Сергей Платов - Посол вон! Страница 2

А другие сотники — Илья Муромец и Добрыня Никитич, вместо того, чтобы подбодрить бойцов перед неминуемой гибелью, вообще ведут себя неприлично. Машут сжатыми кулаками друг перед другом со странным заговором: «камень, ножницы, бумага», выбрасывают либо два, либо пять пальцев, либо сжатый кулак и после этого с богатырским хохотом щелкают друг друга по лбу.

«Ну что ж, раз пришло время сложить голову за землю Русскую, так хоть останусь в памяти потомков как достойный правитель и серьезный князь, не то что эти великовозрастные шалопаи, — промелькнула в голове Святополка шальная мысль. — Вон, хазары уже строй двинули. И где же эта самая хваленая дружина?»

— Любавочка, солнышко, ну чего ты боишься? Это же так просто: разбежалась, оттолкнулась и полетела. Почти как Катерина из «Грозы», — продолжал успокаивать будущую покорительницу воздушного пространства Изя.

— Кто? — не поняла черта младший богатырь Любава, которая только сейчас начинала осознавать, в какую именно авантюру ее втравил вездесущий Изя.

— Кстати, пример неудачный, — осторожно вставил свое слово Илюха. — Катерина плохо кончила.

— Это неважно! — гордо отмахнулся Изя. — Главное, что дело несложное.

— Ага! — взревела бывшая гроза большой дороги Злодейка-Соловейка Любава. — Раз это так просто, так и лети сам!

— Ну скажи на милость, кого может удивить, а тем более испугать летающий черт, да еще в таком негероическом мороке? — не сдавал своих позиций ушлый Изя. — Тут помимо внезапности очень важно твое звуковое оформление. А так изумительно насвистывать, как ты, я при всей своей исключительности просто не умею. Так что, не кобенься, разбегайся и вперед. Это только в первое мгновение страшно, а потом все пойдет как по маслу. Это я тебе говорю, как бывший сталинский сокол.

— Кто? — опять не поняла Любава.

— Да это неважно, — осадил Соловейку черт. — Мотю я проинструктировал лично, так что он тебя подстрахует.

Змейчик охотно подтвердил эти слова троекратным кивком.

— И поддержит огнем, — охотно поддакнул Солнцевский, ласково потрепав своего любимца по левой шее. — Кстати, ты уж там за ним последи, а то он еще маленький.

Готовый сорваться с губ вопль бурного возмущения прервал звук боевого рога кочевников.

— Ну все, ерунда отнекиваться, поздняк метаться, пора в полет, — тут же засуетился Изя, проверяя надежность ремней.

— На-ка вот, — спохватился Илюха, протягивая уже пристегнутой Соловейке стакан, до краев наполненный раскрепощающей влагой чертова доморощенного производства. — Поможет.

Любава в обычное время, по мере возможности ведущая активную, но заведомо проигрышную борьбу с «зеленым змием» (не путать с Мотей, он, можно сказать, цвета «мокрый асфальт»!), охотно приняла из рук Солнцевского посуду и тут же залпом осушила ее.

Где-то совсем немного многоградусная жидкость побродила по венам Соловейки и наконец добралась до очаровательной головки. Как и предсказывал Солнцевский, национальное русское лекарство помогло. Легкий румянец игриво заискрился на щеках бывшей разбойницы, и она совсем уже другим голосом молвила.

— Плесни-ка еще, так сказать, на посошок.

Илюхе не понадобилось дважды повторять, он опять твердой рукой наполнил посудину, правда, на этот раз только до середины. Перебор в этом деле мог стоить дорого. Содержимое так же неумолимо перекочевало в младшего богатыря дружины особого назначения.

— Эх, раззудись плечо! — залихватски выдала Соловейка. — Прикрой, атакую!

С этими словами, бывшая разбойница весело разбежалась по склону и, ничуть не сомневаясь, бросилась вниз с обрыва, прочно привязанная под крылом самого первого на Руси дельтаплана. Трехголовый Змееныш-Гореныш Мотя не заставил себя долго ждать и тут же последовал за ней. Не дай бог с ней что-то случится, так кто же его кормить тогда станет?

Однако доморощенный воздушный ас для первого полета вел себя вполне прилично. Соловейка немного пометалась в воздухе, но быстро справилась с управлением и, заложив лихой вираж, атаковала несущихся на русское воинство кочевников. Удивительной силы свист, заставляющий падать в обморок лошадей и надолго выводящий из рабочего состояния наездников, неоднократно усиленный огневой мощью Змея, в одно мгновение резко переломил ход еще не начавшегося сражения.

