Виталий Бодров - Не буди лихо Страница 15

— Неужто? Вот бездельники! Ну, этого больше не повторится. Еще и на свои кровные чего-нибудь купят вкусного, чтобы ты, спаси Творец, на них не пожаловался. Так что с Ригольдом? Решать надо, Безгол. Его ведь не только мои крысята ищут — вся королевская стража на его голову нацелилась. Заметут, плакали мои Регалии… и твоя счастливая старость в придачу. Пособи, в накладе не останешься.

— Ты хочешь, чтобы я тебе Дика сдал? — спокойно, чуть даже иронично спросил Безгол.

— Для его же блага. Жалко парня, пропадет за тумак. Где Регалии спрятаны, знаешь?

— Понятия не имею, — ухмыльнулся Безгол. — Хочешь, палачей своих крикни, пусть подтвердят. Кроме Ригольда, никому до Регалий не добраться.

— Зачем же нам палачи? Я так, для порядка, спрашиваю. Времени у Дика достаточно было, чтобы перепрятать вещички. Да и в берлогу, где вы укрывались, он наверняка не вернется. Как решать будем, Безгол, по-хорошему или как придется?

— Как придется, — Безгол закрыл глаза. — Не верю я тебе, приятель, даже на медный тумак. Интерес-то твой мне понятен, Регалии заполучить хочешь. Да только Дик не так глуп, как ты считаешь. Не поверит он, что ты меня отпустишь.

— Ну, что же. В ближайшее время мы вычислим, где он залег. Нет, мои люди его и пальцем не тронут, только попросят отдать Регалии. Не согласится — будем высылать ему подарочки — на долгую память. А ты решай пока, какая часть тела тебе менее нужна.

Король сухо кивнул и вышел из камеры. А Безгол остался решать, какая часть тела у него лишняя.

Такого я никогда еще не видел — воровской сход без Короля во главе. Лучшие, удачливейшие, уважаемые воры собрались сегодня у Зачинщика. Собрались, не требуя объяснений, без лишних слов и вопросов. Не все, конечно, те, что были преданы Главе Гильдии здесь, понятное дело, не присутствовали. А также иные уважаемые, но не внушающие доверия воры, что с легкостью могли сдать мятежный сход королю.

Как Бенджамину удалось это провернуть — ума не приложу. Не удивлюсь, если он не один день планировал это дельце, просто так, на всякий случай. Кто знает, может, их теплые на первый взгляд отношения с Королем такая же липа, как купеческая грамота, красовавшаяся на стене.

Я, ради такого случая, покинул свою комнату (не без помощи Зачинщика, разумеется), и теперь сижу, развалившись в удобном массивном кресле и ловлю любопытные взгляды собратьев по ремеслу. Джой подбадривающе ухмыляется, похоже, кое-какие слухи до него уже долетели. Лещ, как всегда, невозмутим. Тень о чем-то воркует с Джеффом, не обращая внимания на остальных. Соль напряжен, пальцы так и порхают бабочками у рукояти "клыка". Соль — один из лучших бойцов Гильдии, достойный соперник Тертому. Я рад, что с нами, если дело дойдет до крови, лучше иметь его на своей стороне.

Угорь вертится на дубовом стуле. Ни минуты покоя, весь в движении, маленький, веркий, он ловит мой взгляд и делает неприличный жест. Отвечаю тем же, дружелюбно ухмыляемся друг другу.

Сигр умывается в углу, рядом лежит обглоданная рыбья голова. Коту безумно интересно, о чем пойдет речь на сходе, но это ведь не повод отказываться от обеда.

Верзила Сазан, по обыкновению, мрачен. На правой руке у него не хватает указательного пальца и фаланги среднего — результат неверной дезактивации ловушки. Он не любит об этом вспоминать, и постоянно носит на искалеченной руке перчатку из тонкой кожи. Сазан — левша, и увечье ему не слишком мешает.

Раньше я считал, что заговоры — непременный атрибут исключительно дворцовых стен. Оказывается, это не так. Вот мы, к примеру — чем не заговорщики? Наверное, кличка Главы Гильдии провоцирует. Назвался Королем — получай заговор!

— Начинай, Бенджамин, — Лещ машинально приглаживает редкие волосы. Надо же, и у него нервы присутствуют! Вот уж не думал…

— Друзья! Сегодня ночью произошло возмутительное событие. Двенадцать членов Гильдии, ведомые лично Главой, напали на Безгола и Ригольда. При этом, Безгол был захвачен, а Ригольд… вы видите сами.

Возмущенные выкрики, сочувствующие реплики. Хриплый возглас Леща:

— Безгол в Беларе?

Вопросительные взгляды, обращенные ко мне.

— В Беларе, — говорю я. По напряженным лицам понимаю, что голос мой звучит тихо, потому повторяю:

— В Беларе. Если еще жив.

Короткое обсуждение, яростная дискусия. Вывод: Король — сволочь. И снова все замолкают, выжидающе глядя на Зачинщика и на меня. Собираюсь продолжать, но Бенджи меня опережает.

