Сергей Панарин - Харри Проглоттер и Волшебная Шаурматрица Страница 21

Большой Брат истово желал победы Зла в этом мире, но продолговатый мозг зудил: «Эй, парень! Твое пребывание у власти явно подходит к концу. Победят наши – будет тебе в хозяева Чистое Воплощение. Одержит верх соперник – устроят тебе показательный процесс в Нюрнберге с заслушиванием, повешением и засушиванием. Куда ни кинь, всюду бедному Ванюшке камушки. Куй железо, Корчагин!»

– Лимби-и-ическая система! – матюгнулся Большой Брат, начиная ворожбу.

Сначала предстояло реанимировать Недреманное Око…

Амадеус фон Лохкарт проснулся на хладном трупе волчицы. Маг вскочил, брезгливо отряхиваясь и бормоча. Успокоившись, он осмотрел тело усопшей.

Получалось, он, Лохкарт, ночью выпил ее кровь!

Невзирая на утреннюю прохладу, зверомаг облился потом.

– Я – чудовище! – воскликнул он, намереваясь наложить на себя руки.

Но остановился. Во-первых, очень хотелось жить. А во-вторых, предстояло довести до конца дело, порученное Мастдаем. Компас тыкал стрелкой в сторону Обиталища. Лохкарт обернулся волком и потрусил за объектом слежки.

В пустыне он покинул дорогу, дабы не смущать караваны. Зной мучил оборотня, уж очень теплой была его шкура.

За одним из барханов Лохкарт услышал причитания:

– Бедный Йода, плохой Йода, неадекватный Йода! Что ты наделал?! Недоглядел, недобдил… Какой ты после этого джедай? Ы-ы-ы-ы…

Лохкарт вышел к плачущему эльфу-домовому, предварительно очеловечившись.

– А где твои спутники? – спросил он.

Йода вздрогнул от неожиданности, поглядел на мага и разревелся громче прежнего:

– Уполз подлечиться, возвращаюсь, а их нету у-у-у…

Оборотень долго утешал Йоду, потом эльф напросился в спутники к Лохкарту , и они направились к Обиталищу.

Мастдай Глюкообильный удовлетворенно покивал, поглаживая брюхо глобуса: его агент шел верным путем.

– Замутилась неплохая история, – обратился ректор Хоботаста к призраку Штирлица. – В Обиталище произойдут важные события, и моя задача состоит в том, чтобы…

В дверь постучал острый кулачок мисс Маннис Пфенингз, затем секретарша впорхнула с докладом:

– Шеф, вас хочет видеть Бабаянус Двуликий.

– Впускай! – улыбнулся Мастдай, потирая руки.

Тощий мастер-маг, облаченный в парадный плащ, прямо с порога начал пылкую речь, помахивая кулаком в такт словам:

– Господин ректор, мне срочно, архисрочно нужен отпуск! Промедление смерти подобно! Я просто обязан отлучиться!

– Что же такое стряслось ?! – встревожился Мастдай.

– Я… я женюсь!

– Опаньки!.. – выдохнул Мастдай, падая в кресло.

Ректор был поражен, он даже не заметил, как смахнул со стола книжку Викториуса Пелениума «Деникин и Полнота», которую любил изредка перечитать.

– А что? – нахмурился Двуликий. – Любви все возрасты покорны! Мастдай, я вам так скажу. Любовь зла – полюбишь и козла. Любовь добра полюбишь и бобра. Любовь – она разная. Главное, чтоб не заразная.

– Э… Кто бы спорил, дружище? я – за! Поздравляю! – Мастдай встал и, схватив мастера-алхимика за руку, принялся трясти ее с частотой около тысячи семисот мегагерц.

Через полминуты ректор остановился, смахивая слезу умиления.

– И кто же счастливица, коей достается такой… такой… клад.

Бабаянус потупил взор и застенчиво произнес:

– Алисия Сильверзнева.

– Алисия Селезстоун? – переспросил ректор.

– Нет, Сильверзнева, – поправил Бабаянус. – Наша прошлогодняя гостья из Будущего.

– Да-да-да, припоминаю, – сощурился Мастдай. – И даму, и ее деревню. Да, Будущее. Отличное местечко. Что ж, совет вам да свекровь! Ой, то есть морк…

– Мастдай, избавьте меня от своих каламбуров хоть ради праздника! – взмолился Бабаянус.

– Конечно, не смею вас задерживать! Но, надеюсь, вы помните о моем заказе, о мозговом эликсире?

– Вернусь с женой, и будет вам эликсир! – заверил Мастдая Бабаянус и незамедлительно телепортировался восвояси.

– Вот тебе и Бабаянус… – промолвил ректор, потирая подбородок.

Как выразилась бы еще одна Алиса, всё чудесатее и чудесатее…

III

Есть что-то милое такое

в работах Агнии Барто.

То ли геройство удалое,

то ли еще не знаю что.

Когда все возможные варианты ругани в адрес РАО «ВС» закончились, ребятам стало скучно и немного страшно.

– Могу поведать античный миф о Терминарии и Робокопулюсе, – нарушил тишину Харри.

