Жупочка стреляет на поражение (СИ) - Лавру Натали Страница 21

[2] Согласно правилам этикета в ресторанах вилку кладут на ножик, когда еда понравилась, и клиент тем самым даёт понять, что отныне будет постоянным гостем.

Глава 13. Любовный роман

Мой распрекрасный принц обещал вернуться, а сам исчез с концами. Во всяком случае, мне так думалось, потому что каждый день воспринимался за год. Доказательство налицо: ни Дена, ни концов... Кхм, это я так, каламбурю маленько. И еда стала не мила, и травка не курится. Осталась одна верная развлекуха под названием женский роман. Уж им-то мне никто не помешает насладиться.

Чем мне ещё скрашивать одиночество и неизвестность будущего? Уехал Ден и увёз с собой зацепку о моём папаше. Типа, сиди, Жупочка на своей ж... и блюди указания. А там и новый год наступит, и лето придёт. Авось, к отпуску отпустит мечтательную дуру.

Как я саспенсу[1] нагнала, однако! Вух!

Минул октябрь. Ноябрь ударил двадцатиградусными морозами и ветрами с царапающими лицо ледышками.

Ну, ничего, ничего. Еда у меня есть, нелегальный заработок, который я спускаю на покупку книжек, тоже. Жить можно.

Кажись, зимний гардероб нуждается в замене: похудела-то я знатно. Да и в росте прибавила. Хожу теперь не в форме корявой буквы «г», а почти что прямо. И хотя так моя горбина ещё сильнее бросается в глаза, я чувствую себя лучше, разглядывая мир вокруг, а не подол собственного платья.

Долой подолы!

Ненавистная прежде утяжка стала мне, как вторая кожа. Есть ли в ней смысл, не знаю, но всё равно упрямо ношу. Даже дома, после работы. Перед сном стираю, затем кладу на печь, и к утру надеваю свежую сухую вещицу.

Вдруг Ден появится сегодня?

***

После очередного «не вдруг» я вернулась домой и с головой забылась в книженции начинающего автора по имени Лика Виновная. Книга называется «В объятиях Льва»[2].

Люблю поддерживать молодых дарований. Понимаю, что в когорту именитых авторов пробиться непросто, поэтому снисходительно отношусь к некоторым сюжетным изъянам и опечаткам. Да я и не филолог, а культуролог. Главный критерий – чтоб было интересно! И любовь! Любовь!

Ах, каким страстным и властным был мужик! И даже ничего, что написано «страстшным». Что нам, неискушённым девицам, ошибки, когда в воображении на нас надвигается гора мускулов в одном полотенце, держащемся на... Омагад-омагад!

Волнительно-о-о!

Серьёзно, будь у меня жировые складки на животе, они бы сейчас разволновались. Но чего нет, того нет, и слава богу.

«Тук-тук-тук!»

– Да ёп-перный ты театр! Кого принесло в такую погоду? – проворчала я себе под нос и отправилась открывать, лелея в душе надежду, что это...

– Угадай, что? – стоял на пороге вымерзший, с каплей на носу, но счастливый Аристарх.

– Что? – закатила я глаза.

– Я устроился на вторую работу!

– Воу... – я впустила козла, в смысле, друга к себе и провела в гостиную. Ибо зареклась устраивать грандиозное столование для неблагодарных.

– Запомни меня таким, – о, Аристарх любитель громких фраз. – Скоро я превращусь в сарайского[3] франта.

«Здравствуйте, я Рая. Рая из сарая.»

Простите мне мой экспромт, но примерно так сейчас выглядел наш ощипанный петушок.

– Давай отметим! – продолжая сиять, как вылизанный медяк, потребовал он.

– Принесу чай сюда.

– Чегой-то?

– Настроение такое, не кухонное, – и я принесла ему большую кружку чая и тарелку со вчерашними пирожками с картошкой.

– Жупа, ну, это как-то не празднично.

– Каким местом я должна была почуять твоё трудоустройство?

– Ну...

– Вот сам и зашёл бы в кондитерскую за тортиком!

– Никакой тортик не сравнится с... – и тут он завис, потому что картофельные корзиночки какие-то, ну, совсем уж не праздничные, желтоватые с серым отливом.

– Вот и ешь что дают! – припечатала я. – В следующий раз жду от тебя проставу.

– Ты же знаешь, что всё, что касается выбора и приготовления еды, для меня недоступно. Я фокусируюсь на более тонких и нематериальных материях.

Классно сказал.

