Оплот добродетели (СИ) - Демина Карина Страница 21

Мило.

Технично. Но выходить в таком из каюты? Помилуйте… да и светлое платьице, на котором Лотта остановила выбор, казалось ей чересчур уж коротким. Если сесть, юбка открывала колени, а вырез… в общем, скрывать что-либо в этом наряде не представлялось возможным.

Бросив последний взгляд на цифровое зеркало, Лотта вздохнула. До Каяра, который в списке миров стоял первым, оставалось чуть дольше суток. Стоянка запланирована на сутки, и времени хватит, чтобы пройтись по магазинам и выбрать что-то более приличное.

Да и с управляющими связаться.

Эта мысль едва не испортила настроение, но Лотта поспешно отогнала ее. Может, она все же ошибается?

Ресторан «Седьмое небо» располагался на самой верхней палубе. Потолок его и стены покрывала сплошная кристаллическая пленка, на которую транслировали запись Эрванского заката.

Впечатляло.

Лотта даже остановилась, завороженно глядя, как медленно опускается объятое пламенем светило в черные морские глубины. И Предвечный океан, покрывавший всю поверхность планеты, окрашивается алым.

И золотым.

И оранжевым. Воды становились золотом, жидким, живым. А над ним мерцающей пеленой поднимались облака микроскопических водорослей.

Лотта вздохнула.

Посмотреть бы живьем. Но Эрван закрыт для посещений, слишком уж хрупка его экосистема…

— Добрый день, — раздавшийся над головой голос заставил подпрыгнуть, оступиться и каблук левой ноги попал в невидимую трещинку, пошел влево, Шарлотта покачнулась, но была подхвачена могучей рукой. — Простите, если снова вас напугал.

— Ничего, — она вернула утраченное было равновесие.

А рука не убралась.

Такая вот… рука… совсем уж рука, ручища даже. Очень себе могучая. Шарлотта не удержалась и пощупала. Исключительно ради впечатлений, а то вдруг она как-то неправильно описывает могучесть мужских рук? На ощупь та была весьма твердой, будто каменной. Шарлотта даже ущипнуть попробовала.

— Считайте, это месть, — на всякий случай сказала она, хотя прозвучало на редкость неубедительно.

— Я так и понял. Если хотите, можете и ногу отдавить.

Лотта посмотрела на упомянутую ногу и пришла к закономерному выводу, что отдавить ее вряд ли получится, даже если она на этой ноге попрыгает.

— Вас проводить? — когда Кахрай улыбался, выглядел он куда более жутко, чем его застывший в кресле спутник.

— Если вас не затруднит. А то я…

— В первый раз в ресторане?

— В таком — да, — вынуждена была признаться Шарлотта.

В тех, прежних, ее встречали загодя, чтобы препроводить к закрытой кабинке. Те, прежние, рестораны, отличались тихой атмосферой и уединенностью, которая стоила немалых денег, но как ни парадоксально это звучит, их стоила.

Здесь же…

Столики. Множество столиков, стоящих слишком уж близко, чтобы это было удобно. Друг от друга они, если и отделялись, то лишь кадками с деревцами да легкими пластиковыми решетками, по которым расползались декоративные лианы.

Пространство было слишком большим.

Открытым.

И людным.

— Не пугайтесь, — Кахрай протянул руку, а кресло придерживал другой. — Какое у вас место?

— Первая зона. Третье.

— И мы снова соседи, — воскликнул он слишком уж радостно. А еще в этом восклицании Лотте почудилась нота фальши. — У нас первое и второе. Столики на четверых. Идемте, стоит занять место пораньше и сделать заказ, пока кухня относительно свободна. Только на сей раз никаких устриц.

И щека у него дернулась.

— Советую попробовать авердийский суп из брокколи и свежей моркови, — меню Лотта успела изучить, как и составить перечень замечаний. Все же при кажущемся разнообразии, то было слишком узким, чтобы соответствовать заявленному уровню. — Он полезен для пищеварения. К нему — овсяные блины, но без крем-фреша…

Она позволяла себя вести, не думая, как это выглядит.

Главное было выбраться из этого моря людей, которых с каждой минутой становилось больше. Нет, Лотта знала, что ресторан способен вместить до пятисот человек, но одно дело цифра, пусть и округлая, но безопасная, и совсем другое видеть эти пять сотен.

