Люцифер. Путь Падшего (СИ) - Магазинников Иван Владимирович Страница 15

– И что делать будем? Опять очкариков на бабки разводить? – Война поиграл мышцами, – Или начнете нас учить драться, Мастер?

– Увидишь, – загадочно произнес я, нагоняя туману.

Еще бы самому знать, в каком направлении двигаться и что теперь делать с этой троицей обормотов. В любом случае, утро вечера мудренее и светлее, а моей смертной оболочке давно уже пора отдыхать – выносливость у Хромого итак низкая, а он еще и после операции не оправился.

– Веди.

Мы быстрым шагом преодолели несколько кварталов. То и дело встречавшиеся по пути стайки подростков, бродяг и даже полицейских хоть и окидывали нас изучающими взглядами, но не приставали – с одной стороны мы выглядели достаточно грозно и странно, а с другой, за один потрепанный внешний вид да биту нам вроде как и предъявить нечего.

Война распрощался с нами у невзрачного пятиэтажного здания-коробки, с обшарпанными стенами, ржавыми решетками да немытыми окнами – спортивного общежития. Минут через пятнадцать отстал... отстала Чума, отказавшись от моего предложение проводить ее до самой двери. А еще через сотню шагов мы оказались на месте.

Эта типовая многосемейка ничем не отличалась от того же общежития или от других домов, которые и составляли лабиринт местных трущоб, прерываемый редкими сквериками десять на десять метров, да вездесущими спортплощадками с турниками и сиротливым баскетбольным кольцом.

– Пришли, – вздохнул мой провожатый, – третий этаж, тринадцатая квартира.

Хороший знак!

И я не про чертову дюжину, а про отдельную квартиру – значит, не так уж плохо и живут. Иные и по две-три семью на комнату ютятся, если верить фильмам, конечно. Во время своих предыдущих визитов на Землю я предпочитал куда более приличные места, так что в трущобах оказался впервые.

По крайней мере, за последние пару-тройку веков.

– Ты в колледж хоть ходишь? В школу? Университет?

– Ага.

Святые подмышки, послал же мне Отец помощничков! Хотя, как раз с него и станется.

– Что ага? Во все три сразу?

– В школу, – пробормотал тот, и почему-то опустил глаза.

Ясно. Война, раз живет в специализированном общежитии, наверняка уже учится в колледже или где посерьезнее, получая отметки за свою отличную физическую форму и спортивные успехи. Чума, скорее всего, тоже окончила среднюю школу, а вот он слегка подзадержался за партой – возраст-то у них троих примерно одинаковый – 18-19 лет.

– Опять негодник допоздна с этими своими дружками по дворам да стройкам бегал, уроки прогуливал?! – вместо ожидаемой трели сигнала, отозвался за дверью дрожащий женский голос, едва я коснулся кнопки звонка.

– Ну мааам, ну что ты сразу... У нас гости, – обиженно заныл Голод, едва распахнулась дверь.

– Ох, свят-свят, простите, я вас сразу и не заметила, – перекрестилась появившаяся в проеме женщина.

От крестного знамения у меня скрутило живот и заныли зубы – действительно, искренне верующая католичка!

Хелена Томпсон (65%)

Повар, священник, певица. 36 лет

Состояние: (…)

Биография: (…)

Хелена. Хэлен. Хелл — определенно, это я удачно зашел!*

Мать Юджина оказалась на удивление молодой и когда-то даже симпатичной женщиной, которая работала на кухне при церкви и пела в хоре. А еще она была очень больна, и эта болезнь оставила на ней неизгладимый след, прибавив несчастной лет 15-20. Избыточная худоба, нездоровый цвет лица, плохие зубы – и при этом на удивление роскошные светлые волосы, струящиеся до самого пояса.

Из ближайших родственников – только сын, престарелая мать где-то в соседнем штате, да старшая сестра, тоже живущая в Лос-Анджелесе. Кстати, служащая банка.

– Прошу прощения, Елена, что я заявился к вам вот так без предупреждения, – я аккуратно взял ее руку и легонько пожал, – Меня зовут... Крис.

Обожаю использовать это имя, есть в этом что-то... бунтарское.*

– Кристиан?

