Фу такими быть! Или Мистер и Миссис Фу (СИ) - Юраш Кристина Страница 2

— Стоять! — дернулись чародеи.

Они одновременно, вылетели из комнаты. Кружка с чаем перевернулась и растеклась по столу. Но магам было не до нее.

В роскошном саду сидели и наперебой квакали две жабы.

— Ква! — выдавала одна, глядя на другую.

— Ква! — отвечала ей вторая.

— О, нет! — прижала руку к лицу Цирцея. — Не может быть! Они превратили друг друга в жаб! Только какая из них моя? А какая ваша? Я же говорила, что мой мальчик очень талантлив!

— Согласен! Он недоразвит, не по годам! — склонился Арнеберт, изучая жаб. — Матильда, как ты могла! Мы же в гостях! Ты обещала вести себя прилично!

— Эльсифер! — ужасалась Цирцея, беря одну жабу за лапку и поднимая ее в воздух. — Как ты мог! Это же наша гостья! За заклинание ставлю пять! По этикету два!

Лягушка квакнула, требуя вернуть ее на землю.

— Ах, Эльсифер! Зачем ты меня так разочаровываешь! Я не для того тебя учила, чтобы ты обращал девочек в лягушек! Ты наказан! Никаких тебе прогулок и десертов! Занятия продлеваем на три часа! — строго грозила пальцем чародейка.

Она обернулась к старому чародею:

— Ой, мое сердце не выдержит такого позора! Вы уж меня извините! Он просто сегодня нервничал! Еще бы, это первая девушка, которую он увидел!

— О, как я его понимаю. Я после закрытой Академии Магии для юношей, тоже бросился на первую попавшуюся девушку! — кивнул Арнеберт. — А она не ответила мне взаимностью. Мраморная дура!

— Видимо, зрение подводило вас уже тогда, — заметила Цирцея, строго воспитывая орущую жабу.

— Просто она была ослепительно красива. Бесчувственный кусок породы, — язвительно заметил мастер Арнеберт.

Цирцея грозно потрясла пальчиком несчастной жабе.

— Я вижу, что тебе очень стыдно! Что ты раскаиваешься! Я что? Первый день тебя знаю? — слышался голос чародейки.

Жаба явно раскаивалась. Ей было очень стыдно.

— Это же девушка! — продолжала читать нотацию Цирцея. — Так с девушками нельзя! Это — твоя будущая невеста!

— Они сошли с ума, — послышались детские голоса из кустов.

— Что?! — обернулись чародеи. Жабы шлепнулись на траву.

— Ай! Ты меня ужалил заклинанием! — послышался внезапный писк из кустов.

— А ты меня…

И началось! Два комка грязи, сцепившись, выкатились из кустов. А потом брызнули врассыпную, обмениваясь любезностями и мелкими заклинаниями.

— Это… это были просто жабы! — нервно замялась Цирцея, задвигая ногой жаб в кусты. — Обычные жабы… Брысь, брысь, брысь! Детки, у вас все хорошо?

— Снимите ее с меня! — слышался сдавленный голос. А поверх одного комка грязи сидел второй. В юбке. И орал: «Поехали! Ква!».

— Привыкай, мальчик, женщины они такие, — вздохнул Арнеберт.

Чародеи снова очутились в гостиной. Впереди был важный разговор. Настолько важный, что к нему готовились целый год!

— Только сейчас дошло! Почему мы не воспользовались телепортацией? — заметила Цирцея, вытирая руки кружевным платком. — Мы могли бы сразу переместиться в сад!

— Наверное, мы стареем, — вздохнул Арнеберт. Он налил себе заклинанием в кружку что-то по цвету напоминающее чай. И мило улыбнулся хозяйке.

— Да, время к нам беспощадно, — горестно вздохнул Цирцея, прикасаясь к своему лицу.

— Я смотрю, вы часто просите у него пощады, — язвительно заметил старый чародей.

Он кивнул на баночки крема, разбросанные по комнате.

— Так, на чем мы остановились? Ах, на браке! Моей внучатой племянницы и вашего племянника!

Чародейка тут же забыла о морщинах. Наскоро поправив прическу, она уселась за столик.

— Да-да-да! Нужно поженить их! А для этого они должны влюбиться! Я уже даже нашла для них поместье! Роскошное и уютное семейное гнездышко!

Чародеи посидели еще немного, обсуждая поместье и будущий брак.

— Нам пора, — заметил Арнеберт, глядя на волшебные часы. — У нас занятия! Матильда! Нам пора!

