Андрей Курков - Судьба попугая Страница 11

Он просто слушал и кивал головой, словно это было видно там наверху, и вот в какой-то момент громкий вздох облегчения вырвался из его легких, он посмотрел усталым взглядом на Карповича и, едва улыбнувшись, кивнул ему.

Напряжение отпустило Банова.

— Нормально, — сказал земляк, опустив трубку на аппарат и защелкнув дверцу телефонной ниши. — Волчанов взял одно письмо! Сволочь! — последнее слово земляк прошептал, видимо, для себя. — Хоть бы в описи отметил! Берите мешки и шагайте!

Банов не знал, где взять мешки. Он посмотрел по сторонам, но ничего не увидел, однако Карпович уже открывал встроенный в стену шкаф и вытащил оттуда два полотняных мешка.

В один положили посылки, в другой — письма.

— Пошли! — сказал Карпович и, забросив мешок с посылками на плечо, направился к левой двери.

За дверью начинался длинный, хорошо освещенный коридор.

Они прошли мимо двух или трех дверей, свернули налево, опустились вниз по ступенькам. Впереди снова были двери.

— Сейчас зайдем, — прошептал Карпович. — Кивнешь постовому, говорить буду я.

За дверью стоял человек лет тридцати пяти, уже седой, худощавый, в военной форме, но без петлиц. Он настороженно глянул на двоих вошедших.

— Почта! — сказал Карпович и чуть повернулся, чтобы виден был мешок с посылками.

Постовой сделал шаг к Карповичу, потрогал рукой мешок — пощупал посылки. Потом шагнул к Банову.

— Там письма, — произнес Карпович, глядя в спину постовому военному. Военный кивнул.

— Давай! — позвал Карпович Банова, и они подошли к другим дверям, за которыми светило солнце.

Банов ошарашенно посмотрел вверх на небо, на солнце. Потом обернулся на здание, из которого они только что вышли, — обычный двухэтажный домик, стены покрашены в мирный зеленый цвет.

— Не удивляйся! — прошипел Карпович, искоса наблюдая за своим старым боевым товарищем. — На нас смотрят!

Банов взял себя в руки, но все-таки покосился по сторонам, стараясь увидеть, кто на них смотрит. Но никого не увидел.

— Пошли! — прошептал Карпович, и они ступили на тропинку, обычную луговую тропинку, хорошо протоптанную, извилистую, напоминающую что-то из детства.

Палило солнце, на лугу среди зелени желтели пятна одуванчиков. Впереди показалась березовая роща.

— Это что, все под землей? — прошептал Банов шедшему впереди Карповичу.

— Под Кремлем! — тоже шепотом ответил он. За березовой рощей показалась старая дубрава, чуть дальше росли молодые ели.

Под ближним к тропинке дубом Банов заметил большущий белый гриб. Захотелось подойти, срезать, но директор школы быстро подавил свои желания. Он с интересом смотрел вперед.

Тропинка вывела к узенькой речушке, через которую был переброшен деревянный мостик. Дальше начинались заросли орешника.

Хоть и нельзя было назвать мешок с письмами тяжелым, но руки у Банова уже онемели.

— Далеко еще? — спросил он шепотом. Карпович молча мотнул головой, мол, нет, недалеко. Проходя через орешник, Банов заметил неподвижно стоящих в кустарнике двух военных постовых. Впереди показались невысокие холмы.

— Почти пришли! — прошептал Карпович.

Они поднялись на вершину первого холма. Пространство, открывающееся с этой высоты, было удивительно красивым и в своей красоте неправдоподобным. Банов не верил своим глазам: голубые горизонты, с одной стороны — молодой лес, с другой — луга, холмы. И тут на другом склоне холма он увидел шалашик и рядом с шалашиком он увидел человека, лицо которого показалось страшно знакомым.

«Не может быть! — подумал Банов. — Не может этого быть!» Когда он услышал от Карповича о том, что Кремлевский Мечтатель жив, было как-то легко верить словам старого боевого товарища. Да и слово «жив» звучало просто и понятно, но тут, теперь, когда он своими глазами видел сидевшего на солнышке у шалашика Кремлевского Мечтателя, одетого в коричневый костюм, точнее в брюки и жилетку от коричневого костюма, под жилеткой была голубая рубашка с расстегнутым воротом, — все это казалось чем-то невероятным, не говоря уже об этом мучительном спуске в почтовом лифте. Как все это объяснить, Банов не знал.

— Давай подойдем, отдадим почту! — прошептал Карпович.

Идти следом за Карповичем к Кремлевскому Мечтателю Банову было боязно. «Как же это он жив?!» — терзался мыслью директор школы.

