Сергей Шведов - На Муромской дороге Страница 16

– И зачем они к нам пожаловали? – Ищут контакт с нашей нечистой силой, в смысле с астрологами. – Зачем?

– Откуда же мне знать, – развёл руками Балабанов. – Амулет они ищут. Вроде бы в той цацке заключена огромная сила, и кто ею владеет, тот всем миром правит. Амулет этот у них спёрли. И эта штуковина сейчас в руках у Цыганкова. Шаман-оборотень прямо-таки рвёт и мечет.

– Ситуация, – задумчиво протянул пришелец. – А Налимов в курсе? – Не знаю. Мне сказали переводить, вот я и перевожу.

Незнакомец заволновался, засеменил по комнате, забубнил что-то себе под нос. Балабанов разобрал только слова «Налимов» и «надует, сукин сын». – Заговор у них против Сосновского, – решил подбросить дровишек в костёр Балабанов. – Собственными ушами слышал.

– У кого? – насторожился пришелец. – У Хромого, Кучерявого и Киндера, – пояснил Балабанов. – Генералов там была целая куча. Сидят при свечах и бубнят: с Бамутом пора кончать, с Абрамовичем пора кончать, пора кончать с Березовским… – С Сосновским, – поправил пришелец. – А мне без разницы.

Незнакомца слова Балабанова взволновали не на шутку, ему, судя по всему, было не без разницы.

– Извините, что я вас побеспокоил, – спохватился вдруг вампир. – Никак не ожидал вас здесь встретить. Всего хорошего.

Балабанов раскрыл было рот для вопроса, но задавать его уже оказалось некому: сутулый незнакомец исчез словно растворился в воздухе. Потрясённый его прытью капитан довольно долго хлопал глазами, а когда пришёл в себя, думать о преследовании было уже поздно. Тем не менее, Балабанов включил свет и тщательно исследовал помещение. Собственно, ничего нового и интересного в комнате он не нашёл. Вся мебель, стол, стулья, кровать были на своих местах. Разумеется, на своём месте был и шкаф, тяжёлый, большой, старинный, таких сейчас точно не делают.

Балабанов довольно долго изучал шкаф снаружи, попробовал даже отодвинуть его от стены, но безуспешно. Шкаф был то ли слишком тяжел, то ли просто крепко вделан в стену, во всяком случае, он даже не шевельнулся в ответ на прилагаемые нехлипким сибиряком усилия.

Устав бороться с упрямым шкафом, Балабанов открыл дверцы и вошел внутрь. Шкаф был вместителен, но пуст. Крючок здесь был всего один. Не долго думая, Балабанов потянул за крючок, и случилось чудо.

Под ногами неосторожного исследователя что-то тихо загудело, и неподвижный доселе пол медленно пополз вниз. Балабанов стоял, ни жив, ни мёртв, тупо уставившись в то место, где по его расчётам должен быть выход. Лифт опускался, но куда и на какую глубину, этого капитан вычислить не мог, хотя в душе надеялся, что везут его всё-таки не в преисподнюю, то есть тот самый Низ, который, если верить сержанту Гонолупенко, находился аккурат под канализацией. Собственно, и в дерьмо Балабанова тоже не слишком тянуло, но, положа руку на сердце, он, безусловно, предпочёл бы оказаться в канализации, но никак не ниже.

Лифт остановился. От ударившего в лицо света Балабанов невольно прикрыл глаза. Если судить по запаху, то попал он не в канализацию. Серой здесь тоже не пахло, и обнадёженный сибиряк открыл глаза. Прямо под его ногами стелилась ковровая дорожка, а стены помещения, куда он ненароком угодил, были отделаны мрамором. Огромный тоннель был пуст, но ярко освещён. Балабанов вспомнил слова Гонолупенко о подземных эскалаторах, которые ведут туда, где Папа работает с документами, а его дочь гремит горшками, и приободрился.

Сибиряк шёл по ковровой дорожке вот уже минут двадцать, но ни одной живой души так и не встретил. Никто его не окликнул, не потребовал документы, не обозвал самозванцем, а возможно и диверсантом, и не отправил, куда следует. Впрочем, ничего таинственного и даже просто заслуживающего внимания Балабанов в этом тоннеле пока что не обнаружил. Воздух же здесь был посвежее, чем на столичных улицах.

Нельзя сказать, что Балабанов пришёл в ужас от царивших вокруг тишины и безлюдья, но первый же попавшейся на пути двери он обрадовался так, как радуется человеческому жилью путник много дней бродивший по пустыне. Помещение, в котором оказался Балабанов, скорее всего было подсобным. Об этом говорили пустые вёдра, щётки, и швабры, в которых он едва не запутался. Капитан собрался уже было поворачивать оглобли, но тут обнаружил ещё одну дверь, которая вывела его на лестницу. Лестницу, кстати говоря, весьма солидную, слегка потёртую за минувшие годы подошвами многочисленных посетителей, но, по прикидкам Балабанова, способную ещё тысячу лет простоять. Эта лестница вселила в сибиряка надежду, что загадочная номенклатурная тропа вывела его в места если не обетованные, то, во всяком случае, людные. На это указывали и приглушённые голоса, доносившиеся сверху. Голосам Балабанов обрадовался, но сломя голову на людской зов не бросился. В это роскошное здание провинциала никто не звал, а потому и не было уверенности, что ему обрадуются.