– На самом деле это от «Кристофер», но ход ваших мыслей мне нравится. Вы позволите?

– Да-да, конечно, проходите.

Я вошел.

–2% Здоровья!

Икона! С неуклюже написанного портрета, висящего над дверью, мне приветливо улыбалась рыжая Бригитта. Боль в поврежденной ноге заметно усилилась, а в глазах потемнело.

Забавный факт номер один. Тяжело больная мать, едва сводящая концы с концами и в одиночку растящая сына-наркомана, вешает икону не целителя, и даже не приносящего достаток в дом святого, а Ирландской защитницы детей.

Забавный факт номер два. Все эти иконы – есть прямое нарушение наиважнейшей заповеди величайшего эгоиста во Вселенной. Это в которой запрещено поклоняться иным богам, силам и идолам, кроме единого Творца. А тут тебе и кем-то провозглашенная святая, и кусок дерева с размазней фабричного производства.

Непорядок.

Все бы ничего, но конкретно эта дрянь была освящена по всем канонам и довольно качественно, человеком искренним и чистым, обладающим сильнейшей светлой Искрой – именно оставленный ею энергетический отпечаток и «кусался». С его бы талантом мечи зачаровывать или огнестрельное оружие. Ну или, на худой конец, те же биты.

Я шумно вдохнул и медленно выдохнул, пытаясь успокоиться и не обращать внимание на доставляемые иконой неудобства. В квартире, кстати, стоял приятный аромат корицы, молока и меда. Очень душевно, должен отметить.

Хм… И едва уловимый привкус травки. Запах застарелый и почти выветрившийся, но, тем не менее, отчетливо узнаваемый. И еще какой-то аромат, смутно знакомый, сладковато-терпкий и явно цепляющий какие-то струнки моей темной души.

Что бы это могло быть?

– Простите, Кристофер, а вы... – женщина многозначительно посмотрела на меня и перевел взгляд на биту, – Этот несносный мальчишка опять попал в какие-то неприятности?

– Я – его учитель...

Юджин вздрогнул, и недоверчиво посмотрел на меня.

– … по физкультуре, да. Понимаете, ваш сын любезно согласился помочь в одном исследовании. Мы будем с ним изучать влияние суточных ритмов на повышение общей физической выносливости и развитие мышечной массы.

– Простите, – Хелена немного расслабилась и даже нашла в себе силы на легкую улыбку, – я ничего в этом не понимаю.

– Шварцнеггера я, конечно, из него не сделаю, но хорошую физическую форму и улучшенный обмен веществ — гарантирую!

Дьявол! А этот бугристый актеришка вообще тут еще жив? Современная молодежь все еще использует его фотографии в качестве анатомического пособия во всяких качалках?

– Вы не похожи на школьного учителя физкультуры, – заметила она.

– На самом деле я психолог, а учителем устроился временно, лишь пока работаю над своим исследованием.

– Мне нужно подписать какие-то бумаги?

Славная женщина. Лично я бы на ее месте спросил про деньги или хорошие отметки для сына. Кстати, душа у нее тоже была... славная. Отличная Искра Сотворения в добрых 6-7 единиц. У меня даже кончики несуществующих рогов зачесались от возбуждения. Вкусняшка!

Ночка определенно обещает стать интересной. Разве что от всей этой святой мишуры будет несколько… некомфортно. Наверняка они начнут молиться перед ужином, потом еще и перед сном — этак из меня силы и остатки здоровья утекать начнут.

Стоп!

Я вдруг понял, что за неуловимый аромат ощущался в этой благообразной квартирке.

Планы меняются.

И тут же повторил вслух:

— Планы меняются!

— Что? — не поняла меня женщина.

— Мы не можем остаться на ужин. И ночевать тоже придется в гостинице…

— Но… — Хелл испуганно прижала руки к груди, а взгляд ее заметался между мной, входной дверью, иконой и висящим на стене старым телефоном.

— Э… Вы что, решили, что я какой-нибудь старый извращенец, и у меня какие-то виды на вашего сыночка? — я искренне рассмеялся над точностью ее догадки, — Серьезно?!

— Ну-у-у…

— Мам, все в порядке, — пришел мне на помощь Голод, — Майк и Томми тоже знают Криса… то есть мистера Кристофера.