Иван Валеев - Категории Б Страница 2

Первым спохватился Горский. Он поинтересовался у пенсионера-радиолюбителя, может ли он сейчас сделать качественную копию этой записи, на что пенсионер-радиолюбитель торжественно и почти внятно выразил готовность отдать оригинал. Профессор, крайне растроганный (ассистент его не видел в таком состоянии ни разу, в отличие от Виссариона, но тот нигде не распространялся о тех двух случаях), долго тряс пенсионеру руку, получил от него снятую с большого бобинного магнитофона бобину пленки, торжественно, призвав Проскурина в свидетели, дал обещание всенепременно лично приехать на окрошку и сообщить результаты расшифровки сигналов, после чего все трое спешно, но аккуратно спустились с чердака и почти бегом направились обратно на автобусную остановку, к Виссариону и красному москвичу. Там профессор сердечно распрощался с Чемыховским, забрался в машину и, приказал ассистенту дожидаться передвижной лаборатории, крикнул Виссариону «Поехали!», оставив пенсионера с чувством гордости, а Проскурина в некотором недоумении. Заметив это недоумение, Чемыховский предложил Проскурину, пока начальство не видит, отведать все-таки холодненькой-то окрошечки, на что тот, помедлив немного для приличия, согласился к удовольствию хлебосольного пенсионера-радиолюбителя.

Перекусив холодной окрошкой и запив ее стопочкой холодной же «Столичной», сопровожденной тостом хозяина «Ну — за науку!», в 15:05 Проскурин тоже довольно сердечно распрощался с Чемыховским и отправился на автобусную остановку, куда должна была подъехать передвижная лаборатория, где вскорости его и сморил сон. Проснувшись в 16:44, Проскурин понял, что, во-первых, передвижная лаборатория так и не пришла, а во-вторых, что ему срочно нужно освежиться. Он зашел в отделение полиции, немного поговорил с все таким же участковым о погоде, упомянул между делом, что эта чертова лаборатория все-таки не пришла и, с разрешения участкового, отправился в туалет.

В 19:01 участковый полицейский вышел из своего меланхолически-сонного состояния, зашел в туалет и, умывшись, вдруг сообразил, что, во-первых, в этот же туалет некоторое время назад входил ассистент профессора Горского, во-вторых, что упомянутый ассистент из туалета никуда не выходил, и, в-третьих, что за пропажу на вверенном ему участке, вполне вероятно, ценного сотрудника отвечать будет он — участковый, и что следует что-нибудь на этот счет предпринять. И он предпринял.

В 21:31, в районе небольшого, не отмеченного на картах болота, была обнаружена безнадежно в этом болоте увязшая передвижная лаборатория, высланная в Бологое по указанию профессора Горского. Шофер решил срезать путь через то, что выглядело, а главное, и было когда-то чистым полем. Для извлечения лаборатории были привлечены несколько тракторов с матерящимися по случаю позднего времени трактористами.

В 22:15, на берегу реки Пахры, воднадзором был обнаружен спящий человек. Он был в черной рубашке с белым галстуком-бабочкой, синих джинсах, носках в черно-зеленую полоску с дырками на больших пальцах, без ботинок, денег и документов. В правой руке он держал алюминиевую вилку. Будучи разбуженным, представился Проскуриным Игорем Петровичем и в интеллигентной форме потребовал продолжения банкета. После отказа попытался лечь обратно и уснуть. Был препровожден в местное отделение полиции, откуда связались с Горским, причем в процессе разговора выяснилось, что Игорь Петрович должен сейчас быть совершенно в другом населенном пункте, чем вышеупомянутый Игорь Петрович был ввергнут в задумчивость, в каковой через час и был доставлен в родные лаборатории.

В 02:24 18-го июня феномен, известный под названием «Фиолетовая Туча», по неизвестным причинам прекратил свое существование.

Профессор Горский приехал в Бологое вечерней электричкой 19 июня, обуреваемый довольно противоречивыми чувствами. Исследование тучи было провалено из-за болвана-шофера и дураков-лаборантов. Ассистент Проскурин, пропавший в Бологом, нашелся в Никитском, куда он попасть был не только не должен, но и совершенно неспособен (да и не в состоянии). Что касается пленки, которую отдал ему Чемыховский, то расшифровать ее удалось, и это было самое неприятное.

