Валентин Леженда - Легенды доблестных времен Страница 19

Угрюмо молчащие монахи втолкнули пленников в абсолютно чёрный коридор.

Один из послушников зажёг на редкость вонючий факел, и путь в полную неведомых ужасов неизвестность продолжился, неожиданно закончившись у ветхой на вид, обитой ржавыми железными планками двери.

В замочную скважину вошёл ржавый ключ, щёлкнул замок, и с леденящим душу воем дверь медленно отворилась.

Получив мощные тычки под рёбра, пленники кубарем свалились на усыпанный соломой пол.

С повторным воем дверь стала на место.

Словно окончательный приговор щёлкнул замок.

Бедняги осмотрелись. В маленькое зарешечённое окошко с любопытством заглядывала луна.

– Странно, – проговорил Гийом, изучая карманы безучастного ко всему Бертольда. – У нас деньги монахи отобрали, а У старикана всё на месте.

– Видимо, постеснялись грабить немощного дедушку, – высказал предположение Мелоун, недоверчиво рассматривая лежащего в углу на охапке соломы человека.

– Думаешь, у этих мерзавцев есть совесть?

– Тише! – пробормотал Мелоун.

– А в чём, собственно, дело?

– Там кто-то есть… в углу.

– Кто?

– Не знаю, лежит без движения.

Прислонив причмокивающего во сне губами Бертольда к заплетённой паутиной стене, пленники на цыпочках приблизились к своему зловеще молчащему сокамернику.

Гийом осторожно потянул носом воздух, ожидая услышать запах мертвечины, но вместо этого учуял нечто совершенно противоположное.

– Чувствуешь? – еле слышно прошептал он, жестом останавливая Мелоуна. – Пахнет!

– Чем пахнет? – зашипел Мелоун, словно оголодавший вурдалак.

– Вишнёвым пуншем!

– Врёшь!

– А ты сам понюхай.

Мелоун понюхал:

– И впрямь пуншем пахнет, непонятно.

В свете луны блеснули начищенные до блеска доспехи, и в первую секунду оруженосцы с замиранием сердца решили, что перед ними лежит никто иной, как сэр Бонифаций, неизвестно как угодивший в церковные застенки.

Но это был не сэр Бонифаций, что стало ясно при более подробном рассмотрении. На соломе лежал какой-то другой рыцарь, своей комплекцией не уступающий прославленному обжоре.

– Сэр рыцарь! – осторожно позвал Гийом, толкая вперёд онемевшего от страха Мелоуна.

– М… м… м… – неопределённо донеслось из темноты.

– Сэр…

– Ну что там ещё… за пунш я вам уже заплатил, причём, если мне ни с кем не изменяет память, несколько раз… А вот девушкам я платить не собираюсь, за такое обслуживание… нет уж, дудки.

Оруженосцы переглянулись.

– Сэр рыцарь!!! – уже значительно громче позвал Гийом, теряя терпение.

– А? Что?!! – Незнакомец встрепенулся и с размаху въехал головой в каменную стену. – Чёрт побери, мой многострадальный фамильный шлем!

С тихим скрипом поднялось вверх решетчатое забрало.

– О, святые заступники, где я? – Рыцарь недоумённо обвёл взглядом убогую темницу, затем его взгляд остановился на притулившемся в углу Бертольде. – И кто этот почтенного вида старец?

– Отвечаю по порядку, – дурашливо поклонился Гийом. – Благородный сэр, вы находитесь в темнице некоего монастыря… к сожалению, его название нам неизвестно. А что касается этого почтенного старца…

– О святые Марк и Ипатий, что же я натворил?!!

Рыцарь резко выпрямился, встав во весь рост, рука привычно легла на рукоять верного меча, вернее, на то место, где должна была быть рукоять.

– О, какое вероломство, они отобрали мой меч!

– Очевидно, вы внушали монахам некоторые опасения, – продолжал веселиться Гийом.

– Я желаю знать, что натворил! – решительно заявил рыцарь. – Стража!!!

И он яростно заколотил железными кулаками в содрогающуюся от мощных ударов дверь.

– Тише там! – гаркнули за дверью, и вверху открылось небольшое окошечко.

Судя по бешеному взгляду, сторожить пленников поручили самому брату Флавию.

– Я желаю знать, за что меня посадили в этот каменный колодец! – ультимативно потребовал рыцарь. – Напомню, что на мою благородную персону распространяется лишь светская власть, а не церковная. Соответственно, меня может судить исключительно король и никто другой.

– Вы оскорбили святую церковь! – зловеще донеслось из-за двери.

– Этого просто не может быть… – смешался рыцарь. – Ведь я… я ничего такого не помню. Когда это произошло?

– Прошлым вечером, – ответил брат Флавий. – В пабе «Норовистая кобылка». Вы во всеуслышание заявляли, что являетесь неверующим. Не верите, мол, ни во что, кроме кружки с горячим вишнёвым пуншем.