Хазары, еще буквально мгновение назад готовые смять русские полки, явно не ожидали воздушной атаки противника. При первом же заходе на цель военно-воздушных сил Берендея они смяли свои порядки и в панике заметались по долине. Объединенной галицкой и киевской рати оставалось только спокойненько нейтрализовать низкорослых степных клиентов с помощью тяжелого железа и планомерно складывать их в стороночке в упакованном виде.

А сверху их продолжал настигать неугомонный свист младшего богатыря «Дружины специального назначения» Любавы и тройная огневая поддержка вечно голодного, но при этом очаровательного трехголового проглота Моти.

— Что ж, похоже, дело сделано, — довольно хмыкнул Изя.

— Пожалуй, — с чувством полнейшего удовлетворения отозвался Солнцевский, глядя, какой фурор производит Соловейка вкупе со Змеем. — Кстати, ты же говорил, что всегда служил в службе тыла?

— Ну, — неохотно отозвался рогатый компаньон.

— Так когда ты успел стать сталинским соколом?

— Можно подумать, что у этих самых соколов не было службы тыла, — хмыкнул Изя.

Илюха изумленно вскинул брови и словно айсберг над «Титаником» навис над чертом.

— Так ты что, сам не летал?!

— Да когда мне было летать! — не остался в долгу рогатый. — А керосин, а масло, а поставка новой техники, а горячее питание, наконец? Думаешь, все это просто достать, подвезти, разместить?

— Да если с ней что-нибудь случится... — потирая пудовые кулаки, начал было Солнцевский, но его тут же прервал черт.

— Уверяю, с ней все будет в порядке! — бравым голосом отрапортовал Изя, и буквально спустя мгновение добавил: — Головой отвечаю.

— Рогами, — уточнил Илюха.

Изя вполне отчетливо проскрипел в ответ зубами и нехотя направился вниз в долину, дабы на месте проконтролировать процесс приземления. Уж кто-кто, а он хорошо знал, что Солнцевский не бросает слов на ветер, а рогов, кстати, у приличного черта всего два, да и то в настоящий момент находящихся в укороченном состоянии.

— Еще сто очков на счет «Дружины специального назначения», — весьма довольным голосом хмыкнул Солнцевский, глядя на то, что осталось от орды кочевников.

«Дружина специального назначения»... Уникальное, можно сказать, элитное подразделение в составе войска киевского князя Берендея. Одни тихо ненавидят эту странную компанию, другие боготворят, третьи завидуют, но знают сейчас о них буквально все. Слишком уж заметные и сложные дела оказались им по зубам.

А началась история этой странной компании всего год назад. Именно тогда Солнцевский браток, бывший чемпион СССР по греко-римской борьбе среди юниоров, сел в свой гробоподобный джип и привычным движением ноги вдавил педаль акселератора в пол. Позади остался Киев, успешно перетертые стрелки и улаженные недоразумения с суверенными украинскими коллегами. Впереди ждало ночное шоссе, которое неминуемо должно было привести к воротам его коттеджа под Москвой...

И тут вроде бы вполне прямая дорога Илюхиной судьбы совершила лихой вираж. Под его колеса угодило странное создание в лохматой шкуре, с рогами и копытами. Это сейчас Солнцевский уже не удивляется ни чертям, ни Змеям Горынычам, ни Соловьям-разбойникам (а чего тут удивляться, если они все состоят в его команде?), а тогда он был, мягко говоря, озадачен данным индивидуумом. Тем более что этот самый индивидуум очнулся и стал бурно выражать свое категорическое недовольство дорожным инцидентом. Причем делал он это в таких выражениях, что не терпящий хамства бывший борец стерпеть просто не мог. Слово за слово, удар за ударом, кулаки против копыт...

Не буду описывать подробно это общение, скажу только, что именно оно стало переломным как в судьбе человека, так и в судьбе черта. Победили кулаки и советская спортивная школа. Илюха произвел захват, поднапрягся и сломал оппоненту рог, причем в буквальном смысле этого слова. Это у людей рога сомнительное приобретение, а у чертей очень даже важная и функциональная часть тела. Тут включилась какая-то древняя чертовская магия, и оба участника конфликта провалились в тартарары, а если быть точнее, то в год рождения черта. Возраст у однорогого оказался весьма внушительным, и вот жители двадцать первого века очутились в былинной Киевской Руси, где реальность плотно переплетена со сказкой.

Под влиянием новых жизненных реалий спорщики были вынуждены прекратить дискуссию, договориться о перемирии и банально познакомиться.