Валентин Леженда - Легенды доблестных времен Страница 17

– А как же ваш обет?!!

– Обет остался в неприкосновенности!

– Простите… но мне трудно в это поверить… после всего, что тут произошло…

– А тут ничего и не происходило… – Сев на кровати, сэр Нэвил отстегнул часть своих доспехов.

Вместо нижнего белья рыцаря блеснула отполированная сталь.

– Что это?!! – Удивлению сэра Бонифация не было конца.

– А вы как думаете?

– Теряюсь в догадках.

– Это мой пояс девственности!!!

– Но ведь им пользуются только женщины?!!

– А вот и нет! Я первый… да, самый первый мужчина, для которого был изготовлен «непробиваемый защитник невинности», между прочим, изготовлен лучшими кузнецами Ковентри!

– И он как вам… не жмёт?

– В смысле?

– При ходьбе не мешает?

– Абсолютно не мешает. Хотите себе такой же? Могу устроить.

– Нет уж, спасибо, но я пас.

– Ну как хотите. – И рыцарь вернул бронированные пластины на надлежащее место.

Тем временем удравшие от своих господ оруженосцы занимались не совсем благородным делом, под шумок похитив из седельной сумки сэра Бонифация закутанного в шерстяной платок Йорика.

Прозрачное жилище было благополучно раскутано, и зевнувший гомункулус в недоумении уставился на плутоватую физию Гийома.

– Ну что ещё там?

– Не поможешь ли нам немного заработать? – заговорщицки подмигивая Мелоуну, предложил парень, опасливо зыркая по сторонам.

Мелоун, развязавший оруженосца сэра Гэвина, придурковато улыбнулся.

– Что вы задумали? – подозрительно взвизгнул гомункулус. – Предупреждаю, я буду кричать! И зачем вы притащили с собой эту старую вонючку? Отвечайте!

Оруженосцы в замешательстве оглянулись на стоящего у них за спиной Бертольда.

– Да не брали мы его с собой, он сам увязался.

– Ну да, – не поверил Йорик.

– Да сам посмотри, он ведь спит!

И впрямь ветхий оруженосец сэра Нэвила, запрокинув голову, хрипло похрапывал, пуская на губах пузыри.

– Это какой-то зловещий заговор, – всё не унимался гомункулус, – я заранее отказываюсь участвовать во всех ваших гнусных делишках. Так и знайте. Да, отказываюсь.

– А мы думали поделиться с тобой шотландским виски, – разочарованно протянул Гийом. – Что ж, нет, так нет.

– Виски? – Маленькие глазки Йорика алчно заблестели. – А какой выдержки?

– Три года.

– Гм… ну ладно, выкладывайте, что там у вас. И оруженосцы выложили.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Мудрые предсказания, мудрые предсказания! Всего лишь за два серебреника волшебная голова предскажет ваше будущее, отведёт порчу, приворожит любимого. Всего лишь за два серебреника!!!

Толпа заметно разрасталась. Привлечённые криками Гийома граждане заполняли маленькую площадь, расположенную между рынком и лавками оружейных ремесленников.

Гийом выступал в роли зазывалы, Мелоун собирал плату, ну а старая песочница Бертольд служил подставкой для ёмкости с гомункулусом, держа Йорика в руках.

– Ответь, как обойти мне моего конкурента Джона Стэбота, что торгует в лавке напротив! – спросил волшебное существо кряжистый рыжебородый ремесленник, нервно тиская в руках старую шапчонку.

– Ты уже внёс плату? – сварливо поинтересовался Йорик, и Мелоун тут же протянул к вопрошающему свои загребущие руки, куда и были брошены несколько серебряных монет.

– Теперь отвечу тебе, – улыбнулся гомункулус, – но лишь на ухо!

Ремесленник наклонился к самой колбе, и Йорик тихонько проговорил:

– В ночь полной луны подожги лавку своего конкурента.

– Но…

– Не спорь и делай как я говорю!

– Но почему именно в полнолуние?!!

– Потому что в этом случае всё спишут на происки тёмных сил.

– В самом деле?

– Можешь не сомневаться.

Ремесленник удалился, довольный ответом, и нерешительные горожане, толпившиеся вокруг, осмелели.

Сквозь толпу зевак прорвалась толстая наглая тетка, распихивающая народ мощными локтями:

– А ну-ка разойдись!

Йорик недовольно посмотрел на наглую особу.

– Скажи, головастик, как мне мужчину приворожить?!!

Обращение «головастик» сильно не понравилось Йорику, и, дьявольски усмехнувшись, гомункулус пробасил:

– Напои своего суженого до зелёных чертей!!!

Толпа разразилась громким хохотом, и лишь вмешательство Гийома с Мелоуном удержало гнусную бабу от расправы над маленьким наглецом.

– Я тебе покажу, я на тебя управу ещё найду…

И под дружный хохот охочих до всяких зрелищ зевак на редкость неприятная горожанка удалилась восвояси.