Не подозревал даже, что Зачинщик столь блестящий оратор! Его речь завораживает. Он говорит о воровской гордости, о том, что нынче Гильдия больше напоминает баронское поместье, чем союз вольных людей. О том, что Король жестоко расправляется с каждым, кто проявляет малейшее несогласие. Приводит примеры, всем нам хорошо известные, но собранные вместе, производящие угнетающее впечатление. Напоминает о том, что никто из нас не может чувствовать себя в безопасности, пока Гильдией правит Король.

Наверное, примерно так говорил первый из Маргонов, поднимая Леданию на освободительную войну во времена Империи. Не знаю, как остальные, а мне хотелось Королю глотку не перерезать даже, зубами порвать.

На лице Джоя ярость. Угорь застыл каменным изваянием, сжимая в руке нетронутую чашу вина. Соль тискает рукоять ножа, на губах — холодная усмешка. Крыса-Джеф и Тень-Оборо разомкнули объятия, в глазах обоих — неприкрытая ярость. Увалень Сазан теребит перчатку на правой руке. Лещ…

— Я правильно понял тебя, Зачинщик? Ты предлагаешь сместить Короля?

Голос Леща сух и холоден. Ни тени эмоций, такое впечатление, что речь Бенджамина его и не зацепила вовсе. Кусок льда, да и только.

— Безгол — мой друг, — голос Зачинщика дрогнул. — И Королю я его не отдам.

Все. Слово сказано. Если хоть один дрогнет, остальным не жить. Покушения на свою власть Король не простит никому. Сердце бьется прерывисто, то выдает барабнную дробь степных кочевников, то застывает в ожидании чуда.

— Опасно, — говорит Господин Осторожность. И я понимаю, что он совсем не против смещения Короля. Просто не уверен в успехе… и хочет, чтобы его убедили.

А Зачинщик уговаривать не собирается.

— Да, опасно. И что? — с вызовом отвечает он.

Джой согласно кивает. Кто ищет спокойной жизни, в Гильдию не идет. Игрок уже готов рискнуть, пламя азарта бушует внутри его. Он — с нами, что бы там не решили остальные.

— Мы с Безголом друзья, — напоминает Лещ. — Но…

— Так докажи свою дружбу, — Зачинщик обрывает его на полуслове. Его, живую легенду Гильдии! И никто из присутствующих не одергивает Бенджамина. Потому что не годится легенде осторожничать. Тем более, живой.

Угорь поднимает чашу и делает большой глоток. Демонстративно, напоказ.

— За Безгола!

— За Безгола! — подхватывает Соль, а Джой довольно ухмыляется.

Беру со стола чашу, рука дрожит, дорогое вино льется через край, пачкая белоснежную скатерть. Оборо оставляет Джефа, забирает у меня чашу. Перед тем, как поднести ее к моим губам, она делает глоток:

— За Безгола!

Джеф пожимает плечами и делает большой глоток. Молча. Тень сказала и за него тоже.

Отпиваю вина, пристально смотрю на Леща. Тот в сомнении. Не высказался пока только он, да еще Сазан, но тот всегда был тугодумом.

— Кто будет новым Главой? — задает вопрос Лещ. Джой презрительно щурится, его эти соображения не волнуют. Да кто угодно — какая, к Блину, разница?

— Достойных кандидатов два, — не торопясь, отвечает Зачинщик. — Ты и Безгол. Думаю, этот вопрос вы спокойно утрясете между собой. Без крови, без драки.

— Я тоже так считаю, — по губам Леща скользит улыбка, неуместная, как змея среди зимы. Он встает, поднимает чашу, словно салютуя присутствующим:

— За Безгола!

С трудом сдерживаю слезы. Нам удалось! Спасибо тебе, Зачинщик!

— Сазан? — вопрошает Бенджамин последнего из заговорщиков.

— Я что? Я Безгола знаю, Безгол — хороший. За Безгола!

— Предлагаю круговую, — глаза Джоя сверкают. — Поклянемся на крови, как положено по обычаю Гильдии.

Бенджамин кивает, берет большую чашу, наполняет виом из кувшина. На правах хозяина, протягивает Лещу, как старшему. Тот делает глоток, обнажает запястье, делает неглубокий надрез. Кровь мешается с вином.

— Клянусь вызволить нашего брата или отомстить за него!

Следующий — Соль.

— Кровью своей клянусь и этим вином!

Джеф и Оборо. Святой Лакки, да могут они хоть сейчас не целоваться?

— Клянусь… клянусь своей кровью и этим вином! — звучат в унисон два голоса.

Чаша доходит до меня. С трудом поднимаюсь, обвожу глазами всех присутствующих.

— Кровью своей клянусь и этим вином! — интересно, а кровь во мне еше осталась? Ладно, для такого дела не жалко. Ножом надрезаю забинтованное запястье, несколько капель крови скатываются в чашу. Делаю глоток, передаю чашу дальше.