Джон Скальци - Краснорубашечники Страница 10

— Как нам сказали, — ответила Коллинз, — «Бесстрашный», как флагман Вэ-Эс принимает участие в огромном количестве требующих особого внимания дипломатических, военных и исследовательских миссий. Риск в связи с этим соответствующе увеличивается, так что существует статистически большая вероятность потерь среди экипажа. Это неотъемлемая часть такого престижного поста.

— Другими словами, смерти среди команды — не баг, а фича, — съязвил Кассавэй.

— Теперь ты знаешь, почему мы просто стараемся их избегать, — добавила Мбеке.

Даль на миг задумался:

— Это все еще не объясняет Ящик.

— У нас нет никакого объяснения Ящику, — вздохнула Коллинз. — Ни у кого нет. С официальной точки зрения его не существует.

— Он выглядит как микроволновка, звякает, когда заканчивает работу и выдает полную чепуху, — сказал Даль. — Вам приходится доставлять полученные результаты лично, и не имеет значения, что вы говорите К'ингу, когда даете ему данные, если только вы даете ему какую-то проблему, которую нужно решить. Слушайте мне что, правда нужно перечислять все причины, по которым это полная хрень?

— Так всегда делалось с тех пор, как мы сюда попали, — сказал Трин. — Так нам сказали делать те, кто занимали наши места до нас. Мы делаем это, потому что оно работает.

Даль поднял руки:

— Тогда почему бы не пользоваться этой штукой для всего? — спросил он. — Она бы экономила нам кучу времени.

— Она выполняет не все, — ответил Трин. — Только чрезвычайно трудные задания.

— Вроде «найдите так называемый антибактерицид за шесть часов».

— Точно.

Даль обвел взглядом комнату.

— А вас не беспокоит, что в научной лаборатории стоит настоящий волшебный ящик? — спросил он.

— Конечно, беспокоит! — резко сказала Коллинз. — Я ненавижу эту проклятую штуковину. Но мне приходится верить, что на самом деле это не магия. Что нам просто каким-то образом достался фрагмент настолько необычайно продвинутой технологии, что она кажется нам магией. Это как показать пещерному человеку твой телефон. У него не было бы ни малейшей идеи, как он работает, но он смог бы воспользоваться им, чтобы позвонить.

— Если бы телефон был похож на Ящик, он позволил бы пещерному человеку сделать звонок, только когда бы тот оказался в огне, — сказал Даль.

— Так и есть, — ответила Коллинз. — И нам почему-то приходится исполнять все эти танцы с бубном, чтобы все сработало. Мы пляшем, потому что оно действительно срабатывает. Мы не знаем, что делать с этими данными, но компьютер «Бесстрашного» — знает. А в чрезвычайной ситуации этого достаточно. Нас это бесит. Но у нас нет никакого другого выбора.

— Когда я только попал на «Бесстрашный», я сказал К'ингу, что в Академии у нас были сложности при попытках повторить ту работу, которую вы, ребята, делали тут на корабле, — сказал Даль. — Теперь я знаю, почему. Потому что, собственно, вы ничегошеньки и не делали.

— Вы закончили, энсин? — спросила Коллинз. Допрос явно начал ей надоедать.

— Почему вы просто не сказали мне все это сразу, как только я попал на борт? — ответил Даль.

— Что бы мы сказали, Энди? — вздохнула Коллинз. — Привет, добро пожаловать на «Бесстрашный», избегай офицеров, потому что тебя, скорее всего, убьют, если ты окажешься с ними в одном отряде при высадке, и, кстати, посмотри, вот волшебный ящик, который мы используем, чтобы делать невозможное? Чудесное было бы знакомство, да?

— Ты бы нам не поверил, — сказал Кассавэй. — Пока не пробыл бы тут достаточно, чтобы самому увидеть всю эту фигню.

— Бред какой-то, — сказал Даль.

— Бред, — согласилась Коллинз.

— И вас нет этому рационального объяснения? — спросил Даль. — Никакой гипотезы?

— Рациональное объяснение — то, которое дал нам Вэ-Эс, — ответил Трин. — «Бесстрашный» участвует в миссиях с высокой степенью риска. Поэтому больше людей гибнет. В качестве компенсации команда выработала суеверия и стратегии избегания. А мы используем передовые технологии, которые не понимаем, но которые позволяют нам справляться с заданиями.

— Но вы в это не верите, — сказал Даль.

— Мне это не нравится, — ответил Трин. — Но у меня нет причин этому не верить.

— Это разумней, чем идеи Дженкинса, — сказала Мбеке.

Даль повернулся к ней:

— Ты уже о нем упоминала.

— Он занят исследованиями, — сказала Коллинз.

— Всего этого? — спросил Даль.

