Саша Суздаль - Перстень Харома Страница 13

Солнце светило прямо в глаза и смотреть вперёд не представлялось возможным. Свесившись вниз, Леметрия рассмотрела приближающуюся реку Лею, которая в данном месте впитывала в себя три речки: одну с этого берега и две, поменьше, с другой стороны. Лея была широка и важно шествовала вдоль своих берегов, а неторопливый бег её вод внушал мысли о вечности, и бренности всякой суеты.

Проводив взглядом Лею до следующего берега, Леметрия вздохнула, собираясь снова присесть на окорок змея, но увидела, как впереди, под солнцем, заискрилась белоснежная пушинка, похожая на семянку одуванчика или козлобородника. Поднимаясь с потоком воздуха, пушинка увеличивалась в размерах, приводя в восторг Леметрию.

— Чери, посмотри, какая красота! — воскликнула Леметрия, заворожённо протягивая руку к утолщению, где, видимо, находилось семя растения.

— Лемка, не трогай, — угрюмо предупредила её Чери, поглядывая на пушистый зонтик. Но было поздно, так как Леметрия схватилась за утолщение и подняла зонтик над собой, улыбаясь и восхищаясь игрой света в белых волосках.

Неожиданно для неё утолщение зонтика обвилось вокруг её ладони и дёрнуло в сторону. Ошарашенная Леметрия не удержалась и полетела вниз, но одуванчик и не думал её отпускать. Она повисла на руке, в которую впилась семянка, тянущая её в сторону. Неизвестно, почему, белый зонтик выдерживал вес Леметрии и не падал, а вот сама Леметрия почувствовала, как что-то лизнуло её в ладошку, но испугаться не успела: её вдруг охватила эйфория и она улыбнулась, закрывая глаза.

— Леметрия! — закричала Чери, но подруга безжизненно повисла под зонтиком, который покрылся голубыми искрами, охватывающими и зонтик и Леметрию. Чери ничего сделать не могла, так как змей глушил волшебство.

— Гаркуша, сделай что-нибудь! — крикнула она змею, но и он был бессилен и зловещему зонтику ничего сделать не мог, не повредив Леметрию. К тому же зонтик вилял и лавировал, так что пока змей разворачивался, он успел улизнуть в другую сторону, всё время снижаясь.

Прятки продолжались до самой земли, где склоны между гор были усыпаны пушистыми кучками деревьев, покрывавших ковром всё видимое пространство. Сделав следующий маневр, зонтик упал вниз, и, пока змей возвратился, зелёная масса скрыла все следы. Чери, перегнувшись, всматривалась в деревья, но Леметрия пропала окончательно.

— Гаркуша, садись, — крикнула Чери, и змей принялся искать прореху между деревьями, чтобы приземлиться. Когда он провалился вниз, сложив крылья, Чери испугалась, что они разобьются, но ничего плохого не произошло, если не считать то, что свалился окорок, подаренный змею.

— Ты сюда, а я туда! — решила Чери, показывая сектор, в котором, как она предполагала, приземлилась Леметрия. Внизу царил полумрак, так как нетронутые временем великаны-деревья закрывали всё небо, не давая шанса другим деревьям любоваться солнцем. Правда, такое положение вещей не мешало кустарнику завоевать нижнее пространство, довольствуясь остатками солнечной трапезы. Промежуток между верхушками деревьев и кустарником был пуст, если не считать частокол голых стволы великанов.

Чери боялась, что Леметрия, упав с высоты, могла разбиться, а вот зонтик, который её схватил, почему-то её не беспокоил. Она медленно двигалась, раздвигая кустарник чуть ли не в её рост, который мешал обзору и затруднял движение. Чери злилась, но ничего поделать не могла. Вереница событий, в которых пропадали её знакомые и боль за своего сына, Дуклэона, притупила её чувства, и она не могла понять, за что боги фрей хотят её наказать.

Она срезала огнём толстую палку и её обугленным концом тыкала в разные стороны, раздвигая кусты, и такая монотонная работа позволяла ей расслабиться и отключить мозги. Справа от неё трещал кустами змей, обламывая их своим огромным корпусом и вращая всеми тремя головами в разные стороны. За ним оставалась прямая просека, по которой спокойно могли разминуться две телеги.

Они прошли приличное расстояние, и Чери подумывала о том, чтобы вернуться назад, так как она, вероятно, ошиблась и Леметрия находится где-то в другой стороне. Мимолётно бросив взгляд вверх, Чери застыла на месте, завороженная увиденным: на толстом суку, обломанном недалеко от основания ветки, висела Леметрия.

— Гаркуша, сюда! — крикнула Чери, и змей повернул просеку к ней напрямик.

— Ты сможешь её снять? — спросила она у змея, и Гаркуша вытянул голову вверх, но до висящей Леметрии не дотянулся. Чери разочарованно оглянулась вокруг, напрасно разыскивая глазами подмогу.

