Елена Малиновская - Последняя жизнь нечисти Страница 21

— Не понимаю, — вдруг прошептал Шерьян и устало потер лоб. — Никак не могу понять, что именно нашло на Рикки ночью. Нет, Тефна, только не подумай, что я его оправдываю, но все же… Он всегда так хорошо относился к тебе, а получается, лишь выжидал удобного момента для нападения?

Я спрятала в уголках губ грустную усмешку. Мой дорогой, мы все выжидаем этого момента. Гворий — чтобы занять престол, я — чтобы поквитаться за былые обиды, ты — чтобы заслужить прощение. Даже Аджей для чего-то явился сюда. Боюсь, столь сложный узел взаимоотношений можно лишь разрубить. Поэтому заранее прости меня за эту боль.

На следующий день ничего не изменилось. Вопреки недавним уверениям Рикки, Аджей не появился в назначенное время. Теперь волноваться начал уже Гворий. За завтраком он постоянно молчал, лишь нервно барабанил пальцами по безупречно белоснежной скатерти.

— Рикки все еще продолжают искать? — непринужденно поинтересовалась я при перемене блюд. Шерьян от моего неожиданного вопроса со звоном уронил вилку, Гворий вздрогнул, выходя из оцепенения.

— Что? — переспросил он с виноватой улыбкой. — О чем ты, Тефна?

— Рикки все еще ищут? — терпеливо повторила я. — Ты не отзывал поисковые группы?

— Вообще-то отозвал. — Гворий растерянно всплеснул руками. — Сама видела, какой к ночи начался ливень. Ближайший ко дворцу лес проверили несколько раз и никого не нашли. Я посчитал, что будет жестоко заставлять стражников мокнуть под дождем. Полагаю, Рикки сейчас на полпути к Тририону. Возможно, уже вышел к Пустоши.

Я довольно кивнула. Отлично! Значит, никто не будет мешаться под ногами во время моего сегодняшнего маленького представления.

— Если хочешь, я прикажу еще раз прочесать лес, — продолжил Гворий.

— Не стоит, — поспешно отказалась я. — Ты прав, Рикки не такой дурак, чтобы оставаться здесь после произошедшего. И потом, во дворец он явно не вернется, поэтому мне опасаться нечего.

В глазах Шерьяна мелькнула тень неясного сомнения, но он не стал озвучивать свои подозрения, хотя я прекрасно понимала, что именно его беспокоит. Рикки полудемон. И Шерьян, и я знаем, на что он способен. Если Рикки пожелает, то пройдет невидимой тенью через любую охрану. Наверное, именно поэтому храмовник так долго чертил накануне у порога моих покоев непонятные круги с загадочными символами. Я не возражала, однако после окончания кропотливой работы незаметно стерла несколько линий, нарушая стройный рисунок заклинаний. Не то чтобы я не нуждалась в защите от Рикки, однако в созданном Шерьяном контуре чувствовала себя на редкость паршиво. Моментально заломило виски, во рту поселился отвратительный привкус протухшего мяса, перед глазами замелькали черные мушки переутомления. В общем, как оказалось, чары отреагировали и на меня. И в этом не было ничего удивительного — как-никак я нечисть.

Рассвет следующего дня я встретила уже вне стен дворца. В столь ранний час коридоры были пусты, поэтому я не боялась наткнуться на какого-нибудь знакомого. А охране у ворот я отвела глаза простейшим заклинанием. Давно миновали те времена, когда я при использовании даже самых элементарных чар колебалась, не нарушит ли это контроль над телом. Стоит признать, браслет изрядно облегчил мне жизнь.

Утро выдалось пасмурным. Раскисшая после постоянных дождей земля неприятно хлюпала под ногами, жирными комьями липла к сапогам. Я повыше подвернула штанины, не желая испачкаться. Засунула руки в карманы теплой куртки, пытаясь отогреть озябшие пальцы, и неспешно отправилась вдоль лесной тропинки к уже знакомому месту. Мне показалось забавным приказать привести Вильканиуса к той полянке, где он пытался убить Гвория. С одной стороны, она находилась достаточно далеко от дворца, чтобы не опасаться ненужных свидетелей, с другой — над ней еще витал дух черного колдовства. Ритуалы некромантии тем и хороши, что требуют крови, а значит, следы их проведения не смоешь дождем. Определенная аура у места остается надолго, не на один год уж точно.

Я шла неторопливо, однако настороженно прислушивалась к тишине ненастного утра. Мелкий дождь тоскливо шуршал по поникшим ветвям деревьев, давным-давно сбросившим разноцветную листву. Лишь изредка среди стройных рядов почерневших от влаги стволов вспыхивали ярко-красные пятна вересенника. Иногда в залежах валежника что-то неприятно похрустывало. Мой нюх подсказывал, что это мыши, но на всякий случай я не расслаблялась, в любой момент готовая к нападению. Эльмик наверняка где-то рядом. Наблюдает, удивляется, гадает, что опять я задумала. И его ждет неприятный сюрприз.

