Наследство в саквояже, или попаданки не сдаются! (СИ) - Верде Алва Страница 11

— Питомник, — доктор Гибсон учтиво поправил меня.

— Хорошо, питомник. Скажут, кого найдёте — тех и разводите! Что будем делать тогда?

— Придумывать другой план!

Энн, затаив дыхание, слушала нас, тараща глаза. Она не совсем понимала суть разговора, но что-то уловила.

— Сэр, мой отец говорил, что в Инспекции есть один человек — Уолтер Хилл, кажется, его звали именно так. В своё время он очень помог нам с фермой, дал разрешение. Если вы покажете своё прошение сначала ему, то он поможет вам его одобрить.

Девушка, белозубо улыбаясь, смотрела на нас, то переводя взгляд с доктора Гибсона на меня, то снова на него. Я впала в ступор, не зная, что ответить. Такой вариант мы и вправду не просчитывали.

— Доктор Гибсон, какой у нас план? — я учтиво улыбнулась.

— Найти владельца саквояжа, который точно работает в Инспекции. Если там за последние несколько лет всё поменялось, то тогда давайте укажем истинную цель питомника.

— Какую же? — мы с Энн хором спросили.

— Разведение драконов! Я дам вам свои наработки, карты гор. Вы скажете, что собираетесь отправится в экспедицию, точнее, спонсировать её.

— Тогда всплывёт и ваше имя… Это не будет опасно для, гм, — я многозначительно вскинула брови.

— Ферма моего отца пришла в упадок. Кроме двух коров там нет ничего. Если хотите, — Энн, краснея и смущаясь, предложила свою помощь. — Отец был бы только рад.

Шум на улице заставил нас замолчать, девушка подбежала к окну:

— Ваш экипаж! — зашуршав юбками, Энн вынеслась в коридор.

Едва закрылась дверь, доктор Гибсон тяжко вздохнул. Я не поняла трагизма момента, меня сейчас больше волновал корсет, который уже не трагизма, а драматизма добавлял.

— Её отец помогал Мэйсу, разводил детёнышей фениксов. Но затем отца Энн лишили лицензии, отобрали ферму и его хватил удар.

Да уж, теперь я поняла, что мой корсет — это так, мелочь. Мелочь, по сравнению с Мировой революцией.

— Значит, мы воспользуемся предложением Энн?

— Это будет запасной план.

— Так что мне говорить на слушании? Я запуталась!

— Питомник, обустройство питомника. А если надумают дать согласие, уточните, что для драконов.

— Меня не казнят за такое прошение? — я прищурилась и, покачиваясь, повернулась к мужчине лицом.

— Не должны, — доктор Гибсон уклончиво ответил, открыл дверь и пригласил меня пройти к экипажу.

— О! — задохнувшись от возмущения, икнула и добавила: — Я обязательно обращусь тогда в призрака и буду вас донимать каждую ночь.

— Спасибо, у меня уже есть горгулья. Ваша горгулья!

— Тогда я с удовольствием составлю ей компанию! — едва дыша, прошла мимо мужчины. — Если не умру раньше от этого дурацкого корсета!

14. Б - бюрократия

О, да… План доктора Гибсона удался на славу! Я знала, что пахнет жареным, мною то бишь, но не знала, до какой степени готовности меня довели.

Слушание состоялось в уже знакомом мне здании, но в отдельном зале, где за о-о-о-очень длинным столом сидели мужчины, все как на подбор: пожилые, седовласые, в чёрных мантиях. Два секретаря помоложе скрипели гусиными перьями за конторками. Сама Инспекция напоминала мне инквизицию, казалось, что здесь даже чихать можно только по особому разрешению.

Энн, чтобы добавить мне сходства с хрустальной розой, облила меня духами, я благоухала как летняя клумба, засаженная крупными сортовыми цветами. Лёгкий румянец от волнения и духоты прелестно сочетался с бледностью от корсета. Ступая как по тонкому льду, я ворвалась в царство тьмы… чем-то фееричным, розовым и вкусно пахнущим. Мужчины сразу перестали перешёптываться, а секретари, чуть не свернув шеи, забыли про свои перья.

Я чуть не брякнула дурацкое «здрасьте», но, вспомнив о правилах, попыталась сделать реверанс, вышло глупо, потому что я пошатнулась и только смогла, что раздражённо скривиться. Затем, даже не дожидаясь какого-либо приглашения, уверенно посеменила вперёд. С лёгким стуком ладони положила прошение, написанное красивым почерком доктора Гибсона и, улыбнувшись и оставив за собой шлейф аромата благоухающих роз, встала прямо перед столом, выпрямившись и вскинув подбородок. Сложила руки в перчатках на животе и с милой улыбкой, как у какой-то мисс Вселенной, замерла в ожидании.

