Рон Хаббард - Судьба страха Страница 10

— О, сожалею, — сказала графиня, явно озадаченная, но быстро осваивающаяся на этой странной планете.

— Да. Мы всегда посылаем нашим клиентам цветы по субботам. К сожалению, ваши любимые черные орхидеи возвращались из пентхауза отеля-люкс «Роскошные ручки». Будет нормально, если теперь мы пошлем их в контору в Эмпайр Стейт Билдинг?

— Вполне, — очаровательно согласилась графиня Крэк. — Но только, пожалуйста, не забудьте вложить в них на видном месте визитную карточку магазина, чтобы мой мужчина не подумал, будто это цветы от какого-нибудь глупого аппаратчика, и не пошел его убивать.

— Я понимаю, — сказал главбух и прилежно сделал себе пометку: «Не усложнять дела наложницы». Вслух же он произнес: — Осторожность и благоразумие должны всегда оставаться нашим девизом. Ведь, в конце концов, нас вовсе не волнует, где дама проводит ночи, даже во время путешествий. Мужчина — вот кто нас интересует. Его местонахождение до последнего квадратного дюйма всегда является предметом нашей глубокой озабоченности, ведь что ни говори, а все же он оплачивает счета.

Он закончил возиться с бумагами и теперь довольно вращал цифровыми считалками, которые заменяли ему глаза. Губы растянулись в крокодильей улыбке. Он менял роль бухгалтера на роль коммивояжера.

— Центральное кредитно-карточное бюро, мисс, добавило и личную информацию о вас. По данным компании «Соковыжималка», вы пользуетесь только лимузинами. Так что, когда закончите с прической и одеванием, мы настаиваем, чтобы вы поехали в город в лимузине нашего президента. Стюардессе лимузина нужно будет сказать, какой напиток поможет вам скрасить утомительный путь.

— Джолт, — тут же отвечала графиня.

Главбух записал к себе: «Баварский ликер „Мятная Моча“ и чуточку шампанского». Изобретательный малый, привык угождать причудливым вкусам высшей прослойки общества.

— Теперь я должен информировать вас, — сказал он, — о введении нашим филиалом компании «Бонбакс Теллер» нового вида обслуживания. Называется оно «Центральная кредитно-карточная увеселительная покупка с приятно возбуждающей нервы доставкой редких и обычных товаров для богатых дам, слишком занятых, чтобы попусту торчать в магазинах». — Он дал ей золотистую карточку с выдавленным на ней номером телефона. — Теперь, когда мы познакомились с вами, установили вашу идентичность и вы любезно стали нашим постоянным клиентом, этот вид обслуживания в вашем распоряжении.

Графиня еще не положила золотистую карточку в карман, поэтому он протянул руку через стол и позаботился, чтобы карточка оказалась именно там.

— Мы стараемся исправить впечатление, будто наш филиал компании «Бонбакс Теллер» — дремучий и отсталый. Ведь мы — а здесь мы уступаем только мощным самолетам аэропорта — являемся открытой дверью вовсе магазины мира. Наш девиз таков: «Обслуживать женщин любой, неважно какой высокой, ценой». Мы можем освободить вас от утомительного хождения по магазину Тиффани. Мы в мгновение ока можем достать вам меха из Сибири или специальный «роллс-ройс» с британского сборочного конвейера и прислать прямовам на дом. Вам не нужно будет снова проходить через эти грубые формальности. Просто наберите номер, что на карточке, и ваш заказ тут же будет принят «соковыжималкой» и присовокуплен к их месячному счету. Все чрезвычайно просто: звонишь и говоришь, что желает сердце, — вот и все.

Он встал. Парикмахер стоял в дверях, крутя щипцами для завивки и ожидая, когда клиентка сможет пойти с ним в салон на крыше.

Управляющий по кредитным делам взял графиню за обе руки и горячо пожал ее пальцы:

— Какое это удовольствие — вести дела с клиентом, который, по всем отчетам, имеет абсолютно неограниченный кредит!

Во время его речей я лихорадочно соображал, что бы мне такое предпринять, чтобы подпись и сама карточка оказались недействительными и разоблачить ужасную ошибку. Но меня начинало тяготить то обстоятельство, что я не мог этого сделать, не показав своей истинной враждебности к графине Крэк и своих действительных намерений в отношении ее и Хеллера. Они бы тут же меня прикончили.

Услышав эти страшные слова: «Абсолютно неограниченный кредит», я потерял связь со своими надеждами и чувствами.

Исчерпался весь мой запас адреналина, и я попросту отключился. Погружаясь в туманные вихри, я слышал голос, гулко отзывающийся эхом, как в склепе, — свой собственный голос, повелевающий ей в то самое утро: «Покупайте! Покупайте! Покупайте!» Я безрассудно поставил крест на собственной судьбе.

