Архимаги не ищут лёгких путей!,. Тетралогия (СИ) - Тесленок Кирилл Геннадьевич "Архимаг" Страница 159

Перед массивной двустворчатой дверью у одной из стен комнаты лежал коврик с надписью «Не вытрешь ноги – намылю шею! Тебе! Васька».

Архимаг стоял посреди комнаты. Вокруг него по замысловатым траекториям кружили котелки с парцеядом и ангелочки, словно электроны вокруг ядра атома.

– Ну‑с… – усмехнулся он в бороду. – Я надеюсь, у тебя крепкие нервы, жрец.

Парацельс прочитал заклинание, створки массивной двери открылись, и в комнату, робко озираясь по сторонам, вошёл молодой человек в плаще…

На вид жрецу оказалось не более двадцати. На его неприметном, незапоминающемся лице выделялись серые, глубокие глаза, в которых сейчас отражались смущение и неуверенность. Его прямые, цвета воронова крыла волосы достигали плеч и поддерживались тёмной лентой, пересекающей лоб.

Он носил фиолетовый плащ с длинным воротником до середины груди, чёрные шёлковые штаны и сапоги с высоким голенищем. На шее у него висел металлический амулет, формой похожий на снежинку, а в руках гость держал посох с красным обсидиановым шаром на конце.

Замерев на пороге, жрец... тщательно вытер ноги о коврик с надписью «Не вытрешь ноги – намылю шею! Тебе! Васька»!!! Да так, что сапоги засверкали, отражая чёрной поверхностью свет от камина! Портрет волшебника, глядя на такое дело, аж выпучил свои зелёные глаза от удивления и издал тихое "Мяу...", полное счастья. Словно юноша оказался первым, кто за много лет вытер ноги без напоминания...

Сверкая сапогами, жрец прошёл в гостиную и замер, поражённый её роскошью и богатством. Однако восхищение в его глазах быстро сменилось изумлением, едва он увидел широко улыбающегося архимага и его «свиту». Юноша несколько раз открыл и закрыл рот, но так ничего и не сказал. Впрочем, Парацельс нисколько не обиделся. Он давно привык к такой реакции. Более того, за последние пятьдесят лет она ему начала нравиться.

Насладившись удивлением жреца в полной мере, старый волшебник поправил сползший на ухо лавровый венок и театрально произнёс:

– Великий и Ужасный архимаг Парацельсофарингейт к твоим услугам, жрец! Но ты можешь звать меня просто Парацельс. Как тебя зовут?

Юноша вздрогнул и, запинаясь на каждом слоге, произнёс:

– Мессир, я Врааль, младший жрец безымянного бога любви и добра! Организую свадьбы и прочие праздничные мероприятия за умеренную цену...

– Врааль? Какое смешное имя! – Парацельс, отхлебнув из одного из своих котелков, захихикал. – Часто врёшь, наверное?

– Моя вера запрещает врать, мессир, – робко ответил жрец.

– Не может быть! А как же ложь во спасение?

– Это тоже запрещено.

– Как у вас всё строго, – хмыкнул Парацельс.

– Мессир, я пришёл по важному делу… – начал было Врааль, но архимаг перебил его.

– Ну раз по важному, значит, за него надо выпить! – панибратски обняв жреца за плечи, волшебник вкрадчиво произнёс: – Ты ведь не откажешь старику, правда?

– Мессир Парацельсофарен…

– Парацельс! – щедро разрешил архимаг. – Или даже Парц! Я же тебе говорил! Парацельсофарингейт, полный вариант моего имени, я использую только для официальных протоколов. Они сейчас ни к чему. У нас тут уютная домашняя дружеская обстановка.

– Мессир Парацельс, я сочту за честь выпить с вами! – жрец несмело улыбнулся.

– Ты ответил правильно, Врааль! – волшебник похлопал его по плечу. – Сообразительный малый! Чувствую, далеко пойдёшь…

Хозяин и гость уселись в кресла. Архимаг щёлкнул пальцами, и в камине‑пасти тут же весело заплясал странный синий огонь, который почему‑то совсем не давал жара. Ангелочки приземлились на мягкий ковёр и зачарованно уставились на пламя.

– На этот огонь из чистой маны можно смотреть бесконечно. Очень расслабляет, – пояснил Парацельс и создал на столике, стоявшем между кресел, две деревянные кружки. – Итак, с чего бы нам начать…

Котелки с парцеядом неторопливо кружили у архимага над головой в медленном хороводе. Волшебник наугад ткнул пальцем в один из них. Выбранный котелок подлетел к кружкам и, чуть наклонившись, наполнил обе.

