Андрей Белянин - Трилогия "Багдадский вор" Страница 123

– Лёвушка, ты снова меня спас! – Бывшая жена пустынного гуля при всех бросилась на шею рослого Багдадского вора. Ахмед хотел было справедливости ради напомнить, что спасали они её все, но Ходжа знаком попросил его не лезть, всё равно бессмысленно…

В караван-сарай, как вы уже знаете, два героических соучастника проникли ещё ночью. Тревожить сон Джамили страстный Оболенский на этот раз вежливо не решился, а вот башмачника пришлось растолкать для уточнения обстановки. В принципе ничего нового он не рассказал: до Самарканда они добрались без приключений, о своей возлюбленной аль-Дюбине он пока ничего не слышал, а интересуется одним – не потерял ли почтеннейший Насреддин тот чудодейственный эликсир, помогающий достойному мужу вернуть заблудшую супругу в лоно семьи?!

Ходжа криво улыбнулся – кто о чём, а вшивый о бане… До сих пор непонятно, если Ирида ушла от мужа по причине чисто бытовой, неправильного разделения внутрисемейных обязанностей, косых взглядов соседей и первого, спонтанно сорвавшегося вердикта «талак», то при чём здесь верблюжий возбудитель?! Быть может, там была ещё одна интимная проблема, о которой Ахмед, по природной мужской застенчивости, не решился говорить? Однако судить об этом не нам, отступим из соображений такта и воспитания, сами разберутся…

…Вся честная компания завтракала в соседней чайхане, в специально отведённой комнате для дорогих гостей, где Джамиля могла спокойно снять паранджу и есть вместе с мужчинами за общим столом. С шурпой разобрались быстро, на очереди поспевали знаменитые самаркандские бараньи рёбрышки на углях с пятью соусами, тминные лепёшки с жёлтым и чёрным изюмом, фрукты и зелёный чай. Лёгкий намёк Оболенского на «по чуть-чуть для аппетита» дружно отвергли все, аппетит и без того был отменный!

– Итак, мои драгоценные друзья, теперь нам надлежит отыскать в этом великом городе одну большую женщину и, сотворив аллахоугодное дело, вновь соединить любящие сердца! Госпожа Джамиля, несомненно, навестит свою возлюбленную тётушку, а мы трое разделимся. Ахмед пробежится кварталами бедноты, я пройдусь вдоль богатых домов, а наш уважаемый Лёва-джан возьмёт на себя базар! К обеду мы вновь соберёмся здесь же, закажем свежий плов и поделимся всеми сведениями, которые нам удалось собрать. У кого есть неразумные возражения?

– У меня, – тут же подняла ладошку молодая вдова. – А пусть восхитительный Лёвушка пойдёт со мной! Мы вместе навестим мою тётю, быстренько справимся о её уважаемом здоровье, быстренько вернёмся на базар и быстренько там всё узнаем…

– С этой вашей «быстротой», о заботливейшая, вы попадёте на базар к ночи, а может быть, и вообще послезавтра, – сухо отмёл предложение домулло. – И не надо смотреть на меня такими глазами, Лёва-джан, я всё равно не провалюсь на месте! Обуздайте ваши страсти, внемлите голосу разума и возвращайтесь с хорошими новостями. Да, по персику можете взять с собой на дорожку, за всё уплачено…

Глава 47

Муж подруги как существо одушевленное… Нонсенс, заблуждение или вызов?

Расходились по одному, как опытные конспираторы, делая вид, будто друг с другом не знакомы. Джамиля под охраной Рабиновича поехала к двоюродной тёте, мужчины рассыпались по заранее оговорённым маршрутам.

Самарканд – большой город, но долго искать кварталы бедноты Ахмеду не пришлось, по своему опыту он шёл на запах трудового пота… Насреддин ориентировался на близость к падишахскому дворцу, Оболенский – на шум и стечение народа, так что, впервые находясь в совершенно незнакомом мегаполисе, все трое попали куда надо.

– Ай-я, люди добрые! Помогите честному мусульманину отыскать свою возлюбленную жену, нежную, тихую, скромную, застенчивую, покоряющую красотой, статью и разумом. Очень надо, пожалуйста, э?! – на манер рыдающего Ромео надрывался влюблённый башмачник.

– Не соблаговолят ли почтенные, уважаемые и состоятельные господа сообщить мне, недостойному учёному, где скрывается знойная красавица из Багдада, высокая и здоровая, как верблюдица, ибо нашедший её обретёт тайну поиска клада в десять тысяч таньга! Самарканд – город новый, здесь оно ещё не приелось, – то возвышая голос, то бормоча себе под нос, завывал вечный возмутитель спокойствия.

