Семь нот волшебства (СИ) - Екимова Наталья Викторовна Страница 15

Госпожа Риндорр долго изучала обоих мечущих громы и молнии бывших приятелей из разряда не разлей вода, а потом проворчала:

– Это проделки Джипси Мэйн. У нас на курсе её иначе как Обезьянка никто из адептов не называл. Не только страшненькая, но и злопамятная и безголовая. У неё был роман с Юнниром дель Осрасса. Мать – колдунья-простолюдинка, а гонора, что твоя королева! Отец – никто и не знает кто. Насколько я знаю, её уже и в живых нет, но осталась дочь. Она, вроде, тоже колдунья и учится в «Ардэнской Академии высшего волшебства».

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Глава 6.

Представив, что могла натворить всего одна обиженная за мать молодая и не шибко умная ведьма, мы все побледнели. Я уже насмотрелась на то, на что способны колдуньи типа моей двоюродной сестры Дарины. Мой тяжёлый вздох был расценён, как призыв к действию.

Амелия запалила пучок из травы и перьев и обошла выбранную нами мастерскую по периметру. Такой простенький ритуал не давал и тени возможности никаким чужим плетениям любой природы спутать нам карты. Ничего особенного не происходило, но ровно до тех пор, пока оба маститых ремесленника не переступили порог, украдкой волком поглядывая друг на друга.

Раздался неприятный, очень высокий звук, точно кто-то решил сыграть на обычной пиле вместо арфы. У меня даже уши заболели, а перед этим на несколько мгновений совсем потеряла способность слышать. Правда, и это безобразие что-то всколыхнуло в моей душе, заставляя без слов, одним голосом пропеть семь нот. Их обязана была знать, как и петь без фальши, даже при весьма скромном певческом даре и в отсутствии слуха, любая уважающая себя девица на выданье в Звенящих Ключах.

Увидеть крайнюю степень удивления на лицах всех присутствующих было забавно. А Румс, пританцовывая в четыре лапы и помахивая хвостом, как у ящерицы, исполнил на бис простенькое защитное заклинание. Оно работало даже у тех, кто был совсем лишён особого дара:

– У любого безобраза

разболеться голова,

Раз и два, раз и два.

Уж не дерева – дрова!

Раз и два, раз и два!

Два и три, два и три,

Сам с собой поговори!

Два и три, два и три!

Много власти у Зари!

Два и три, два и три!

Три-четыре – не дрова!

Не болит уж голова!

Зло замыслил – будь готов

Отвечать за тыщу ртов!

Будь готов!

В таком исполнении эту детскую шалость видела впервые не только я. Удивительно, но она сработала. Раздался печальный звон. Точно где-то рассыпалось в пыль магическое зеркало чёрной ведьмы. Через пару вздохов внутри замкнутого круга оказалась и сама виновница тянущихся уже много лет неприятных событий.

– Думаете, победили? – и она, издевательски расхохотавшись, показала Амелии красноречивый кукиш. – Моя мать просто хотела семью и обычного человеческого счастья. Только никто не хотел помочь ей исполнить свои мечты!

– Юнния дель Осрасса, мы могли бы догадаться, что Джипси могла наложить на тебя принуждающие чары. Девочка, ты больше не обязана делать гадости. Тебя боги красотой и умом не обидели. Вот и признали одной из дочерей знатного рода. Хотя твои родители никогда не были женаты.

– Да, отец поступил гадко. Он откупился, пригрозив, что пошлёт наёмных убийц. Если она не отступится!

– Аристократы не всегда благородны, дитя моей. Только они редко счастливы в браке. Просто потому, что не учитывают, что боги каждому предназначили свою пару. Только им нет никакого дела до власти и богатства. Ведь дело идёт о любви и полном приятии на всю жизнь, а не о сосуществовании по законам брака по расчёту и родовой чести.

Я подошла к Юннии и предложила:

– Хочешь, я сделаю для тебя амулет, чтобы дух твоей матери больше не смог вредить окружающим твоими руками?

