Оксана Стадник - Чужое добро Страница 16

— Тебе говорили, что ты очень везучий? Любой другой на твоем месте десять раз бы погиб! Как ты умудрился споткнуться и упасть именно в тот момент, когда тебе в голову летел горящий факел?!

— Все это — чистая случайность, — заявил кузнец.

— Слушай внимательно, — Ральдерик принялся обшаривать карманы трупов, изредка брезгливо морщась. — Когда рассказываешь о своих битвах, никогда не говори, что победил нечаянно. Всегда утверждай, что заранее просчитал ситуацию на несколько ходов вперед, что события развивались точно по твоему гениальному плану, что враги, подобно наивным овцам, повелись на твои зубодробительные уловки. Например: «И тогда я ловко увернулся от факела, одновременно кидая разбойника в костер. Как я и предполагал, двое других решили, что я потерял бдительность, и накинулись на меня. Ловушка захлопнулась. Даже не догадываясь, что играет по моим правилам, один получил горящим факелом, пролетавшим у меня над головой, по зубам».

Гендевец сделал паузу, фокусируя внимание на извлеченной из чьего-то кармана непонятной металлической штуковине. Через секунду небрежно отшвырнул ее в сторону и вернулся к прерванным обыску с повествованием.

— «Из его ослабших пальцев вылетел топор и попал во второго, безуспешно пытавшегося подкрасться ко мне с двумя кривыми кинжалами. Я как раз вскочил на ноги и, талантливо изображая бегство, заманил обезумевших от гнева выживших в очередную западню. Где им угнаться за моим могучим интеллектом! Ближайшему противнику я намеренно уронил меч на ногу, зная, что он будет вынужден остановиться и начнет прыгать на здоровой ступне, ойкая и матерясь от боли. Двое бежавших следом не успели затормозить, врезались в своего товарища, повинуясь силе тяжести и инерции, разлетелись в разные стороны и напоролись спинами на кинжалы разбойника, которого убило топором — не зря же я устроил так, чтобы при падении они воткнулись в землю лезвиями вверх».

Ральдерик брезгливо отряхнул руки и огляделся, проверяя, никого ли он не упустил.

— «Тот, на чью ногу упал меч, уже погиб, потому что столкнувшиеся с ним соратники были вооружены и не успели отвести лезвия в сторону. Следующие пятеро скончались, когда на них упал ствол: я сумел заманить врагов под единственное дерево в округе, которое подгрызли бобры и жуки-короеды. Предпоследний бандит поскользнулся на луже крови и ударился головой о тот камень, о который я так хитро споткнулся в самом начале. Последний разбойник оказался самым тупым: он так и не понял, что со мной сражаться бесполезно. Поэтому я решил, что он недостоин изощренных приемов. Его я просто проткнул мечом, который к тому моменту успел вновь оказаться в моей руке».

— И все равно, как бы ты это ни описывал, все было чистым совпадением, — упрямо повторил Гудрон.

— Побольше б таких случайностей! Но хоть последнего ты честно убил. Я за тобой наблюдал. Чему-то ты точно научился. Как я уже сказал, если будешь много тренироваться, будущее великого мечника тебе обеспечено.

— Ну и стоили мои мученья того, что ты нашел?

— Они бы этого стоили, даже если б эти разбойники были нищие и убогие. Подобное зрелище редко когда увидишь, — Ральдерик показал спутнику свои находки. — Почти ничего стоящего. Оружие нам не нужно, разве что деньги…

— Тебе что, мало того, что Вален дал? — кузнец поразился алчности друга.

— Не в этом дело. Ты видел, КАКИЕ монеты он нам дал? Там в основном полновесные золотые, за которые любой нумизмат родную бабушку продаст. Они были в ходу лет этак сто-двести назад — и это самые новые. Такими деньгами не расплатишься в трактире, не купишь пирожок у старушки-лоточницы. Нужно будет их где-нибудь разменять. А вот у разбойников как раз то, что нам нужно — всякая мелочь, которую можно тратить, не привлекая к себе нездорового внимания.

Отдав ирольцу мешочек с деньгами, герцог пошел смотреть лошадей. Тех было пять. К своему удивлению, в последнем животном Ральдерик узнал своего собственного коня.

— Что, негодяй, не ожидал, что еще свидимся с тобой? — фальшиво ласковым голосом осведомился он у «верного друга», больно крутя тому уши.

Животинка изо всех сил изображала радость от встречи с любимым владельцем, не забывая делать честные и невинные глаза из разряда «Дорогой хозяин! Как же я рад, что ты выжил у дракона! А я как раз за подмогой бегал! Надеюсь, у тебя все в порядке?». Так и играли они в гляделки. Ральдерик безуспешно пытался отыскать во взгляде питомца стыд и раскаяние, однако в наглости коняга отнюдь не уступал своему седоку.