– Братва! А вот кто видел такую культуристически-навороченную тёлку с капральскими манерами и сурьмлёными бровями, по полкило косметики на каждый глаз, вся в крупной бижутерии, без чадры, в укороченных шароварах? За наводку плачу наличными! Тому, кто доставит это чудо связанным с кляпом во рту и бантиком сверху, – двойной гонорар и оплата услуг стоматолога… Налетай с информацией! – Мой друг широко размахивал руками и всё время норовил влезть на чью-нибудь арбу, чтоб его было слышнее…

Как видите, самым деятельным показал себя всё-таки наш россиянин, но, с другой стороны, ему приходилось дьявольски напрягать глотку, чтоб переорать весь базар. А в результате именно он к тому же и выплатил аж шесть компенсаций за доставленных к нему высокорослых и здоровущих девиц, вполне подходящих под заявленное описание, но Иридой аль-Дюбиной никак не являющихся.

Ходже дважды прозрачно намекали из-за ворот, что, пока мужа нет дома, он может успеть перелезть через забор и точно найти в этом доме «знойную красавицу», если и не из Багдада, то всё равно ничем не хуже… И за всё про всё какие-то пять дирхемов, разве ж это деньги?!

Башмачник вообще не выяснил ничего, зато его покусали собаки, обкидали незрелыми орехами уличные мальчишки и один раз практически облили помоями – у кого-то дома шла большая стирка…

Поэтому на обед в чайхану мужской коллектив собрался не в лучшем расположении духа. А заявившаяся позже всех Джамиля окончательно испортила присутствующим настроение:

– Я нашла её, уважаемые!

Лев покровительственно выпятил грудь и дал девушке самое большое яблоко. Ходжа высокопарно поблагодарил, сделав при этом рожу типа «куда катится мир?!», а обнадёженный Ахмед рухнул ей в ноги, пытаясь поцеловать край запылённых башмачков, и увлёкся настолько, что его пришлось оттаскивать… Короче, если не воспроизводить дословно долгий, эмоциональный, изобилующий «важными» деталями и житейскими отступлениями женский рассказ, сжатая информация следующая.

Двоюродная тётушка Джамили работает при дворце прачкой. Она точно знает, что здоровущая нахалка по имени Ирида аль-Дюбина, приехавшая в Самарканд с месяц назад, поселилась в падишахском гареме на правах «девушки для игры в шахматы». То есть вполне перспективная ступень для последующего передвижения в «девочки, приятные глазу» и «девицы, полезные на ощупь»… О своей прошлой жизни она не распространяется, но тётя готова поклясться, что не раз принимала от неё в стирку наволочки, промокшие от слёз и перемазанные плохо отстирывающейся тушью. В смысле, возможно, у Ахмеда есть хоть какой-то шанс – большая любовь всё ещё не до конца перегорела…

– О моя маленькая верная мышка! Увы мне…

– И как ты думаешь, о ком это он так трогательно?

– Грешно смеяться над высшим проявлением чувств, о мой скептически настроенный друг! Скажи лучше, у тебя есть предложения, как попасть в гарем?

– Не-а, – равнодушно бросил Лев.

– Гарем! – с нажимом, чуть удивлённо повторил бывший визирь.

– Да с какого перепоя он мне сдался?! – Оболенский позволил юной вдове притулиться к нему под бок и действительно не променял бы её сейчас на сотню гаремов.

– Но, быть может, сиятельная и великодушнейшая Джамиля всё-таки позволит своему благородному защитнику оказать небольшую услугу, дабы помочь этому несчастному влюблённому вновь обрести тяжёлое семейное счастье? У вас мягкое сердце, почтеннейшая, смотрите, как горько он плачет…

Тут домулло, конечно, бил безошибочно и наверняка. Отказать собачьим глазам бедного Ахмеда было просто невероятно, он разжалобил бы даже избирательную урну.

– Солнышко моё, а если я… ненадолго… туда-сюда и обратно?!

– Конечно, мой господин, – лучисто улыбнувшись, отзывчивая вдова доверчиво прижала тонкий пальчик к жарким губам потомка русского дворянства. – Иди и сделай там всё, что должен, чтобы спасти хорошего человека и друга. Только пусть это будут самые красивые и умные жёны падишаха, чтобы мне потом не было стыдно за твой вкус…

После такого заявления трое мужчин обменялись прибалдело-восхищёнными взглядами. Причём у двух к балдежу и восхищению явно примешивалась изрядная толика зависти… Кака-а-я-а женщина-а!!!

…Кто урод, кто красавец – не ведает страсть,В ад согласен безумец влюблённый попасть.Безразлично влюблённым, во что одеваться,Что на землю стелить, что под голову класть…

Боже, я стараюсь не лезть в чужую личную жизнь, тем более в личную жизнь своих литературных героев. Их взаимоотношения и так потом с наслаждением препарируются тысячами озабоченных читателей… Но, честно говоря, это был первый случай, когда мне до слёз было жалко эту красивую, влюблённую дурочку – ведь он ничего не мог дать ей взамен! Но она и не ждала ничего…