— Что тут мудрить, — сказала Габи, — давайте свалим дерево.

— Всего делов-то, — поддержала её Гайтели. Змей двинулся на дерево, но оно от удара корпуса только колыхнулось, и Чери поняла, что змею с деревом не справиться.

— Может, его сжечь? — поделился мыслью Гаркуша и сыпнул по дереву огнём. Дерево вспыхнуло, но сразу же и потухло.

— Погодите, — остановила змея Чери, — давайте я отрежу сук, а вы поймаете Леметрию.

Змей, кивая головами, согласился. Чери отошла подальше от змея, сосредоточилась и принялась прожигать сук, а змей, подняв головы вверх, приготовился схватить Леметрию на лету. Сук треснул, и Леметрия вздрогнула, но Чери пришлось пережигать остальные волокна, пока сук не оборвался окончательно и полетел вниз вместе с Леметрией. Гаркуша и Габи бросились к Леметрии первыми и в воздухе сшиблись головами. Хорошо, что Гайтели не растерялась и успела открыть пасть: Леметрия упала туда.

Гайтели положила её на траву и встревоженная Чери наклонилась к ней, пытаясь уловить признаки жизни и понять состояние Леметрии. Да, Леметрия была жива и дышала, и её состояние можно было назвать сном, если бы не белые ниточки, опутывающие всё её тело и говорящие о том, что спит она не по своей воле.

Чери попробовала отрезать отросток, которым Леметрия крепилась к дереву, но её попытку окончилась неудачей: нити мгновенно среагировали, стягивая тело Леметрии, и она застонала сквозь сон. Ничего не оставалось, как взвалить Леметрию на плечо и забраться на змея.

— Полетели, — повернулась Чери к Гаркуше. Змей быстро топал по сделанной им просеке назад, а когда очутился в её начале, стал шнырять головами по кустам.

— Полетели, — повторила Чери, не понимая, почему змей ходит кругами, тщательно обходя деревья, и уже вытоптал большую круглую площадку.

— Ты куда мой окорок девала? — подозрительно спросил её Гаркуша, а Гайтели осмотрела Чери на предмет утолщения от неправильно съеденной пищи.

— Он свалился, когда мы приземлились, — объяснила Чери, но голодное сознание трёх змеиных голов недоверчиво косилось на неё и успокоилось только тогда, когда в кустах обнаружилась пропавшая пища. Змей так быстро её съел, что Чери не успела попросить кусочек себе и, раздражённая запахом, вытянула сухарик из своей сумки и сунула в рот, посасывая, точно лакомство.

— Болетели, — пробормотала она, и Гаркуша обернулся, переспросив: — Чего?

— Полетели, говорю, — объяснила Чери, прожевывая сухарик. Змей разогнался на вытоптанном круге и полетел, лавируя между деревьями, а когда до верхушек осталось всего ничего, Гаркуша, не оборачиваясь, крикнул: «Держись!» — и Чери едва не свалилась со змея. Ветви деревьев жестоко хлестали по лицу и телу, а Чери прижалась к лежащей Леметрии, прикрывая её от ударов. Наконец, змей вырвался вверх, в синее небо, и Чери вздохнула всей грудью.

Солнце, оставшись за спиной, не слепило глаза, а впереди виднелась острозубая цепочка гор, словно исполинская ограда, охраняя пространство за собой. Некоторые из вершин, как будто обмороженные, надели на себя белые шапки, поблескивающие издали, и по телу Чери пробежали мурашки, как только она подумала о холоде.

Естественным образом, направив мысли на то, как бы этот холод миновать, она вдруг осознала, что змей летит не домой, а вперёд к невидимому океану. Растерявшись, она бросила взгляд на лежащую Леметрию, которую нужно везти домой, к тому же понимая, что сама она помочь ей не в силах.

— Гаркуша, куда мы летим? — растерянно спросила она, и змей, повернув свою среднюю голову, сообщил: — К Хенку.

«К какому Хенку?» — не поняла она, опасаясь, не тронулся ли умом преданный Хенку змей.

Странное здание, появившееся недавно на берегу озера Байлези, туземцы, живущие деревнями в ближайшей округе, обходили стороной. Они не знали, что их озеро кто-то называл не озером Байлези, а озером Любви. Их размеренная жизнь ограничивалась выращиванием баниоки[16], заготовкой лесных орехов, грибов и ягод, а также охотой на длинноногих ядрей[17] и редких споров с соседями. Но, когда на берегу озера стало расти необычное здание, их спокойствие было нарушено.

Храбрецов, пытавшиеся подойти к нему, поражала молния, стоило им приблизиться к невидимой черте имеющей форму окружности. Если бы кто попытался подойти к зданию со стороны озера Байлези, то получил бы такой же электрический разряд в воде, в то время как рыбы, с одной и другой стороны невидимой стены, спокойно плавали, правда, не приближаясь к ней.