Ричард Матесон - Женитьба Страница 2

— Ты же не хочешь, чтобы я свернула себе шею?

— Ты права, — сказал он. — Просто брось им свои чулки.

— Дорогой, я брошу свой букет. Ну пожалуйста.

Он задумался.

— Ладно. Хотя мне это и не нравится. Мне это совершенно не нравится.

Он взял соли и кинул ее в горячую духовку на кухне. Спустя какое-то время заглянул внутрь.

— Теперь у нас высохли слезы, и путь наш устелют розы, — сообщил он.

Наступил день свадьбы.

Фрэнк встал ни свет ни заря. Он пришел в церковь и удостоверился, что все окна плотно закрыты и демонам туда не войти. Он сказал священнику, какое счастье, что сейчас февраль и двери тоже будут плотно закрыты. Он ясно дал понять, что во время церемонии никому не будет позволено подходить к дверям.

Священник едва не спятил, когда Фрэнк выстрелил в каминную трубу из револьвера тридцать восьмого калибра.

— Зачем, ради всего святого, вы это сделали?

— Я просто отпугиваю злых духов, — сказал Фрэнк.

— Молодой человек, в Первой англиканской церкви Святого Креста нет злых духов!

Фрэнк извинился. Однако когда священник вышел в двери, чтобы объяснить причину стрельбы местному полицейскому, Фрэнк достал из карманов пальто несколько тарелок, разбил их и рассовал осколки под скамьями и по углам.

Потом он поторопился в торговый квартал и купил десять килограммов риса на тот случай, если у кого-то он кончится или же кто-нибудь забудет его принести.

Спешно вернувшись к дому нареченной, он позвонил в звонок.

Дверь открыл мистер О’Ши.

— Где ваша дочь? — спросил Фрэнк.

— Сейчас тебе нельзя ее видеть, — сказал мистер О’Ши.

— Но мне необходимо, — заявил Фрэнк. Он кинулся мимо будущего тестя и запрыгал по ступенькам.

Невеста сидела на кровати в нижней юбке и начищала туфли.

Она так и подскочила.

— Что с тобой стряслось? — закричала она.

— Дай мне свою туфлю, — выдохнул он. — Я едва не забыл. Я был бы обречен, если бы забыл.

Он взялся за туфлю. Она выхватила ее.

— Убирайся! — выкрикнула она, скрываясь в ванной.

— Дай мне туфлю!

— Нет. В чем я, по-твоему, должна пойти на свадьбу? В галошах?

— Ладно.

Он подскочил к шкафу и достал старую туфлю.

— Я возьму эту, — сказал он и кинулся прочь из комнаты.

Она кое-что вспомнила, и его догнал вопль:

— Тебе нельзя было видеть меня до свадьбы!

— Это просто глупое суеверие! — выкрикнул он в ответ, скатываясь с лестницы.

В кухне он протянул туфлю мистеру О’Ши, который попивал кофе и курил трубку.

— Отдайте ее мне, — велел Фрэнк.

— С удовольствием, — сказал мистер О’Ши.

Фрэнк не обратил внимания на сарказм.

— Отдайте туфлю мне и скажите: «Передаю власть», — попросил он.

Мистер О’Ши разинул рот. Он взял туфлю и оцепенело протянул ее обратно.

— Передаю власть, — произнес он.

После чего заморгал.

— Эй, стой!

Но Фрэнк уже исчез. Он снова помчался вверх по лестнице.

— Нет! — завопила она, когда он во второй раз ворвался к ней в комнату. — Убирайся отсюда ко всем чертям!

Он ударил ее по голове туфлей. Она взвыла. Он заключил ее в объятия и с жаром поцеловал.

— Моя драгоценная супруга, — произнес он и выбежал.

Она разразилась слезами.

— Нет, нет, я не выйду за него замуж! — Она швырнула начищенные туфли в стенку. — И мне плевать, даже если он единственный мужчина на свете. Он просто ужасен!

Через пару минут она подняла туфли и принялась их дочищать.

Примерно в это же время Фрэнк снова был в торговом квартале, чтобы удостовериться, что кондитер положил в свадебный торт все необходимые ингредиенты. Затем он купил Фульвии бумажный колпак, в котором она пойдет от церкви к экипажу. Он обежал все лавки старьевщиков в городе и скупил все старые башмаки, призванные защищать от злых духов.

К тому моменту, когда должна была начаться брачная церемония, Фрэнк был чуть жив от усталости.

Он сидел в подсобном помещении церкви, пытаясь справиться с одышкой, и пробегал глазами список, проверяя, не забыл ли чего.

Заиграл орган. Невеста пошла по проходу вместе с отцом. Фрэнк стоял и смотрел на нее, все еще тяжело дыша.

Его брови взлетели, когда он заметил, как кто-то из опоздавших гостей только что вошел в парадные двери.

— О нет! — закричал он, закрывая лицо руками. — Я сейчас обращусь в дым!

Однако ничего не случилось.

Когда он открыл глаза, невеста крепко сжимала его руку.

— Вот видишь, Фрэнк, — успокоила она, — все это время ты просто занимался ерундой.

Церемония прошла. И он настолько обмер от изумления, и потрясения, и неверия, что напрочь позабыт о башмаках, о букетах, о бумажных колпаках и рисе, позабыл обо всем.

Когда они ехали домой во взятом напрокат лимузине, она погладила его по руке.

— Предрассудки, — проворковала она, — Все это чепуха.

— Но… — запротестовал Фрэнк.

— Тсс. — Она подавила его протест поцелуем. — Разве ты не жив до сих пор?

— Жив. И я никак этого не пойму.

Перед дверью гостиничного номера Фрэнк посмотрел на нее. Она посмотрела на него. Коридорный посмотрел в сторону.

Наконец она произнесла:

— Перенеси меня через порог, дорогой.

Он неуверенно улыбнулся.

— Мне кажется, это довольно глупо, — возразил он.

— Ну ради меня, — настаивала она. — Могут же у меня быть собственные предрассудки.

Он снова улыбнулся.

— Да, — согласился он и наклонился, чтобы ее поднять.

У них так ничего и не вышло. Она была ужасно толстая.

— Сердечная недостаточность, — сказал врач.

— Сатана, — выдохнула Фульвия, которая и десять лет спустя покрывалась пятнами от страха.