Наконец я выбралась из чащи к поляне. Улыбнулась при виде знакомого плоского камня, стоящего почти по ее центру. Можно сказать, старый приятель. До сих пор чувствую сладковатый аромат смерти, который струится от него. Именно тут Вильканиус некогда открыл дверь между мирами. Интересно, а если бы все повторилось — кинулась бы я опять на подмогу Гворию, рискуя навсегда остаться по ту сторону бытия? Вряд ли. Теперь-то я знаю, что власть для него куда дороже любимой женщины. И он ни за что не рискнул бы, если бы на кону стояла уже моя жизнь.

Я предполагала, что Владыку придется ждать достаточно долго, поэтому решила осмотреться. Прошлась по краю полянки, настороженно вдыхая влажный запах прелой листвы и старательно подмечая любую мелочь. В предстоящем сражении никакая деталь лишней не окажется.

Я едва успела закончить свой обход, как воздух над полянкой замерцал, готовясь открыть прокол в пространстве. Миг, другой — и из зева телепорта вывалилось что-то черное, неприятно пахнущее болью и отчаянием. Вильканиус. Но почему один, без сопровождения Виррейна?

Я еще раз обвела внимательным взглядом непривычно тихий лес. Вообще-то мы не обговаривали с Владыкой, когда ему стоит появиться. Однако я четко и недвусмысленно приказала ему быть рядом и в случае необходимости вступить в игру. Более того, разрешила ему воспользоваться услугами личных магов, прекрасно понимая, что против Эльмика любые силы будут хороши. Неужели эльфийский правитель ослушался? Или решил пока не выдавать своего присутствия, здраво полагая, что эффект неожиданности может здорово склонить чашу весов на нашу сторону? Ну, будем надеяться.

Я медленно подошла к целителю. Присела перед ним на корточки и с усилием перевернула эльфа на спину, открывая его лицо. Затем брезгливо вытерла руки о влажную траву.

Стоило признать, палачи Виррейна действительно знали свое дело. Вильканиус выглядел столь жутко, что я ощутила мгновенный укол жалости. Опухшее от побоев лицо, покрытое свежими рубцами от ожогов. Прежде шелковистые и роскошные волосы сейчас превратились в настоящую паклю, бурую от засохшей крови. Один глаз настолько заплыл, что непонятно, остался ли он на месте. Зато в другом я уловила проблеск узнавания и тут же — жгучую ненависть ко мне. Отлично! Значит, Виррейн не солгал в этом. Вильканиус действительно сохранил память и здравый смысл настолько, насколько было возможно в подобной ситуации.

Целитель что-то замычал, пуская розовые пузыри бешенства на подбородок. Дернулся, как от удара, когда я потянулась помочь ему прислониться к камню.

— Тихо, — нетерпеливо оборвала я, и Вильканиус замолк под действием чар. Не удержавшись, я добавила к ним обезболивающее заклинание. Эльф неверяще вздохнул и неожиданно расплылся в блаженной улыбке, наверняка впервые за очень долгое время вспомнив, каково это — жить без боли.

— Видишь, не такое уж я и чудовище, — тихо проговорила я, наклоняясь к бывшему целителю еще ближе. Зашептала, почти касаясь губами его волос: — А теперь слушай меня внимательно. Я хочу дать тебе шанс отомстить. Нет, не Владыке, который сотворил с тобой все это, а твоему союзнику, Эльмику… — На этом месте невольная дрожь прошла по телу эльфа. Он затрясся то ли от ужаса, то ли от удивления, а я продолжила: — Да, да, я знаю имя твоего сообщника. Так вот, он предал тебя. Подставил под удар, а сам остался в теньке, наблюдая, как ты будешь отдуваться за обоих. Неужели ты оправдаешь его? Ты прекрасно знаешь, насколько велики его возможности. Почему он не вытащил тебя из темницы? Почему хотя бы не даровал быструю и безболезненную смерть, когда ваша игра оказалась раскрытой?

Вильканиус ничего не мог мне ответить, впрочем, даже не пытался. Но то жадное внимание, с которым он слушал меня, доказывало лучше всяких слов: эльф полностью согласен с моей оценкой ситуации.

— Так вот, я скажу тебе, почему он бросил тебя в беде. — Я еще сильнее понизила голос. — Во-первых, Эльмик боится. До дрожи в коленях опасается потерять свою драгоценную жизнь. Ты эльф, потому должен меня понять. Чем дольше живешь — тем страшнее умирать. Слишком привыкаешь к вкусу солнечных лучей на губах, пению птиц и шороху ночных теней. Вспомни, что среди всех разумных существ именно люди почти не боятся смерти. Они так часто и отчаянно рискуют жизнью, будто совершенно ею не дорожат. Хотя им отмерено богами меньше всего лет. Поэтому Тририон побеждал во всех войнах. Пока эльф или орк будет сомневаться: стоит ли исполнять смертоубийственный приказ командира, человек уже умрет, пусть даже и под чужими флагами. Только люди делают войну своей профессией. Больше ни в одной расе нет такого количества наемников.