Остановились у шалашика. Банов выглянул из-за плеча Карповича и встретился взглядом с Кремлевским Мечтателем. Сразу захотелось снова спрятаться за коренастую фигуру Карповича, но взгляд, добрый прищуренный взгляд Кремлевского Мечтателя словно приковал Банова к себе, и он застыл, глядя в глаза человеку, которого знал весь мир.

— А, почта?! — радостно произнес Кремлевский Мечтатель. — Ну-ка, посмотрим!

Карпович опустил перед ним мешок с посылками. Банов подошел, бережно опустил свой мешок рядышком.

— А газеты? Газеты есть сегодня? — поинтересовался Кремлевский Мечтатель.

— Не передавали, — с сожалением произнес Карпович.

— Ну ладно, — кивнул Мечтатель. — Вы сейчас наверх?

— Да, — ответил Карпович.

— Возьмите, я тут пару писем написал… Карпович взял из рук Кремлевского Мечтателя несколько конвертов.

— А вы, — Кремлевский Мечтатель пристально посмотрел на Банова. — Я вас раньше не видел?! Вы…

— Мой помощник!.. — скороговоркой пояснил Карпович.

— А-а, — кивнул Мечтатель. — Ну ладно!

— До свидания, — попрощался с Мечтателем Карпович.

— Да, да. До свидания, голубчики! — произнес, не поднимаясь с теплой, прогретой солнцем земли, Кремлевский Мечтатель.

Банов развернулся и зашагал в обратном направлении, но тут же услышал за спиной недовольный шепот Карповича:

— Куда? Куда пошел! Стой!

Директор школы остановился и обернулся.

Карпович показывал рукой совсем в другую сторону. Банов был в недоумении, ему казалось, что он запомнил дорогу, по которой они пришли сюда.

— Мы пойдем другим путем! — настойчиво прошептал Карпович и еще раз малозаметным жестом показал направление.

Банову ничего не оставалось, как идти следом за старым боевым товарищем.

Впереди лежал холм примерно такой же высоты, как и тот, на склоне которого жил Кремлевский Мечтатель.

Дворник и директор школы спустились вниз, осторожно переступили через узкое топкое место, разделявшее основания холмов — видно, там протекал маленький ручей. Поднялись на вершину следующего холма.

— Садись! — приказал Карпович и сам присел на корточки.

Банов сел на траву.

— Вот здесь побудем пока, — сказал Карпович. — Отсюда хорошо видно.

— Что видно? — переспросил Банов.

Вместо ответа Карпович достал из кармана брюк большой полевой бинокль, поднес его к глазам, покрутил, наводя резкость.

— Так вот почему у него штаны так провисали! — понял Банов, посмотрев на массивные окуляры полевого бинокля.

— Держи! — Карпович протянул бинокль товарищу.

Банов посмотрел в него и тут же отвел в сторону от глаз — было слишком непривычно это многократное увеличение предметов, а тем более — внезапно приблизившееся лицо человека, жившего на склоне соседнего холма.

Передохнув, Банов еще раз посмотрел в бинокль, будучи уже спокойнее и, если можно так сказать, уравновешеннее. Он увидел, как Кремлевский Мечтатель читает письма, шевеля губами и многообразно улыбаясь, то с хитрецой, то подетски искренне и радостно. Читал он быстро, просто просматривая одно письмо за другим. Вспомнил тут Банов, что кто-то из очень старых большевиков, выступавших в его школе, рассказывал детям, что вождь только посмотрит на страницу и тут же ее может пересказать, причем на нескольких языках.

«Значит, правда!» — подумал Банов и тут же заметил, как лицо Кремлевского Мечтателя стало чрезвычайно серьезным.

Казалось, Кремлевский Мечтатель прочитал то письмо несколько раз, прежде чем отложил его в сторону, достал ручку, чернильницу и бумагу и стал что-то быстро строчить.

«Ответ!» — догадался Банов.

Дописав, Кремлевский Мечтатель успокоился, почитал еще десятка два писем, остальные, видимо, оставил на потом. Принялся за посылки. Распечатал одну и вытащил из посылочного ящика какую-то ткань, стал ее щупать пальцами, гладить ее.

— Сейчас плакать будет! — сказал вдруг Карпович.

Банов непонимающе глянул на своего товарища, но тот махнул рукой.

— Смотри-смотри, не отвлекайся! — сказал он.

Банов снова поднес бинокль к глазам.

Кремлевский Мечтатель поднялся на ноги, ткань в его руках развернулась и оказалась пиджаком. Он попробовал одеть его, но пиджак был огромного размера и доходил до колен, Мечтатель нагнулся, взял в руки брюки от костюма, и тут Банов заметил, как по щекам Кремлевского Мечтателя побежали слезы. Он не стал примерять брюки, и так было видно; что сшиты они на человека, который должен быть раза в два выше, чем Мечтатель. Но разве такие бывают?!