– «Нематериальных материях», – просмаковала я на языке его слова. – Лингвист ты наш...

– В жизни имеют место оксюмороны. Это как обжигающий лёд. Но куда там тебе понять такие тонкости! Ты же умных книг с института не читала.

– Что ж ты со мной, такой бескультурной, общаешься?

– Стараюсь видеть в тебе лучшее.

Я даже знаю, что! Слово на букву «п».

– Ну-ну, – скептически фыркнула я.

– Что это за книженция у тебя тут? – он взял моё сегодняшнее чтиво, чтобы авторитетно разнести в пух и прах.

«Сейчас начнётся!» – позлорадствовала Вторая в моей голове.

– О. Очередной высер самиздатного масслита[4]. Лика Виновная «В объятиях Льва». Н-да. Мерисьюшное исхуйство. И как у этих авторш хватает денег на печать! Ума не приложу...

– А мне нравится. Любовные романы гораздо увлекательнее читать, чем энциклопедии по языковым нормам.

– Ха! Это потому что романы настолько тупые, что даже мозг не напрягается.

– Мне и на работе напряга для мозгов хватает.

– Что ж, поглядим, что там такого хорошего в этой твоей любовной книжонке. Так-так... О! «Она бросила на него горящий отчаяньем глаз!» Как тебе, а? Я думаю, это явный кандидат на премию «Абзац»[5] в номинации «Полный абзац».

– Подумаешь, перепутала «взгляд» и «глаз». С кем не бывает?

– Со мной! Со мной такого не бывает! Как можно доверить книгописание человеку, который не знает разницы между словами «плебей» и «плейбой»? Именно поэтому я имею право издавать книги, а эта дурочка нет! У неё в мозгу одна извилина, и та прямая. И откуда она только берёт деньги на твёрдый переплёт...

– Может, оттуда, что люди видят в этой книге не только изъяны?

– Женщины покупают их, потому что там написано про секс! – ему нелегко далось произношение последнего слова: не «сэкс», как мы обычно говорим, а по-детски мягкое «секс». Прозвучало уморительно.

– И что? Интересно же!

– Разрушители культуры знают, как завлечь вас, глупых баб. Нужно уметь противостоять пагубному влиянию. Что вот это такое: «Ты разбил мне сердце! Когда ты ушёл, я собирала его по кустам!» По кустам, Жупочка!

Меня пробило на смех. Ну, люблю я опечатки, да. Читаешь и ржёшь. Эндорфины вырабатываются. Красота!

– Заметь, всё это с одного разворота! А если полистать дальше... Вот, нашёл: «её преследовали тонны комаров из прошлого». Да я даже в первом классе не делал таких ошибок! Жупочка, это не литература, это попрание великого наследия предков!

«Вот раскукарекался! Голова от тебя уже трещит!» – негодовала Вторая.

– Всё, отдай книгу и хватит о ней! – вступилась я за начинающую писательницу, у которой, видимо, хватило денег на дорогущий твёрдый переплёт, но не осталось на услуги корректора. – Раз такой умный, можешь пойти и поисправлять ошибки там, где об этом просят!

– Как раз от этом я и хотел тебе рассказать! – расцвёл Аристарх. – Я устроился редактором в компанию по изготовлению этикеток и упаковок!

– Классно! – без шуток, это действительно сказочная удача. – Какие условия?

– Всё проще простого: я вычитываю макеты и даю добро на печать. Пять макетов в день, это час на всё про всё. А зарплата вдвое выше моей лаборантской! Я почти богат!

– Смотри, аккуратней там, – предостерегла его. – Где большая зарплата, там и ответственность выше.

– Не учи учёного. Грамотность у меня в крови, – заявил друг, а у меня возникло недоброе предчувствие надвигающихся на мою жупоньку проблем.

__________________________

[1] Саспенс – состояние тревожного ожидания, беспокойства.

[2] Все совпадения с реальными лицами и их творениями являются чистой случайностью.

[3] Сарайск – провинциальный городок на северо-западе Роисса, где проживают Жупочка и Аристарх.

[4] Масслит – здесь сокращение от массовой литературы.

[5] «Абзац» – антипремия, которая выдаётся за самые сомнительные «достижения» в области книгопечатания. Она вручается в четырёх основных номинациях и одной дополнительной: «Худшая корректура», «Худший перевод», «Худшая редактура» и «Полный абзац» (за полное попрание всех норм книгоиздания), а также за «особо циничные преступления против словесности», в качестве бонусного приза, вручается «Почётная безграмота».