Она повела плечами.

А если кто-то узнает? Если кузина ошиблась и… и на нее, кажется, смотрят. Вот та пухлая женщина, которая с трудом устроилась на хрупком стуле.

…снова недоработка. Мебель должна быть не только красивой, но и удобной. А эти стулья удобными не выглядели.

— Прошу вас, — Кахрай указал на столик, стоявший рядом с экраном, где над облаками водорослей поднимались существа, одновременно похожие и на рыб, и на медуз.

Он отодвинул стул.

И помог сесть.

Затем убрал еще один, подтянул кресло к самому столу. И только после этого сел сам.

— Значит, суп?

— Суп, — подтвердила Шарлотта. — Овощной. Они весьма полезны после пищевых расстройств.

Брови сошлись над переносицей. И взгляд сделался донельзя подозрительным. Точно так же смотрела вторая гувернантка Лотты, когда подозревала, что воспитанница все же стянула с кухни пару печенек. И точно, как тогда, Лотта поспешно улыбнулась.

— Лазурные устрицы весьма коварны.

— Вы… знали? — голос был мрачен.

И Лотта мысленно прокляла свой слишком длинный язык. Все же бабушка была права. У Лотты категорически не получалось вести себя, как подобает леди.

— Их надо есть, когда панцирь и мясо приобретут пурпурный оттенок.

— Тогда почему… — Кахрай явно подбирал подходящие слова. — Промолчали.

А вот спутник его явно с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться.

— Я хотела, — плечи Лотты опустились. — Но бабушка… понимаете, она говорила, что воспитанный человек не должен указывать другим на их ошибки и тем самым ставить в неловкое положение.

Тойтек не выдержал и забулькал.

— Я не хотела поставить вас в неудобное положение.

— Ага… мне зато потом очень удобно было, — впрочем, злости в голосе не слышалось. — Суп, стало быть? Его тоже едят как-то… с переподвыпертом?

— Что, простите?

— С переподвыпертом? Ну там, овощи позеленеют, посинеют, крапинками пойдут, чтоб не отравиться.

— О нет, просто едят. Возьмите кремовый.

— И овсяные блины?

— Именно. Но вам, наверное, стоит двойную порцию…

— А мороженое можно? — Кахрай уставился на нее и вид у него был донельзя жалобным. — Я мороженое люблю.

— Я тоже, — и Лотта решительно заказала себе двойную порцию клубничного.

В конце концов, у нее отпуск, а форму, подходящую истинной леди, она дома восстановит. Наверное. Почему-то ей все меньше и меньше хотелось быть истинной леди.

Может, потому что двойные порции — это излишество.

Или потому, что леди не мечтают о закрытых мирах, а если и любуются закатом, когда солнце уже почти погрузилось в воды, а небо почернело, то наедине с собой.

— Подвинься, ишь расселся… — этот визгливый голос спугнул мысль, а на стол перед Лоттой упал поднос, который, впрочем, подвинулся к хозяйке — чрезвычайно тучной некрасивой особе, от которой пахло потом и дешевыми духами. — Помог бы даме.

— Простите? — Кахрай подобрался.

— Глухой, что ли? Помог бы, говорю… а то умаялась, пока нашла. Меню тут? — она ткнула пальцем в стеклянную поверхность, активируя экран. — Ага… что сказать, бедненько, скудненько… мясо наверняка пробирочное, а значит что? Стейки брать бессмысленно, все одно структура будет не та.

— Простите, вы кто?

— Труди, — дама протянула руку и, ухватив Кахрая за пальцы, потрясла. — Я тут с вами сесть решила. А то у вас место свободное, а меня чего-то на самый край отпихнули. Я так и сказала этому ослу, стюарду, что где это видано, чтобы к гостям относились столь неуважительно. А вы, стало быть, мороженко хотите?

Ее шея вытянулась, а кожа не ней обвисла крупными складочками.

— Не рекомендую. Сливки тут растительные будут, а яйца и вовсе меланжем. Стало быть, нормально не прогреешь. Вкус-то выправят, но все одно не то, не то…

— Шли бы вы…

— Куда? — хлопнули пышные ресницы, роняя куски туши. — Я ж говорю, переписали меня. Теперь вместе будем. Так что, считайте, вам повезло.