Поднявшись на не совсем понятно какой, но всё-таки обитаемый этаж, Балабанов заглянул в приоткрытые двери ближайшего кабинета. Собственно, это был не кабинет, а приёмная. Солидный начальственный кабинет был рядом, за обитой кожей дверью, и, судя по всему, он был пуст. Балабанов подошёл к столу, за которым коротала время секретарша значительного лица и присел в кресло.

Прежде чем предпринимать какие-то действия, следовало крепко подумать. Пораскинув умом, Балабанов пришёл к выводу, что попал он в места хоть и секретные, во всяком случае, не всем доступные, но далеко не таинственные. Здание, в котором он находится сейчас, принадлежит, скорее всего, какому-нибудь солидному учреждению, и его сотрудники страшно удивятся, если их вдруг заподозрят в связях с нечистой силой. А самого Балабанова вполне могут счесть вором, а то и шпионом, если в этом здании хранятся секреты. Поэтому самым разумным для капитана было бы тихо просидеть до рассвета в кресле, а потом, незаметно смешавшись с завсегдатаями здания, выскользнуть на улицу.

Чтобы не привлекать внимание охраны, Балабанов решил выключить свет, оставленный гореть растрепухой-секретаршей. В поисках выключателя, он почти случайно нажал какую-то кнопку и страшно удивился, когда в ответ на его неосторожное движение откуда-то из-под стола зазвучали приглушённые голоса:

– Всё это лишь дурацкое шоу, развернувшееся вокруг заезжей знаменитости и не более того.

– Не торопитесь с выводами, – остерёг говорившего знакомый капитану голос. – Я не первый десяток лет толкусь по столичным коридорам власти и готов с уверенностью вам заявить – здесь не без чертовщины.

– Но помилуйте, – возмутился собеседник Хромого, в котором Балабанов без труда опознал Цыганкова. – Прикажете поверить психопату Химкину с его летающими тарелками и юпитерианскими агентами?

– Поверьте моему опыту, дыма без огня не бывает, – остановил собеседника Хромой. – Вы лично допрашивали журналиста?. – Химкина мои люди взяли сразу же по выходе от Примадонны, – доложил Кучерявый. – Допрашивал я его лично и со всей ответственностью могу заявить, что все его россказни – пьяный бред.

– А цепь? – напомнил Хромой. – А статьи Журавлёва с намёками? Ну и, наконец, беспокойство наших друзей с Потомака. Сам посол у меня вчера справлялся – ху из мистер Инструктор? Подобные вопросы просто так не задают, молодой человек. – Они что же, боятся за свой форт Нокс?

– Речь идёт об активизации генералитета и российских спецслужб. – Ну а Юпитер здесь при чём?

– А вот это уже я вас спрашиваю – при чём здесь Юпитер? И какое отношение к нашим специальным службам имеет этот Стингер с Каймановых островов и этот якобы переводчик Балабанов? Почему они с такой настойчивостью ищут дорогу на политическую кухню?

– А вы уверены, что они её ищут? – спросил Цыганков. – По внешнему виду эти двое не меньшие придурки, чем Коля с Портсигаровым.

– Вот-вот, – подтвердил Хромой. – С какой стати двое наших шоуменов вздумали помогать заезжим иностранцам?

– Вы что, не доверяете Сосновскому? – А с какой стати я должен ему доверять? – возмутился Хромой. – Я пока ещё в своём уме. Как вы сказали, этот каймановский шаман назвал свой проект? – Вальпургиева ночь.

– Случайное название, как по-вашему? Оно никаких нежелательных аналогий у вас не вызывает? И почему Стингеру непременно нужно снимать свой сатанинский клип у Каменных палат? – Да мало ли шабашей там в последнее время проводится. – Именно шабаш! – воскликнул Хромой – Сбор нечисти в назначенный срок. – Я полагал, что Инструктора нам подсунул Сосновский, – с вздохом произнёс Цыганков. – С какой целью?

– Заменить нижегородцев на питерцев.

– Мелко вы плаваете, уважаемый, – отрезал Хромой. – Излишний прагматизм вас подводит. Не чувствуете страны. Вкуса власти не чувствуете.

– Ну, это положим, – возразил Цыганков. – Власть я не только чувствовал, но и пробовал.

– В том-то и дело, что пробовали да не распробовали. А сколько денег наши друзья в вас вложили.