— Да-да-да! — защебетала Цирцея, поглядывая с подслеповатым прищуром на часы. — Конечно-конечно! А который сейчас час? О! Нам тоже пора заниматься! Эльсифер! Эльсифер!

На пороге стояли два мычащих комка грязи.

— Ах, все-таки вы тоже проходили заклинание немоты! Какой из них ваш? — спросила Цирцея, приглядываясь. — Так, мой, наверное, левый. Он поменьше!

— Тогда я возьму правый! — заметил Арнеберт.

Он посмотрел налипшие ветки и лужу грязи под ногами. Потом вспомнил чистенькую новенькую карету. И залпом допил весь чай из кружки, выдохнув себе в плечо.

На том и распрощались.

Карета Мастера Арнеберта вернулась буквально через десять минут. Из кареты выгрузили недовольного мальчика. Мальчик был почти чистым, зато рядом с ним стоял комок грязи с волшебным моноклем.

— Да-да! Как неловко получилось! — заметил еще один комок грязи.

Над ним парили бабочки. Издали их можно было принять за мух. Но рядом стояла почти чистенькая девочка, недовольно шмыгая носом.

— Ну теперь до … следующего года! — ответил комок грязи с «мухами».

— В следующем году я занят, — заметил Арнеберт, отряхивая заклинанием грязь с рукава.

— А через годик? — спросила Цирцея, смахивая с себя грязь веером.

В карету лезла недовольная девочка. Мальчик возле двери показывал ей язык.

— Давайте лет через пять! — кивнул Анеберт.

Карета тронулась. Она лихо выкатилась со двора. На повороте она снова лихо опрокинула статую, а потом взлетала в серое осеннее небо.

Пролог. Пять лет спустя…

Пять лет спустя…

— Стой ровно! Улыбайся! Они сейчас прибудут! — заметила нарядная Цирцея.

Ее платье было похоже на свадебный торт. Нежное, кремовое, многоярусное с розами. Волшебные духи с запахом бисквита, вызывали у слуг обильное слюноотделение и урчание в животе.

В зале переноса было тихо. Огромная печать хранила молчание. Слышались только недовольное сопение и урчание живота.

Внезапно раздался хлопок. Прямо в центре светящейся печати появился Арнеберт. Он вальяжно отряхнул дым заклинания, потянул воздух и учуял запах бисквита.

— Вы прекрасны, как всегда! Столько же юных красавцев сломали о вас зубы? — ядовито вздохнул чародей.

Он с грустью посмотрел на пирожное с истекшим сроком годности.

— Ах, не обращайте внимания! — польщенно махнула рукой чародейка. — Я просто не успела переодеться. Только что прогнала юного, красавца ухажера, а тут вы!

Юноша, стоящий с ней рядом, закатил глаза. Но промолчал. Он еще помнил кокетливый вопрос: «Ну как, мой мальчик?» и причмокивание помады.

— Какая же вы … черствая! — покачал головой Арнеберт. — Я бы даже сказал… каменная! А вдруг это — судьба? Если бы не вставная челюсть, я бы даже приударил за вами!

— Ну что вы, в самом деле! — покраснела чародейка. — В вашем возрасте много сладкого кушать вредно! В вашем возрасте вредно даже делать глубокие вдохи! Зачем пугать учеников! Они могут подумать, что вы не выдохнете!

Время шло, но невесты все не было. Мастер Арнеберт посмотрел на часы. Он нахмурился, скрестил руки на груди и недовольно отбил ритм ногой.

— А где наша красавица? — заволновалась Цирцея, осматриваясь по сторонам.

Внезапно послышался треск и грохот. На пол оладушком шлепнулась тощая почти лысая девочка. Юбка задралась, обнажая панталоны. На ноге у нее была повязка, а половина волос была выжжена под ежик.

— Ой! А! Мои волосы! — перепугалась она, ощупывая голову. — Мои волосы! Они что? Сгорели? Я же ничего не перепутала? Или перепутала?

— Мы только выучили это заклинание, — похвастался Арнеберт, колдуя на почти лысой голове огромный бант. — Но оно еще не до конца отшлифовано!

Девочка ощупала бант и провела рукой по ежику.

— Ой, да ладно вам! Нечего стесняться! Они же только учатся! — добродушно заметила Цирцея, показывая глазами на своего ученика.

Тот стоял с двумя окаменелыми руками. Взгляд его был хмурым и недовольным.

— Мы вот тоже учимся! Сегодня проходили заклинание: «Окаменей!». Через пару дней пройдет — покачала головой чародейка. — Я смотрю, время вас не пощадило, Арнеберт!