– И я действительно такое говорил?!! – Казалось, рыцарь был совершенно обескуражен.

– Вне всяких сомнений. Имеются свидетели, человек этак пятьдесят. Так что если потребуется, мы позовём их на открытое заседание суда, которое состоится завтра утром.

– И что мне грозит?

За дверью возникла гнетущая пауза, брат Флавий явно не желал отвечать, но всё-таки глухо произнёс:

– Прилюдная порка!

От досады бедняга рыцарь даже крякнул.

«Вот бы нам тоже так легко отделаться!» – мечтательно подумал Гийом, прекрасно понимая, что их с Мелоуном ждёт кое-чего похуже.

– А разве тот факт, что я был пьян, не смягчает мою вину? – с надеждой спросил рыцарь.

– Нет! – рявкнул брат Флавий, и маленькая дверца со щелчком закрылась.

– Какой позор! – воскликнул рыцарь и, вернувшись в свой угол, обессиленно упал на кучу влажной соломы. – Ну а вы за что сюда угодили? – через некоторое время спросил благородный пленник, вяло поигрывая длинной соломинкой.

– По чистому недоразумению, – ответил Гийом, не рискуя вдаваться в излишние подробности.

– Значит, как и я, – вздохнул рыцарь. – Все мы жертвы чертовски неудачно сложившихся обстоятельств. Но что поделаешь, видно, так уж у нас на роду написано.

– Как?!! – изумился Гийом. – И вы готовы оставить всё как есть?!!

– А что я могу поделать? – Темнота скрадывала губы благородного пленника, но Гийом мог бы поклясться, что тот грустно улыбнулся.

– Вы просто обязаны бороться! – ударил себя кулаком в грудь хитрый оруженосец, понимая, что этот нежданно-негаданно угодивший в застенки рыцарь – их единственный шанс. – Обратили ли вы внимание, сэр, что, когда вы ударили кулаком дверь, она едва не рассыпалась под вашим яростным натиском?

– Вынужден признать, что я не придал такой мелочи значения. А что, она действительно едва держится на петлях?

– Предлагаю проверить!

– Но ведь там за дверью неусыпный страж, он наверняка позовёт на подмогу своих братьев, если мы начнем плохо себя вести.

– Но на нашей стороне внезапность! – всё настаивал на своём Гийом. – Или вы забыли об этом?

– В самом деле, – задумчиво проговорил рыцарь. – С каждой минутой ваш план кажется мне всё больше и больше привлекательным.

Рыцарь снова встал на ноги.

– Что ж, попытка не пытка, так ведь?!!

Упоминать пытки в подобном месте, конечно, не стоило.

Гийом с Мелоуном испуганно кивнули.

– Приготовьтесь!

Оруженосцы схватили под руки вялого Бертольда и, отпрянув к стене, приготовились к наихудшему. Например, к двум десяткам разъяренных монахов вместо одного, с нетерпением поджидающих беглецов за дверью.

– Где наша не пропадала! – выдохнул рыцарь и с разбега прошиб хлипкую дверь.

В тёмном коридоре завязалась небольшая потасовка, кто-то истошно вскрикнул, после чего настала абсолютная тишина, нарушаемая лишь попискиванием шебуршащих в соломе крыс.

– Ну что же вы? – донёсся из темноты нетерпеливый голос рыцаря. – За мной, к свободе!!!

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Снаружи по-прежнему царила ночь, и ничего в этом удивительного не было, так как с момента пленения не прошло и трёх часов.

Браво вышагивающий рыцарь направился к высоким железным воротам, у которых не было видно ни души. И впрямь, кто по такому холоду в здравом уме станет сторожить крепкие, сделанные на века ворота.

– Погодите! – спохватившись, воскликнул Гийом.

– Что такое?!! – недовольно осведомился рыцарь.

– Там в пыточных камерах наш друг!

– В самом деле?!!

– Сэр Йорик, ему грозит нешуточная опасность.

– Сэр? Так этот джентльмен – рыцарь?

– Нет, он не рыцарь, но без него я не двинусь с этого двора даже на шаг.

– Ваше право, дружище, а я пошёл, – беззаботно отозвался рыцарь, торжественно приближаясь к воротам монастыря.

– Сэр рыцарь! – гневно воскликнул Гийом. – Где же ваше чувство долга, где же сострадание к невинным, убогим и обездоленным?

Рыцарь резко остановился.

– А что, ваш приятель убог?

– Он калека!

– В самом деле?

– Вот увидите, я не лгу.

– Что ж… – произнёс рыцарь с большой неохотой. – В таком случае я просто вынужден вмешаться. Вперёд, друзья! Надеюсь, вы знаете, куда нужно идти.

– О да, – горько усмехнулся Гийом. – Боюсь, мы запомнили это место на всю оставшуюся жизнь.

Пребывающего в прострации Бертольда оставили на улице у ворот.