Наследство в саквояже, или попаданки не сдаются! (СИ) - Верде Алва Страница 20

— Кто ты там у нас? Красавец? Красавица? Коняшка? поехали вперёд! Нам нужно вот того чудика догнать…

Договорить не получилось, потому что тут на колени встал Генри, что-то шепнул коню и так его огрел ладонью по заднице, что дорога вместе с полем скакнула мне в лицо со скоростью камня, выпущенного из пращи. Я только радовалась, что надела мужской костюм и теперь крепко держалась ногами, руками и не беспокоилась о задранных юбках.

— Коняшка-а-а, полегче!

Конь нёс меня со скоростью света. Меня отклонило назад, хватаясь руками за поводья, я старалась изменить вектор и прижаться к шее коня. Когда мне это удалось, я вспомнила все эти бега на ипподроме. Слившись едва ли не в одно целое, причмокивала и подгоняла коня:

— Вон он! Вон тот гад! Нам его догнать надо! Он твоего хозяина обидел! Давай, коняшка, давай! Я не супергероиня, у меня нет таких способностей, чтобы бегать со скоростью света.

Фигура впереди становилась всё более и более отчётливой. Накидка развевалась на ветру, солнце светило в спину, теперь я хорошо видела похитителя. Когда от резкого порыва капюшон слетел с головы, я удивлённо охнула.

Это… это не Загонщик! Это не Роберт Барнс, это женщина! Молодая и явно из аристократии или чего-то такого. Внешний вид, манера держаться, причёска и прочее. Явно богачка. Только вот кто она?

Женщина обернулась и одарила меня злым взглядом. Я ответила взглядом раздражённым, в духе “где ты такое же платье взяла, стерва!”. Но не более того. Женщина пришпорила коня, и наша гонка продолжилась в духе лучших ипподромов и забегов. Поля постепенно скудели и обрастали деревьями, мы приближались к какому-то пролеску. Теперь поднимать голову было опасно для здоровья, иначе точно можно было стать всадником без головы. Похитительница вновь обернулась, затем вдруг вытянула вбок руку с зажатым коротким мечом и стала изображать лесоруба. Ветки полетели на меня простым градом. Я вцепилась в гриву коня, так и не сообразив, как тянуть поводья. Мне было проще склонять голову коняшки в нужну сторону. Почти как руль. На удивление животинка оказалась на редкость послушной и понимающей.

Шла которая минута веткопада, мы уворачивались как могли. Вся нижняя часть моего тела напоминала взбитые сливки в кондитерском мешке, я даже костей уже не чувствовала. Всё болело, теперь ещё и онемело. На автомате держала ноги и тело в прежнем положении.

— Стой!

Женщина на это ответила очередным взмахом руки. Мы успели отклониться от ветки, но так срикошетила и влетела коню прямо под ноги. Тот попытался перепрыгнуть, но вышло неудачно. Нас занесло в сторону, замелькали деревья. Конь испуганно взбрыкнул, лягнул воздух копытами и на хорошей скорости выбросил меня из седла. Я беспомощным кулём улетела в кусты и жёстко приземлилась на землю. Лёжа и охая, не зная, сломала я себе что-нибудь или всё цело, смотрела на проблески голубого неба.

Ну, вот. Теперь я не узнаю, кто хотел забрать саквояж.

Жалеть долго не пришлось, потому что таинственная похитительница подошла ближе ко мне, с хрустом пробираясь через кусты. Узкое лицо, тонкие губы и большие карие глаза, в которых я внезапно заметила узкий зрачок, совсем как у дракона.

— Ты понимаешь меня?

— Что? — со стоном переспросила, морща лоб. — Я тебя слышу… И понимаю.

Удар в лоб был вишенкой на торте. Не конь, так похитительница. Последнее, что запомнила, так это шелест травы подо мной, когда женщина меня куда-то потащила.

26. Спасение утопающих...

Голова гудела как всполошённое осиное гнездо. Морщась и хватаясь за виски, со стоном села. Перед глазами всё плыло и двоилось, пришлось сильно напрячься, чтобы разглядеть хоть что-нибудь.

Прутья. Солома. Тусклый свет через такое миниатюрное окошко, что страшно становилось. Морща нос, я вскинула брови и разглядела всё гораздо тщательнее.