— Не совсем, — ответила Коллинз. — Именно он создал систему, которую мы используем для отслеживания капитана и остальных. Искусственный интеллект корабля рассматривает ее как утечку данных и постоянно пытается ее залатать. Так что, ему приходится постоянно обновлять программу, чтобы она продолжала работать.

Даль бросил взгляд на Кассавэя.

— Ты говорил, он выглядит, как снежный человек.

— Ну да. Или как Распутин. Я слышал, как его и так, и так описывали. И то, и другое верно.

— Думаю, я его видел, — сказал Даль. После того, как я сходил на мостик отдать К'ингу данные из Ящика о чуме, которой заболел Керенский. Он выскочил на меня в коридоре.

— Что он сказал? — спросила Коллинз.

— Держаться подальше от мостика. И «избегать сюжета». Что он, черт подери, имел в виду?

Мбеке открыла было рот, но Коллинз успела раньше:

— Дженкинс — гениальный программист, но немного заблудился в своем собственном мире, а жизнь на «Бесстрашном» прошлась по нему сильней, чем по большинству.

— Она хочет сказать, что жену Дженкинса убили во время высадки, — пояснила Мбеке.

— Что случилось? — спросил Даль.

— Ее застрелил циркверианский киллер, — ответила Коллинз. — Он целился в посла Вэ-Эс на Циркверии. Капитан оттолкнул посла, а Маргарет стояла прямо за ним. Получила пулю в шею. Когда она упала на землю, то была уже мертва. Дженкинс после этого частично выпал из реальности.

— Так что, по его мнению, происходит? — спросил Даль.

— Давай отложим это на потом, — сказала Коллинз. — Теперь ты знаешь, что происходит и почему. Прости, что мы не рассказали обо всем раньше, Энди. Но теперь ты знаешь. И теперь ты знаешь, что делать, если я или Бен внезапно скажем, что собираемся сходить за кофе.

— Прятаться, — сказал Даль.

— Мы не говорим «прятаться», — поправил его Кассавэй. — Мы предпочитаем термин «найти альтернативное задание».

— Только не в кладовке, — сказала Мбеке. — Это наше альтернативное рабочее место.

— Ладно. Тогда я найду себе альтернативное рабочее задание под столом, — сказал Даль.

— В этом духе, да, — согласилась Мбеке.

Вечером в столовой Даль пересказал четверым друзьям услышанное в лаборатории и повернулся к Финну:

— Ну что, ты достал информацию, которую я просил?

— А то!

— Отлично.

— В качестве вступительного слова я скажу, что обычно я за бесплатно такое не делаю, — сказал Финн, протягивая свой Далю телефон. — Обычно такого рода работка стоит недельного жалованья. Но у меня от всей этой хрени крыша едет еще с самой высадки. Я сам хотел посмотреть, в чем дело.

— Вы, двое о чем, вообще? — спросила Дюваль.

— Я попросил Финна достать для меня кое-какие документы, — пояснил Даль. — В основном, медицинские.

— Чьи? — спросила Дюваль.

— Твоего дружка, — ответил Финн.

Даль поднял глаза от телефона:

— Что?

— Дюваль встречается с Керенским, — сказал Финн.

— Заткнись, Финн, ни с кем я не встречаюсь, — сказала Дюваль и зыркнула на Даля. — Керенский, после того, как поправился, нашел меня, чтоб поблагодарить за спасение своей жизни. Он сказал, что, когда первый раз пришел в себя в шаттле, решил, что умер, потому что увидел склонившегося над собой ангела.

— Боже, — взмолился Хестер. — Скажи мне, что на самом деле фразы типа этой не срабатывают. А то я повешусь.

— Не срабатывают, — заверила его Дюваль. — Короче, он спросил, не может ли угостить меня стаканчиком, когда в следующий раз у нас будет увольнительная. Я сказала, что подумаю.

— Дружок-дружок, — сказал Финн.

Дюваль показала ему вилку:

— Щаз в глаз ткну.

— А зачем тебе медкарта Керенского? — спросил Хансон.

— Керенский неделю назад пал жертвой чумы, — сказал Даль. — Он восстановился настолько быстро, что смог командовать отрядом при высадке, во время которой потерял сознание из-за атаки машин-убийц. И пришел в себя достаточно быстро, чтоб сейчас ухлестывать за Майей.

— Ну, если честно, он все еще выглядит отвратительно, — сказала Дюваль.

— Ну, если честно, он должен был быть мертв, — сказал Даль. — Меровианская чума растворяет человеческую плоть прямо до самых костей. Керенскому оставалось жить пятнадцать минут, когда его вылечили, — и через неделю он ведет отряд на высадку? От сильной простуды дольше поправляются, не то что от пожирающих плоть бактерий.