– Да, Лисичка. Я так устала от непонимания и ненависти вокруг, – и она тяжело вздохнула. Одинокая слезинка скатилась по щеке колдуньи. Сразу поняла, что та безумно устала бороться с прошлым за право прожить свою жизнь, не оплачивая чужих долгов.

Мы с Альрой, не сговариваясь, занялись каждая своим делом. Ведь я не могла наносить защитные колдовские плетения, зато выбрала идеальный камень и изготовила кулон в оправе из белого золота. Моя компаньонка наложила все нужные плетения. После чего сама повесила жертве обстоятельств амулет на шею, прошептав несколько заветных слов.

Когда странная бледность пропала с лица Юннии, она перестала быть похожей на поднятого не слишком аккуратным некромантом мертвеца. Лёгкий румянец очень шёл к её бездонным, синим глазам и золотым локонам. Заподозрить в ней могущественную колдунью было не так-то просто. Слишком уж чистым и открытым был взгляд, а манеры безупречны.

Никогда бы не подумала, что это мать молодой колдуньи, её уже и в живых-то не было, превратит в настоящий кошмар и жизни двух мастеров, и бывшего возлюбленного. Глупая женщина даже единственную дочь не пожалела. Принесла на алтарь всепоглощающей мести. Юнния потом тепло влилась в нашу компанию. Она, как и все в нашей компании считали, что титул почти ничего не значит. Ведь его из рук королей за безупречную службу получили часто легендарные предки. Никакой заслуги в этом их потомков не было. Как и повода кичиться «бриллиантовой кровью».

К сожалению, большая часть адептов носилось со своей «аристократической ценностью» как курица с единственным уцелевшим яйцом. Мы воспринимали такое поведение за крайнюю степень гордыни и безмозглости. Поэтому держались своей небольшой компанией и не имели дурной привычки пускать в свои ряды кого не попадя.

Естественно, в ответ на такое «несговорчивое» поведение с нашей стороны из кожи вон лезли насолить нам не только сокурсники, но и адепты со старших курсов. Особенно часто досаждали Смерч, Ворон и «Фифа Глория». Так глупую девицу за глаза называли не только слуги, но и преподаватели.

Я уже настолько привыкла ожидать очередных гадостей и подвохов, что с помощью амулетов попыталась обезопасить себя и остальных от всего, что только пришло в уставшую от бесконечных лекций, практикумов и тренировок голову. Как оказалось потом, беспокойная жизнь в Пограничье наделила меня и Игору почти звериным чутьём

Поэтому, вместо того, чтобы сразу наброситься на густую мясную похлёбку, сначала проверили варево с помощью созданного Альрой кулона-индикатора. Он определял присутствие принуждающих и иных опасных плетений. Как и присутствие даже обычных компонентов любой природы. Дымчатый горный хрусталь ярко полыхнул тревожным багровым. Амелия и Равенна миндальничать ни с кем не стали, а сразу сообщили ректору. Смотреть на багрового от ярости Граната дель Рэнса было настолько жутко, что все непроизвольно попятились:

– Ещё одна такая безответственная выходка, адептка дель Фифф, и я отправлю вас домой с предписанием. Оно будет гласить, что лучше всего вы подходите для того, чтобы пасти коз и свиней. Надеюсь, мы правильно поняли друг друга? Остальных тоже касается! Мне совершенно не нужна королевская опала только потому, что у кого-то наблюдается катастрофическая нехватка мозгов и чувства самосохранения! После обеда вести у вас занятия буду я. Поучу вас, как противостоять магии и чарам смерти, не имея дара жизни или иного варианта врождённой устойчивости к её плетениям.

Кислые физиономии зачинщиков очередной глупости пролилась на души всех присутствующих целительным бальзамом. Нам принесли новые тарелки с густым мясным рагу. Мы поспешили побыстрее умять всё до последней крошки. Не хватало ещё голодать из-за того, что кто-то не привык играть честно. Мясо с картошкой и специями буквально таяло во рту. Повар академии ещё держал большую таверну, где потчевал всех желающих блюдами по рецептам собственной семьи. Списки ингредиентов и их комбинации передавались от отца к сыну и охранялись так же ревностно, как родовая честь у аристократов.