– Твоё здоровье, жрец, – Парацельс быстро расправился со своей порцией и довольно крякнул. – Эх, хорошо пошла…

Врааль осторожно сделал первый глоток. Его лицо тут же покраснело, а глаза едва не выскочили из орбит!

– Что за поколение пошло! – проворчал архимаг, глядя, как юноша кашляет и хватается за горло. – Похоже, для тебя в зелье слишком мало закуски.

– Это просто с непривычки! – нашёл в себе силы жрец. Один глаз у него задёргался.

Волшебник только усмехнулся.

– Готовься, сейчас ты забудешь обо всех своих проблемах.

Врааль хотел что‑то ответить, но не успел. Волной на него нахлынуло новое, неизвестное раньше ощущение.

– Это… это… это потрясающе! – прошептал он. – Я… я… я чувствую себя гением!

– Запомните это ощущение, молодой человек, – важно объявил Парацельс. – И меня тоже хорошенько запомните! Когда состаритесь, будете внукам рассказывать, что лично пили с тем самым магом, который осчастливил человечество…

Едва Врааль пришёл в себя, архимаг наполнил его и свою кружку парцеядом из другого котелка. Жрец уже знал, чего ожидать от коварного зелья и успел морально подготовиться. Вторую порцию он выпил, почти не поморщившись. Правда из ушей пошёл пар двумя тонкими струйками, но это уже были мелочи...

– Мессир Парацельс… – осторожно спросил Врааль, едва архимаг опустошил свою кружку.

– Да?

– Не сочтите за дерзость, но могу ли я задать вопрос?

– Хоть целых два! – расщедрился волшебник.

– А для чего вам нужны эти… ангелочки? – жрец посмотрел на младенцев, заворожено глядящих на огонь.

Парацельс перевёл взгляд на своих дружелюбных галлюцинаций и пренебрежительно махнул рукой.

– Да мне они даром не сдались! Появились не пойми откуда, бесполезные, порхают себе, песенки поют… Но пока они восхищаются мной, я согласен их терпеть! Точно не уверен, но, думаю, что во всём виновато зелье, – Парацельс с важным видом провёл рукой по бороде. – Возможно, парцеяд, подписываясь моей магией, воплощает галлюцинации в реальность. Наполняет маной формы и придаёт им видимость жизни.

Ангелочки все как один надулись после слова "бесполезные", скрестили пухлые ручки на груди и демонстративно отвернулись от архимага. Пусть они являлись лишь глюками... но даже у глюков имелось чувство собственного достоинства!

– То есть, если мы сейчас увидим дракона, он вполне может оказаться настоящим? – продолжал допытываться жрец.

– Именно, – волшебник кивнул с важным видом.

– Поразительно! – воскликнул Врааль. – Гениально! Как же вы создали такое необычное зелье?

– О‑о‑о! – архимаг поднял палец вверх. – Главная сложность была в том, чтобы соединить само зелье и закуску в одно целое. Если просто смешать их, мы получим отвратительную бурду! Но тут нам на помощь приходит Тридцать Четвёртый Закон Магии о консопиляции тринибиродических потоков варитужных завихрений…

Парацельс погрузился в сложные магические термины, обосновывающие с научной точки зрения его чудо‑пойло. Врааль внимательно слушал, иногда задавал наводящие вопросы. Жрец и архимаг так увлеклись разговором, что не сразу заметили, как в комнате появились девушки, чьи восхитительные фигуры прикрывали только золотые браслеты на кистях и лодыжках. Изгибаясь в соблазнительных позах, красавицы начали исполнять перед Враалем и Парацельсом экзотический танец. Видимо, новый сорт парцеяда привёл к появлению новых разновидностей галлюцинаций.

Глава 11

– Это самый лучший побочный эффект, какой я только видел, клянусь своей магией! – воскликнул волшебник, пока танцовщицыкрутились вокруг в горячем танце. Он бросил взгляд на портрет над камином. – Жаль только, что этого не видит папа…

– А я думал, это вы нарисованы… – Врааль тоже посмотрел на картину. – Сходство просто поразительное.

– Не‑е‑е‑ет, – протянул архимаг. – На самом деле это мой отец – Великий и Ужасный волшебник Фаренгейтопарацельс! Он умер уже как сто лет назад. Совсем молодой был… – Парацельс заплакал и от избытка чувств высморкался в собственную бороду. – Немного до трёхсотлетия не дожил...