Чемыховский, увидев на пороге гостя, очень обрадовался и повторил сделанное двое суток назад приглашение отведать окрошечки. Профессор согласился. Он видел, что пенсионер, скорее всего, ни о чем не догадывается, поскольку подозревать в радиолюбителе еще и актера причин у него не было. Через положенный промежуток времени, поговорив о погоде в целом и в частности о злополучной туче («Так ведь и рассосалась бесследно, падла фиолетовая!»), профессор решил перейти к делу и предложил Чемыховскому подняться на чердак. Тот кивнул, и два пожилых человека полезли по той же самой шаткой приставной лестнице в радиоузел. Чемыховский, видимо, поняв, что что-то с его пленкой не заладилось, встал около своей аппаратуры. Без лишних объяснений Горский протянул ему катушку с пленкой и кассету — оригинал и расшифровку. Чемыховский дрожащими руками вставил кассету в магнитофон и нерешительно нажал на кнопку воспроизведения.

Механический голос, лишенный человеческих интонаций, периодически прерываемый резким звуковым сигналом, означающим непереводимое понятие, произнес:

Человечество? Какое [непереводимо] человечество? Слушай, человечество: мы тут [непереводимо] в [непереводимо] по самые [непереводимо]! Счастливо [непереводимо].

Space Opera. Episode 1

Радио

Добрый день, уважаемые наши радиослушатели и радиозрители! С вами, как всегда, я — Иннокентий. И главная новость сегодняшнего дня — это, конечно же, первый полет новейшего корабля… Итак… Сейчас, минуточку…

Да! Это случится наверняка! Ну наконец-то! Наконец-то мы с вами сможем убедиться, что годы и годы злоупотреблений прошли не напрасно! Нет, дорогие сограждане, отнюдь не напрасно! Сейчас мы с вами наконец-то увидим, на что именно были потрачены взимаемые с нас непомерные налоги!

Итак, внимание! Корабль Нового Поколения!

Первый Дхармаглот Имени Путина!

Сходит!

Со Стапелей!!!

Ура!!!

Дневник кочегара

Собрал нас, стало быть, кэп в кают-компании, зенки выкатил и как рявкнет «Смирррна!!!», все аж вспотели — не иначе, думаю, напортачили где, вот дьявол. А он — не, молодцы, грит, хвалю, хоть на этот раз все нормально. Борман пот с рожи платочком утер, значит, обойдется. Гость этот дурацкий радуется, стало быть, лыба до ушей — а как же, взяли покататься, блин, будет теперь, халявщик, матерьялец на книжечку собирать. Тьфу. Навязали на нашу шею, как будто и без него нам мало… Надо кэпу намекнуть, шоб он с него книжки на всех стребовал.

Ладно. Пора готовиться к отлету. Пошли в рубку, расселись, стало быть, все кто куда — так этот кретин писулькин чего захотел — решил с нами в рубке лететь! Как же, романтика, блин. Штурман хотел уже было отсоветовать, но кэп на него так посмотрел… Короче, привязали мы этот организм к креслу понадежнее, расселись, кэп связался с космами из ЦУПа, те дали бобро, кэп дал отмашку, штурман дает отсчет, остальные никто никому ничего не давал, тока вцепились в подлокотники — а хрена ли, когда последний раз мы техосмотр проходили после той заварухи с рубильниками… когда ж это… а, так лет восемь уже прошло, блин! Самоубийцы? Ни разу, техники тоже люди, а кэп уже в свой второй рейс понял, что от добра бобра не ищут. Кому охота лишний раз извлекать отверки из глаз, например? А? Или ножницы из задницы? То-то. Ну, стало быть, отсчет, там, три, два, раз, и тут этот тридварас как заорет «Поехали!!!». И, главное, радостно так. А у Копытина нашего, между прочим, на это слово аллергия. Ну и мы, стало быть, поехали.

Нет, можете считать меня неженкой, но меня лично момент старта как-то, блин, нервирует. Даже когда нормально, без аллергии.

Заметки писателя

Расселись. Я, конечно, тоже в рубке сидел. Не отправляться же мне в каюту, в самом-то деле. Чего я там забыл?..

Сели. Сидим, ждем. Те из динамика считают, штурманфюрер (или как там его) тоже, хором с теми. Традиция, наверное, такая. Ну, мы-то тоже не лаптем деланы. Тоже решил традицию поддержать. Как дошли они до нуля, я взял и скомандовал командным голосом «Поехали». Думал, вместе с нашим капитаном получится. А получилось как-то неудобно. И некрасиво — причем вот с их стороны-то уж точно некрасиво было меня не предупредить.

Черт подери. Какого я на эту калошу напросился?

Бортовой самописец

(Громкий гул двигателей.)

ЦУП (сквозь треск помех): Что у вас там происходит?

Капитан (ЦУПу): Технические неполадки. Сейчас все исправим. (Отключает связь, кричит): Какого ж хрена!!!