсуждать.

Мебель и ковры поправили. Опять потекли неспешные беседы о проращивании семян и удобрениях для кактусов. Неподвижное тело нарушителя осталось лежать у входа. Изредка через него переступали. Но никто не трогал. Зачем? Само распадется. Без следа.

Виталий сделал небольшое усилие и, привычно оттолкнувшись от пола, поднялся в воздух. Облетел зал, вслушиваясь и всматриваясь.

Нормально… Теперь все было нормально. В Пространстве «Комнатные Растения» опять царила гармония.

Можно отдохнуть. Он это заслужил. Пускай автомодератор поработает.

Виталий вылетел через распахнутое окно. Тут и идти-то пустяк, но зачем отказывать себе в удовольствии?

Спэйс-дизайнеры на совесть потрудились, когда делали этот похожий на сказку городской пейзаж. С высоты все было еще красивее. И громадина конференц-зала, откуда Виталий только что вылетел, и живописные скверы. И даже единственный пивной киоск, маленькая уступка, на которую пришлось пойти. За пределами конференц-зала пиво было разрешено. Конечно, в умеренных количествах.

Виталий помахал рукой нескольким пивным фанатам. Если они без этого не могут — на здоровье. Лишь бы Правил не нарушали.

Пространство было небольшим, но уютным. Здесь все — свои. И можно не вспоминать об огромном, неустроенном мире. Где каждый другому — враг…

Найк Колядкин терпеть не мог сюрпризов. Особенно в тихий послеобеденный час. Все сотрудники Delt-Com знали это. Когда, откинувшись в удобном кресле, он выкуривал пару сигарет под тихое журчание музыки из квадрофонических колонок, никто не смел его беспокоить.

Телефон на столе приглушенно пискнул. Найк недовольно шевельнул бровью. Телефон взорвался истошной трелью.

Колядкин нахмурился и потянулся к кнопке. Когда же он приучит не дергать шефа из-за любой мелочи?

Экран включать не стал. Только звук.

— Да?

— У нас ЧП! — выпалил Лозинский без предисловий.

— А конкретнее?

— Оболочка «3000». Опять аномальная реакция.

«Второй случай за последнюю неделю», — поморщился Найк. Вслух он холодно осведомился:

— Ну и что? Сами не разберетесь? Скоро без начальства и задницу не подотрете…

— Там проблемы, шеф! Настоящие!

Через пять минут Колядкин уже спускался по лестнице. Никого из сотрудников он с собой не пригласил. Даже охранника не взял. Чем меньше людей будут знать, тем легче уладить дело.

В руке у Найка был небольшой кейс. В кейсе — инъектор и упаковка айдимина. Если не хочешь завалить дело — не рассчитывай на кого-то. Сделай все сам.

Он должен успеть.

Если в «Элмиксе» хоть о чем-то догадаются — все масс-медиа поставят на уши. И тогда — полный облом. Прощай, контракт… Гуд бай, сытая и благополучная жизнь.

Черный БМВ ждал во дворе. Найк заколебался, но все же решительно двинулся к метро. Центр города, час пик — не хватало еще застрять в пробке.

С тех пор, как он стал директором Delt-Com, Найк пользовался общественным транспортом крайне редко. Последний раз — больше полугода назад.

Теперь отсутствие «практики» начинало сказываться.

Нет, физически он был вполне крепок. Тридцать пять лет — и ни живота, ни одышки. Тренажерные залы, сауны, массаж…

Но, видимо, спасательные инстинкты обитателя мегаполиса успели притупиться. Во-первых, Колядкин угодил в огромную лужу на подступах к станции. Во-вторых, какая-то тетка в переходе чуть не сшибла его здоровенной сумкой. Да еще и обругала, не сбавляя стремительного шага.

Люди, люди, люди… Их было слишком много. И хуже всего — ничто не отделяло Найка от этой торопливой, иногда веселой, но чаще агрессивно-угрюмой массы.

Жалея, что рядом нет охранника, он едва втиснулся в вагон. Безропотно стерпел чувствительный толчок локтем. Пока ехал единственную станцию, какой-то пенсионер не сводил с Найка тяжелого, неприязненного взгляда. Это тоже пришлось терпеть.

Выскочив из поезда, Колядкин заспешил к эскалатору. Лишь оказавшись на поверхности, вырвавшись из толпы, перевел дух.

«Неудачники, — подумал Найк, — Все они неудачники. Такие же, как этот придурок Павлов».

От этой мысли на душе стало комфортнее.

Спэйс-дизайнеры — ребята с фантазией, в постоянном творческом поиске. Вечно что-то додумывают, добавляют. Единственное, на чем Виталий категорически настоял, — оставить без изменений его уголок.

Пятиэтажный сталинский дом. Такой же, как в большом мире. Темноватое парадное и истертые, с детства знакомые ступени. Только никаких жильцов. Единственным обитателем был сам Виталий.

Третий этаж.

Он опустился на свой балкон и вошел в квартиру. Прикрыл дверь и заковылял в ванную, на ходу сбрасывая разношенные туфли.

Открыл оба крана. Здесь всегда есть горячая вода. И холодная — тоже. Мощные струи били в дно ванной. Виталий вышел на кухню и жадно осушил стакан апельсинового сока.