— На колбасу б тебя пустить, — беззлобно пообещал герцог.

Конь бессовестно показал, что шутку понял и оценил. Решив, что дальше разбираться бесполезно, гендевец оставил предателя в покое и принялся подбирать транспорт для своего спутника. Выбор он остановил на вороной лошадке со взглядом престарелой учительницы начальных классов.

— И как его у тебя зовут? — поинтересовался Гудрон, разглядывая белоснежного красавца (а какого же еще цвета мог выбрать себе коня Ральдерик?).

— Мерзавцем, — небрежно бросил герцог, как раз убедившийся, что все его барахло из сумки, пристегнутой к седлу, было безвозвратно утеряно и растащено.

— Правда, что ли? — удивился кузнец, привыкший, что лошадей обычно называют Ветерком или там Молнией какой-нибудь.

— А ты в его глаза посмотри. Конечно, правда! Ты верхом хоть ездить-то умеешь?

— Видел со стороны, — промямлил юноша, начиная уже стесняться своей необразованности.

— Значит, не умеешь. Ну и ладно. По дороге научишься, — дворянин протянул другу поводья его кобылки. — Как назовешь-то хоть? Только, пожалуйста, не Ветерком!

— По-моему, хорошее имя! — возмутился кузнец, именно так и планировавший ее назвать, несмотря на пол.

— Тогда я сам имя придумаю!

— Разбежался! Это моя лошадь! Как хочу, так и называю!

— Ну, так называй быстрее!

Гудрон подумал и расплылся в неприятной улыбке.

— А назову я ее Неветерок. Прям, как ты и хотел…

— Типа подколол и доволен, что ли? Мне все равно, как ты над животным издеваться собираешься. Только имей в виду. Лошади с именем всю жизнь ходить. Не калечь ей судьбу!

— То есть, по-твоему, Мерзавец — замечательное конское имя?

— Ладно, проехали. Неветерок, так Неветерок.

— А что с остальными лошадьми делать будем?

— Отпусти их. Брать с собой — глупо и неудобно, а здесь они погибнут. Просто отвяжи — сами разберутся, куда им идти и что делать.

Разобравшись с ненужными животными, юноши вывели своих новых попутчиков на дорогу, сели верхом (в случае Гудрона с третьей попытки) и поехали дальше. Перспектива ночевать рядом со свежими трупами даже не обсуждалась. Иролец был поражен тем, что вид рек крови, обгорающей плоти и смерти, тем более, причиненной им, не оказал на его психику серьезного воздействия. Раньше кузнец был уверен, что, окажись он в подобной ситуации, махом потерял бы сознание и тронулся умом от ужаса. Как оказалось, он сильно драматизировал. Парень оказался гораздо крепче, чем думал о себе в своих самых смелых фантазиях.

Отъехав на приличное расстояние, путники остановились на ночлег. На следующее утро на горизонте показался какой-то город.

4

Дорога наконец перестала виться по лесу и вышла на открытое пространство. Неизвестный городок располагался в излучине реки. Издалека он казался тихим и слегка умственно отсталым (если данный термин применим к населенным пунктам). По крайней мере, так его охарактеризовал Ральдерик, заявивший, что у них в Гендеве последняя деревня будет побольше этого «города». Гудрону же, безвылазно просидевшему в Ироле все детство и отрочество, он казался огромным.

Все вокруг дышало миром и покоем, из кирпичных труб валил дым, небольшие, но с виду уютные домики плотно примыкали друг к другу. Кое-где были разбиты клумбы и росли декоративные кусты. Кузнец сразу решил, что, видимо, у местных жителей очень много свободного времени, раз они вместо того, чтобы работать от зари до зари, занимаются ландшафтным дизайном. Попадавшиеся по пути редкие прохожие не обращали на двух всадников никакого внимания и куда-то спешили по своим делам. Жизнь в городе только-только начиналась. Большая часть его обитателей все еще мирно спала. Бодрствовали лишь дворники, лавочники, решившие первыми выставить свой товар на продажу, да некоторые старушки.

К слову сказать, последние — предмет отдельного разговора. Науке не известно, ложатся ли они спать вообще, потому что, в какое время бы ты ни возвращался домой, пара-тройка бабулек обязательно тебя заметит, вычислит твой маршрут, психо-физическое состояние и компанию, в которой ты только что проводил время. Все эти данные тщательно собираются, анализируются, сверяются со всеми уже имеющимися о тебе у них сведеньями, а потом передаются следующему поколению старушек.