Мужчины отмерли не сразу. Они переводили взгляд с прошения на меня и обратно, пытались сообразить, что же сказать. Один из секретарей громко скрипнул пером, ухватился за конторку и опрокинул чернильницу. Та со звоном упала на пол и, оставляя тёмный след на полу, закатилась на ковровую дорожку прямо к моим ногам. Я огляделась, посмотрела на широкие окна за бордовыми портьерами, на мрачные стены, напоминающие каземат. Вспомнила фильм, где одна из героинь учила трюку обворожения, решила его повторить. Подхватив юбки, медленно склонилась к чернильнице, взяла её в руку, также медленно выпрямилась, выдохнула, потому что в глазах потемнело, и, обойдя чернильный поток, подошла к конторке и отдала ошарашенному и покрасневшему юнцу его потерю.

— Гм… Мисс Смит?

— Да, сэр, — всплеснув руками, я, продолжая глупо улыбаться, повернулась к заговорившему со мной мужчине.

— Мы все… — под недружный шепоток мужчина, сидевший по центру, пошевелил короткими усами и, вскинув кустистые седые брови, продолжил, — были обескуражены вашим прошением.

— Да? — я выхватила у писаря перо и, кокетливо пожав плечами, вернулась на своё место. — Чем же?

— Мы не уверены, что вы справитесь с такой задачей. И что вы достойны.

— Чем же я недостойна? — почесала пушистым кончиком пера подбородок. — Тем, что женщина?

— И этим тоже!

У! Сексисты чёртовы!

Наверное, у меня в глазах что-то промелькнуло, потому что достойные мужи, протирающие длинный стол локтями, вновь зашептались. Я же продолжала строить из себя дуру.

— В нашем мире осталось так мало маджестиков, что я просто обязана что-то сделать! Пойти стопами своего… предшественника, продолжить его славное дело! — взмахнув пером как волшебной палочкой, послала флюиды розы другому писарю. Тот икнул и покраснел. — Я уверена, что справлюсь с таким сложным и ответственным делом! Во мне… — стиснув руки под грудью в замок, рывком подняла их вверх, отчего верх лифа чуток заколыхался. Такой аргумент вызвал новую волну шёпота, а писарь слева опять уронил чернильницу, — столько заботы и нежности!

— Вам потребуется поверенный…

— Я найду такого человека, сэр! — сделала шаг вперёд.

— И обеспечение…

— Денег у меня предостаточно, сэр! — ещё шаг.

— И разрешение от нашего проверяющего…

— Разумеется, сэр! — снова шагнула.

— И вы должны получить разрешение от Загонщика. Он даст оценку вашей состоятельности, также выдаст лицензию на оставшихся маджестиков, которых вы сможете взять под свою опеку…

Я уже стояла вплотную перед столом. Сверля взглядом мужчину, ждала, что же он сделает дальше: вернёт мне прошение или подпишет? Нервно покусывая изнутри нижнюю губу, склонялась уже к тому, что я точно получу печать. А все как воды в рот набрали! Хоть бы один что-то едкое сказал или выдал себя.

— Оставшихся? — уперевшись руками в стол, склонилась к пожилому мужчине. — А если я захочу найти не только оставшихся? Что, если меня влечёт романтизм поиска, трудностей и лишений?

Мужчина кашлянул, снова пошевелил усами, косо посмотрел на своих соседей и поднял на меня немного смущённый взгляд, хотя он прямо стремился в кружева на лифе.

— Это решать Загонщику.

— Ох, надеюсь, он разрешит мне разводить драконов…

Вот теперь звякнула вторая чернильница. Испуг, ярость и недоумение смешались на лицах присутствующих. Это смешение было таким ярким и однородным, что чего-то особенного или выделяющегося я среди лиц не нашла. Никто ничем себя не выдал.

— Это решать Загонщику, мисс Смит.

Мужчина развернул прошение, ещё раз его перечитал, посмотрел на своих коллег и потянулся за печатью. Затаив дыхание, я таращила глаза и нависала над столом. Видать, от моего поведения на всех столбняк напал. Но я надеялась, что моя непринуждённость и наивность сыграют верно. Эх, плакала по мне большая сцена! Какая актриса умерла во мне! Она добавилась к другим почившим ипостасям, превращая мой богатый внутренний мир в какое-то капище, если не братскую могилу. Зарыла талант в землю!