– Нужно было взять с неё пару монет за полезный совет, – склочно продребезжал Йорик. – Следующий!

Из толпы вытолкнули сухонького старичка, слепо таращащегося по сторонам.

– Эй, дедуль, ходи сюда! – гаркнул Мелоун.

– Кто? Я?!! – слегка опешил дедушка.

– Разве тебе не о чем спросить нашего мудрого друга?

Старичок неуверенно приблизился к выводящему носом мелодичные рулады Бертольду. С опаской посмотрел на гомункулуса и тихонько спросил:

– Скажи, дружочек, есть ли Господь на небе?

Йорик ошарашенно уставился на вопрошающего:

– Да ты чё, батя, совсем тю-тю…

– А что я такого спросил?

– Жаждешь, чтобы я на костре свои дни закончил?!!

– И всё-таки очень хочется знать.

Гомункулус задумался:

– Мне больше тысячи лет, и вот что я тебе скажу… Никому, даже нам, волшебным созданиям, сия тайна неведома.

Старик грустно вздохнул и, сутулясь, побрёл себе прочь.

– Эй, а деньги?!! – гневно взревел Мелоун.

– Да пусть себе идёт, – вмешался Йорик, – нечего взять с убогого…

От зорких глаз Гийома не укрылось, что старик подошёл к притаившейся в конце площади гнусной бабе и что-то ей ответил.

Шестое чувство говорило парню, что самое время делать ноги, но как назло рыба шла на живца, и прерывать выгодное дельце в самом разгаре… нет, на такое он не мог пойти ни при каких обстоятельствах.

Народ так и напирал, желая знать всё.

– Когда помру, можешь предсказать? – спросил дюжий упитанный парень, брезгливо кидая в алчно вздрагивающие ладони Мелоуна серебряные кругляши.

– Могу, но не буду, – спокойно ответил гомункулус.

– Это ещё почему? – возмутился верзила.

– Тебе не понравится мой ответ.

– Да ладно… говори, раз и в самом деле знаешь.

– Нынче ночью напьёшься и утонешь в местной речке.

– Врёшь?!!

– А вот и не вру!

– А как избежать мне смерти, знаешь?

– Пять монет серебром!

– Чёрт с тобой, плачу…

В общем, через несколько минут карманы пронырливых оруженосцев уже лопались от монет, и немного растерявшийся Мелоун стал запихивать всё поступающее и поступающее серебро за пазуху храпящего Бертольда.

Однако очень скоро события приняли довольно скверный оборот.

Толпа зевак стала необъяснимо уменьшаться в размерах, а вскоре и вовсе исчезла.

Перед удачливыми прохвостами остался стоять лишь один человек – высокий худой господин в дорогой щегольской одежде.

– Моё сердце томится от неразделённой любви… – так обратился он к порядком уставшему Йорику.

– Ну-ну… – без особого энтузиазма отозвался гомункулус, с подвыванием зевая.

– Будут ли иметь результаты мои усилия, или же та, имя которой заставляет меня трепетать, предпочтёт соперника?

– Предпочтёт, как пить дать предпочтёт, – снова зевая, подтвердил Йорик.

– Ах так! – вспылил незнакомый щёголь. – В таком случае ничего я вам не заплачу. – И он гордо прошествовал в направлении ближайшего паба.

– Чёрт бы тебя побрал! – разозлился Гийом. – Неужели ты не мог сказать ему то, что он хочет?

– Я сказал ему правду, – ответил гомункулус, – или ты забыл, что мы не можем лгать? Иначе какой смысл в нашем существовании?

Тут, конечно, можно было бы поспорить, но зарождающуюся интереснейшую беседу прервал чей-то истошный крик.

– Вот они, держите нечестивцев!!!

– Это… о нас?.. – несколько растерялся Мелоун.

Но что-либо предпринимать было поздно. Горе-авантюристов окружили крепкие угрюмые ребята в монашеских рясах с ровно выбритыми блестящими макушками.

– «Пламенные Братья»! – обомлев, прошептал Гийом, не веря своим глазам.

Такое невезение случалось лишь в самых скверных рассказах, поведанных на ночь.

– Мы самые! – кивнул предводитель монахов, огромный плечистый здоровяк с выбитым передним зубом. – Вяжите осквернителей, братья!

Преподобный Патрик, добродушно улыбаясь, семенящей походкой обошёл пыточную раму, к которой был крепко привязан лохматый жилистый мужик, дико выкатывающий безумные глаза.

– Ах, как чудесно, как чудесно… – приговаривал преподобный, с умилением разглядывая столь выдающийся экземпляр. – И где же вы его такого нашли?

Толпящиеся за спиной епископа монахи подобострастно зашушукались. Вперёд выступил худющий как жердь послушник и неожиданно высоким голосом проговорил: