Сергей Бадей - Страсти драконьи Страница 2

— Парут! — отозвались за моей спиной.

— Хех хомос? — не мог успокоиться новый встречный.

— Мур богар! — значительно сообщил первый.

— Хомос?

— Йорр!

Блин! Как же с ними разговаривать, если они общаются на тарабарском языке? И хороший вопрос: а захотят ли они со мной разговаривать? Или, быть может, без всяких разговоров, жестами предложат полезть в котел с соответствующими овощами как приправой?

Новый тычок в спину заставил меня двинуться дальше. Второй снежный человек исчез в высокой траве.

Несколько шагов, и я вынужден был остановиться, изумленно взирая на открывшуюся мне картину. Огромный овраг (у нас такой называют яром), на дне которого расположился немаленький поселок. Причем все население состоит из таких же монстров, как и тот, что привел меня сюда. Не слабо! Да я же им буду на один зуб! Я оглянулся на сопровождающего.

— Тур-тур! — показал тот жестом, чтобы я продолжил движение.

Ага! Вот и тропка, едва заметная, по склону вьется. Я аккуратно начал спускаться. На меня обратили внимание. Но особых эмоций не проявляют. Значит, уже знают о таких, как я? Или это затишье перед громким приветствием «хавчика». Ох, не хотелось бы!

Навстречу внезапно выплыл один из этих зеленоватых. По виду можно сказать, что он относится к тем, кто командует. Морда вся разукрашена, из шевелюры перья торчат, увешан оружием, как елка игрушками под Новый год.

— Камур тарак хех хомос? — грозно насупившись, осведомился он у моего конвоира.

— Мур богар, — уже не так решительно пояснил пленивший меня.

— Хомос?! — взревел командир. — Туг имрец?

— Ни черта не понимаю! — Я в изнеможении уселся там, где стоял.

— Кук самос рыхми? — обратил на меня внимание раскрашенный.

— Да жрите меня уже или отпустите! — не выдержал я.

Командир озадаченно почесал в затылке, рассматривая мою одежду.

— Пуртак жизе! — наконец принял он решение.

Один из местных повернулся и шустро побежал к шатрам, стоящим неподалеку. Остальные, и это было заметно, настроились на ожидание. Чего? Или кого?

…Ого! Я думал, что этот образец боди-арта их командир. Выходит, ошибся. Индивид, который шагал в нашу сторону, превосходил стоящего рядом со мной по всем параметрам. Прямо радуга на земле! Все доступные взгляду части тела были покрыты разноцветными узорами. Он хоть моется? На мой взгляд, такие узоры наноситься должны не менее двух дней с короткими перерывами на сон и обед. А косточки, торчащие из всяких немыслимых мест? И это не вдохновляет. Уж вы мне поверьте.

Вот этот-то раскрашенный вычленил нашу группку из толпы и решительно двинулся туда, куда прикипел его взгляд. При ходьбе он издавал многочисленные звуки. Немудрено! Вон сколько бубенчиков, трещоточек и прочего разного понавешано.

— Хомос?

Да что они, сговорились, что ли?

— Нит бубрбаз, — отозвался первый раскрашенный.

— Ва! — Кажется, второй изумился.

— Ретмиз? — осведомился первый.

— Йорр, — великодушно кивнул головой второй.

Он подошел ко мне и впился в меня своим взглядом.

Я хотел было отвести глаза, но не смог этого сделать. Ох и неприятное это ощущение! Черные точки зрачков посреди радужки желтого цвета затягивали и гипнотизировали меня. Как сквозь сон я услышал ритмичные удары бубна или барабана. Звякали бубенцы, тоже ритмично. Все это сливалось в непонятную, но какую-то влекущую мелодию. По-моему, я на некоторое время вообще выпал из этой реальности…

Качнулся и восстановил равновесие, осоловело пялясь все в те же странные глаза.

— Меня понимаешь? — ворвался в мой слух хриплый голос.

— Ну и ни… себе! — вырвалось у меня.

— Порядок! — повернулся второй раскрашенный к первому. — С тебя нога шарука. Только чтобы это была большая нога!

Первый раскрашенный, проводив взглядом второго, повернулся ко мне:

— Человек, что ты делал на наших землях? Только не пытайся сказать, что ты из поселенцев! Твои руки тебя выдают.[1]

— Ваших землях? — Я был в некотором шоке от всего произошедшего. — Каких землях?

— Этих! — Раскрашенный урод сделал широкий жест рукой. — По Великому договору эти степи принадлежат нам. Ты нарушил границу.

— Но я не знал! — запротестовал я. — Не было никаких табличек или полосатых лент.

Я внезапно осознал, что разговариваю на другом языке. Но вот слово «табличек» было сказано на родном.

— Ты уверен, что Парут его полностью обучил языку? — вмешался тот, который меня пленил. — Что-то он непонятно выражается.

— Не вмешивайся, Ханрут! — рыкнул на него раскрашенный. — Я сейчас пытаюсь определить, какой выкуп за него требовать.

— Не уверен, что у вас получится с выкупом, — заметил я. — Обычно наше правительство переговоров с террористами не ведет.

Опять слово на другом языке…

— Как ты нас назвал? — нахмурился раскрашенный. — Мы славное племя Кровавого Кулака, а не… Короче, не эти! За такие слова я буду требовать еще больше! Вот только мне непонятно, как ты оказался именно там, где тебя нашел Ханрут?

— Ну, шел себе и шел, а потом вышел, — доступно объяснил я.

— И где ты там шел? — Раскрашенный рассматривал меня с большим подозрением. — Там только лес непроходимый. А с другой стороны — степи. Там тебя бы давно поймали, не мы — так другие.

— А ущелье Огнедыша? — внезапно спросил Ханрут.

— Сам-то понял, чего ляпнул? — резко одернул его раскрашенный. — Вот же он стоит перед нами, живой, а не призрак! Огнедыш его бы давно сожрал! Странно другое: что это за тряпки на нем и куда делось его оружие? Ясно же, что не простой поселенец, на руки его посмотри!

Раскрашенный пытливо всмотрелся в мою личность.

— Ты чей вассал?

Я заметил, что это слово было произнесено с трудом, но правильно.

— Ничей, — ответил я.

А действительно, ну чьим я могу быть вассалом? Я — свободный человек!

— Так не бывает! — констатировал раскрашенный. — Не хочет говорить. Думает, что мы его выдадим по Великому договору. Эх, придется отдать Паруту ногу шарука. Зря мы, значит, его языку обучали… Знаешь что, человек? Я придумал, что с тобой делать. Мы тебя отдавать не будем. Завтра день жертвы. Вот на эту самую жертву ты подойдешь как нельзя лучше.

— Эй, вождь! — запротестовал Ханрут. — Это же моя добыча!

— Ты что, снова хочешь увидеть железнобоких? — свирепо повернулся к нему вождь. — А так скормим его Огнедышу, и всего-то дел! И никто не узнает! Зато до нового дня жертвы мы можем вздохнуть спокойно. Огнедыши любят людей хавать! Особенно дев! Этот не дева, но тоже неплох. Вроде бы молод.

— Эй! — завопил уже я. — Давайте обойдемся без этого! Ну что за варварские методы? Чуть что, сразу на корм всяким Огнедышам. Давайте передадим меня людям по этому вашему… Великому договору! Это же вам зачтется!

— Закрой рот! — рыкнул на меня вождь. — А то я его тебе закрою. Все! Я решил твою судьбу. Ханрут, в яму его!

Ханрут грубо ткнул меня своей дубинкой в спину.

— Эх, да и я бы не отказался от человеческого мясца, — мечтательно пробасил он. — Давно уже не пробовал. Иди, мясо! Правильно вождь решил. Лучше человеков скармливать Огнедышу, чем славных орков! Пусть и провинившихся, но орков!

Орков? Каких таких орков? Я попытался остановиться и еще раз внимательно посмотреть на своего пленителя. Но пленитель такой возможности мне не предоставил: еще один жесткий тычок дубины в спину заставил меня отправиться в указанном направлении.

— Эй! Лучше отпустите меня! — торопливо заговорил я. — Что за глупости?

Никакого ответа, если не считать еще одного тычка.

Я затравленно озирался по сторонам. Казалось, что это какой-то дикий сон, который вот-вот прервется, и я сяду в кровати после ночного кошмара. Но сон не прерывался, и вскоре я оказался в каменном мешке. Внушительный валун, играющий роль двери, повернулся. Я оказался в полной темноте.

Да что же это такое? Я на ощупь опустился на каменный пол и попытался собраться с мыслями. И это творится в сердце Европы?! Откуда здесь взялось целое племя орков? Что за Огнедыш такой? Почему эта беда случилась именно со мной?

Конечно же ответов на эти и другие вопросы в моей измученной голове не нашлось.

ГЛАВА 2

Сколько времени я просидел в этой яме, точно сказать не берусь. Наручные часы были забыты мною дома, а внутренние часы в такой тьме не особо работают. Казалось, прошла целая вечность. В какой-то момент камень, заслонявший мне дорогу к свободе, заскрежетал и откатился в сторону.

— Эй, мясо! Вылазь! — раздался голос.

Щурясь от резкого после темноты света, я попытался рассмотреть говорящего. Быть может, до этого зрение сыграло со мной грубую шутку? Или я тогда был не в себе? И сейчас все разъяснится, и все весело будут смеяться над розыгрышем? Ну ничего себе розыгрыш! Я скажу инициатору пару ласковых.