Я еще был должен сотни тысяч долларов. И при этом не имея ни гроша на счету и ни малейшей возможности достать здесь, на Земле, хоть сколько-нибудь денег.

Дом у меня отнимут, а прислугу — продадут. Но не только это: даже меня самого пустят с молотка, и скорей всего купит меня какой-нибудь араб, которому верблюды дороже, чем рабы. Вот так кошмар и лишил меня всяческого покоя, которого можно было ожидать от пребывания в бессознательном состоянии. Я был аукционером, призывающим: «Купите! Купите! Купите!», когда продавал себя хозяевам куда более жестоким, чем кровожадные дьяволы Манко, — кредитным компаниям!

В Нью-Йорке был вечер. Заверенная лифтером в том, что мистер Джет, как здесь обычно звали Хеллера, все еще у себя в офисе, Крэк щедро одарила чаевыми шофера, стюардессу и носильщиков в здании, просто упомянув номер кредитной карточки — который они, вероятно, уже знали от Ютанк. Услышав сумму чаевых, они заморгали, а я снова поплыл, охваченный предобморочной слабостью. Наконец все исчезли, оставив Крэк с четырехколесной тележкой, заваленной целой горой покупок, перед дверью конторы Хеллера.

Прибыла-таки!

Графиня взглянула на свое отражение в блестящей стене коридора. Сняла меховую фуражку, бросила ее на тележку и вспушила волосы. Затем пригладила норку, вглядевшись в отражение своего лица, на котором уже не было чашеобразной нашлепки, и осталась довольна.

Она сделала долгий глубокий вдох — мне было слышно, как сильно стучит ее сердце, — глотнула, подняла подбородок. Затем широко распахнула дверь и застыла на пороге.

Хеллер сидел за столом, держа в руках раскрытую книгу.

Но вот он поднял голову.

Пригляделся.

И не поверил своим глазам! Рот его приоткрылся.

— Я что, грежу? — пробормотал Хеллер.

— Нет, Джеттеро, — смущенно ответила графиня Крэк, — ты не грезишь. Это я.

Хеллер вскочил со стула, обогнул стол и ринулся к ней. А графиня Крэк бросилась ему навстречу. В центре комнаты они налетели друг на друга и обнялись.

Бурные объятия закончились неожиданно — они заплакали.

Вот так стояли, обнимая друг друга, и плакали.

Шло время: минута, другая, а они просто стояли, ничего не говоря, держались друг за друга и всхлипывали.

Наконец, уткнувшись носом в плечо Хеллера, графиня невнятно проговорила:

— Значит, ты не влюбился в тысячу разных красавиц!

— Ну что ты, нет, — ответил он хрипловато. — Я каждую ночь клал тебя на свою подушку. Я мечтал только о тебе.

Они поцеловались.

На моем экране появилось бурое пятно, изображение стерлось. Даже звук исчез. Слишком близко друг от друга оказались два моих набора «жучков» и всплески углеродно-кислородной энергии.

Наконец они неохотно отодвинулись друг от друга. Хеллер бережно усадил Крэк в кресло. Потом вышел в коридор, вкатил сильно нагруженную тележку к себе в офис и закрыл дверь.

Снова вернулся к ней и опустился на колени. Графиня Крэк утирала глаза кружевным платочком. Потом вытерла тем же платочком глаза Хеллеру и нервно рассмеялась. Он тоже.

Хеллер заговорил, и в голосе его отразились все чувства к графине Крэк:

— Я страшно рад тебя видеть. Словно вдруг разверзлись небеса и ты возникла просто так, из ничего. Как же это боги привели тебя сюда?

— За мной прислал Солтен.

— Но как ты узнала, где я?

— Он мне сказал.

— Но как ты выбралась из Замка?

— Ломбар меня послал. В замке сейчас практически нечего делать. Ломбар погружен в другие дела и для капризов и причуд у него не остается времени. Поэтому он послал меня тебе на помощь. Сказал, что ты переутомляешься на работе. И тебе еще нужен был целлолог — он прислал Кроуба.

— Этого ненормального доктора Кроуба? А где он?

— Думаю, что Солтен немного задержит его. На корабле он не очень-то прилежно занимался английским. Я постаралась ему помочь, но он сказал: «Чего разговаривать с теми, кому все равно собираешься вырезать языки?» Думаю, что Солтен не слезет с него до тех пор, пока тот не выучит английский.

— Солтен знает адрес этого офиса?

— Да.

— Ладно, — сказал Хеллер, — ты прибыла сюда целой и невредимой, и ты прекрасна, и я люблю тебя. А это все, что для нас важно.