– Нет, лучше давай про Тайсона и Холифилда, – попросила Молли Козазель. – Она короче и веселее.

– Ну, слушайте…

Сошлись как-то в честном боксерском бою витязи Тайсон и Холифилд. Уговорились сразиться не на жизнь, а на бабки. Бьются боксеры раунд, бьются другой. Ударил Холифилд Тайсона, и ушел Тайсон в нокдаун по щиколотку. Ударил Тайсон Холифилда, и ушел Холифилд в нокдаун по колено. Ударил арбитр в гонг, и ушли Холифилд с Тайсоном в разные углы ринга. Так вот раунд за раундом и пролетели. Наступил решающий двенадцатый. Изловчился Холифилд и нанес Тайсону удар силы немереной. Ударился Тайсон оземь и обернулся на тренера своего. Понял тренер, что богатырь слегка нехорошо себя чувствует, выкинул на ринг белый рушник. Тут и бою конец весел, а кто на ногах устоял – чемпион Мира в супертяжелом весе.

– Стоп, а где про ухо откушенное? – встрепенулась Козазель.

– Ха, это же в матче-реванше приключилось, – пояснил Харри. – В другой раз расскажу.

– Тогда объясни, в чем мораль, – напал на Проглоттера с другой стороны Джеймс.

Тот почесал нос, поправил совершенно ненужные сейчас очки и ответил:

– А в том, что никакие бабки не стоят потерянного здоровья. Хотя…

– Чего «хотя»? Пустая история, а мораль ты сейчас пристегнул, – отмахнулась Молли, впотьмах задевая Джеймса.

– «Амораль», хе-хе… Ладно, вот вам другой сказ, короче и с моралью, – «смилостивился» Харри. – Было у царя три сына. Настала пора им жениться. Уговорились, как обычно, из лука стрелять. Попал старший сын на боярский двор – и женился на юной боярыне. Попал средний сын на княжий двор – и женился на прекрасной княжне. Попал младший сын в Василису Премудрую. В глаз. Насмерть… Но делать нечего: уговор дороже денег…

Все помолчали.

– Да, этот, пожалуй, лучше, – кивнул Барахлоу. – Но скучно всё равно.

– Давайте тогда анекдоты травить по-новому! – предложила Молли.

– Гы, дустом? – хмыкнул Джеймс.

– Нет, вот зацени: круглое хлебобулочное изделие, изготовленное бездетной парой пенсионеров, совершило акт суицида с помощью веревки и крюка в потолке.

– «Колобок повесился», что ли?

– Точно!

– А чего хорошего-то? – загрустил Барахлоу. Неожиданно дали свет. Молли сотворила заклинание «Кондиционериум» и убедилась, что подул прохладный ветерок. Магия вернулась. Молли выдохнула:

– Фу-у-ух… Когда нельзя было ворожить, я чувствовала себя, словно безденежный шмугл у Диснейленда. Словно стриптизерша в скафандре. Словно…

– Козазель! – крикнул Джеймс. – Очнись! Всё позади. Теперь вопрос в том, какую из трех дверей выбрать.

Решили начать с левой. Дернули, оказалась не запертой. За дверью была белая-белая комната с полом в черную клетку. Посредине стояла скамейка.

На скамейке сидел глубокий старец, облаченный в синие одежды. Даже туфли и волшебная палочка его были синими. Создавалось впечатление, что сохраняющий неподвижность маг дремал, но затянутые медитативной поволокой очи старца оставались полуоткрытыми. На плече седовласого мага восседал синий попугай.

– Как тебя звать? – спросил Харри почтенного волшебника.

– Мерлин, – ответил старец.

– А по– русски?

– Дата.

– Не обращайте на него внимания, он так шутит с тех пор, как полюбил новый российский кинематограф, – махнул лапкой попугай.

– Понятно… – на всякий случай сказал Харри Проглоттер.

На помощь Харри поспешила умница-Молли:

– А! Вы тот самый Мерлин, который большой спец по картам!

– Нет, девочка, – покачал головой старик. – По картам у нас дока бойкий маг… Дворкин. Правда, я читал, он с катушек съехал… Пасьянс янтарный не сошелся… Или еще есть слушок, что нарисовал он таро с клубничными сюжетцами и втянулся, в общем… Да… А я-то сам по шахматам спец.

– То есть?! – вступил в беседу Барахлоу.

– То есть, хотите пройти дальше – сразитесь со мной в шахматном поединке.

– Ха! Чего уж проще? – хохотнул Джеймс.

– Ах так, молодой человек? – взорвался старец (от негодования у него затряслась бородка). – Вы думаете, шахматы – это легко?! Знай себе, фишки двигай, да?!! А вы вот эти кровавые мозоли на пальцах видели?!!

Ребята поглядели на руки Мерлина и удостоверились: да, шахматы – тяжелый труд.

– Но не станем отвлекаться! – просиял маг. – Давайте-ка партишечку… в натуральную величину…

Он достал из широкого рукава волшебную палочку. По ее мановению вокруг появились шахматные фигуры: чудесные магические големы ростом с человека.