Я действительно сидела в клетке, в очень знакомой клетке. Такая… Такая была в том подземелье у Мэйса, клетка для маджестиков. Встала на четвереньки подползла к решётке. Вцепилась в неё и с силой тряхнула, безрезультатно, дверь не поддалась, зато сбоку послышалась возня, странный шум и писк. Повернув голову, отпустила покрытые ржавчиной металлические прутья и оттянула веки, изображая китайца. После удара в голову мир перестал быть чётким. Две пары глаз, напоминающих глаза Уголька, только с той лишь разницей, что у Уголька они янтарные, а тут были зеленоваты, приближались к другому краю клетки.

— Ещё… драконы?

Держась за клетку, встала на ноги и, чуть пошатываясь, подошла к этим зверькам. В полумраке было плохо видно, какие именно дракончики жили в клетке по соседству.

— Эй, малыши… — просунула руку и бесстрашно коснулась дракончиков. — Вы же… Вы же такие же малютки, как Уголёк!

Один из дракончиков сразу ткнулся головой в мою ладонь и я ощутила чуть шершавую чешую. Второй же задрал голову и с писком выпустил огненный плевок в потолок. Такого света оказалось достаточно, чтобы я разглядела малышей.

Кожа у них была жёлтой, когти чёрными, а крыльев было аж две пары. Одни узкие, длинные росли от лопаток, вторые — ниже и напоминали лопасти самолёта.

— Откуда вы здесь? Вы же… Неужели мы с доктором Гибсоном были правы?

Громкие шаги прервали идиллию. Дракончиков будто метлой шуганули, они испуганно бросились в самый тёмный угол клетки, прижимаясь друг к дружке. Кто-то шёл сюда. Обернувшись на звук шагов, я стала различать в густом полумраке очертания других клеток. Единственное маленькое окошко, которое было над моей клеткой не справлялось с темнотой.

— Вот они. Берите кого-то одного…

Дверь заскрежетала и фигура в тёмном резво зашла в клетку. Дракончики подняли такой жалобный писк, что я не сдержалась. Кинувшись на клетку, принялась её трясти и кричать:

— Нет! Не троньте их!

Я по одному только писку поняла, что с дракончиками делали что-то очень плохое, если не сказать иначе. Малыши метались по клетке, плевались огнём.

— Нет! Не трогайте их! — я протянула руку и вдруг заговорила не своим голосом: — Летите в проём! В проём, живее! Над их головами! Бейте стекло! В окно! Улетайте!

— Заткните ей рот! — знакомый женский голос пробрал меня до дрожи. — Почему вы ей не завязали рот? Почему? Я же вам говорила! Дураки!

Что дураки, то дураки. Правда, я не знала, почему мне нужно было рот закрывать. Что я такого могла сказать? Что-то не своим, а тем чудным голосом? Если бы я ещё понимала, что им нужно и как нужно говорить.

— Жгите их! Огнём!

— Где она? Где?!

Мужской голос я тоже узнала. Сюда со своей кавалерией спешил Роберт Барнс, значит, и в этом мы не ошиблись. Но дракончики чётко прислушивались ко мне, проскользнув над головами людей, они пулей взмыли под потолок и стали поливать все вокруг жидким огнём. Он попадал на солому. Начался пожар. Люди принялись тушить островки хаоса, который продолжали устраивать драконы. Я же кричала и кричала, лягая через широкие прутья решётки подходивших ко мне людей ногами.

Огонь озарил множество клеток, в которых было столько маджестиков.

— Боже! Сколько же их тут? Сколько…

Слёзы на глаза навернулись. Бедных животных едва ли не штабелями складывали в темницах. Кого тут только не было! Если бы я ещё знала всех маджестиков в лицо, но вот звери смотрели на меня таким взглядом, что дрожь по телу волнами пробегала. Никогда не чувствовала ничего подобного!

Ключ уже скрежетал в замке, хотя я отбивалась до последнего. Дракончики ещё устраивали полный бардак. Люди пытались поймать их сетями, но мелкие и прыткие существа оказались очень ловкими и юркими.

Стекло в маленьком окошке треснуло с громким звоном, усыпав всё осколками. Мою клетку разделило напополам огненной струёй, когда показался… Уголёк!

— Вот он!

Женщина, преследовавшая меня, будто нажала что-то и подземелье осветилось так ярко, что я даже зажмурилась. Я думала, что ужаснее ничего не будет, оказалось, что нет. Может и ещё как!