Марина Милованова - Воровка. В кольце страха Страница 24

— Звучит заманчиво! — Настоятельница позволила себе улыбку. — Но я не могу на это пойти. Во-первых, магию нужно знать, а также уметь применять и распределять. Во-вторых, сила — большое искушение, и я не знаю, к каким порокам она может привести меня. Поэтому предпочитаю уступить это право вам. Вы уже управляли магическим даром и сумеете правильно им распорядиться. Искушение славой и силой тоже прошли. К тому же как я уже сказала, вам нужно вернуть мир в семью. Это важно. В моей же семье, как видите, все в порядке. Как вы понимаете, я говорю о монастыре.

— Иными словами, вы себе не доверяете? — подытожила я.

— Человеку необходимо сомневаться в себе, — спокойно ответила монахиня. — Обратную ситуацию называют гордыней, а это есть смертный грех.

Я пристыженно промолчала. Собственно, она права, и я зря ищу двойное дно в словах приближенного к Всевышнему человека.

— Я могу вам чем-то помочь? — спросила настоятельница, заметив мое замешательство.

— Я знаю, что кристалл можно соединить и без пятой недостающей части. — Я испытующе посмотрела на собеседницу. — Это так?

— Верно! — Мать настоятельница вдруг улыбнулась и заговорщицки подмигнула мне. — Тогда не будем терять времени. Идем!

Тусклый свет единственной свечи пугливо трепетал от моего дыхания. Склонившись над ладонью, в которой лежали осколки, я торопливо, что называется на одном дыхании читала текст по бумажке, которую сунула мне настоятельница. Непривычные слова отрывисто срывались с губ и тут же затихали, поглощенные тесными стенами узкой кельи. Не моей, другой, без окон и дверей, находящейся в подвале монастыря.

«Во время обряда никто не должен мешать», — сказала настоятельница. Я не стала спорить. Слишком близок и желанен был результат. Слишком сильно соскучилась я по сыну. Слишком сильно хотела обнять его и сказать, что никто и ничто более не разлучит нас. Никогда.

Дочитав слова, я уколола палец и нанесла по капле крови на каждый осколок. С тихим шипением она впиталась, не оставив и следа. Сжала кулак.

Ладонь обожгло, словно я выхватила тлеющий уголь из печки. Это магия признавала кровного хозяина. Точнее, свою новую хозяйку. Когда жжение прекратилось, я раскрыла ладонь и обнаружила прозрачно-голубой камень почти правильной овальной формы, с глубоким сколом почти на четверть в том месте, где не хватало пятого осколка. Раскрыв специально приготовленный кожаный мешочек, вложила туда кристалл и затянула витой шнур. Выпрямившись, сожгла клочок с заклинанием на огне свечи и, затушив огарок, вышла из кельи.

— Все в порядке? — участливо спросила поджидавшая меня под дверью настоятельница. Рассмотрев продемонстрированный кристалл, заботливо подтолкнула в глубь полутемного коридора, освещенного светом единственного факела, зажатого в монашеской руке. — В таком случае приступим к следующему этапу!

Перед тем как передать мне заветный заговор для соединения осколков кристалла, мать Лавиния вызвала меня на долгий разговор. Из него я узнала, что вожделенная сила, ради получения которой я стараюсь, далеко не безопасна. Поскольку маги, у которых отбирали силу, не отличались примерным поведением и чистыми помыслами, заключенная в кристалле магия соответственно носит агрессивный, а временами даже зловещий характер. И вся проблема в том, что перед тем, как надеть кристалл и вобрать в себя его силу, необходимо вначале пройти специальный обряд, призванный, что называется, очистить магию и готового принять ее человека от всякой скверны. Поскольку в кристалле характер магии сохранился без изменений, то я реально рискую после полного слияния с силой оказаться одержимой убийцей или узурпаторшей, мечтающей захватить власть на всей земле. В общем, буду полностью зомбирована.

Поэтому после долгих размышлений и уговоров я дала согласие на ритуал (в противном случае не видать мне заговора как собственных ушей) и теперь шла вслед за настоятельницей навстречу неизвестности, крепко зажав мешочек с вожделенным кристаллом в ладони. Надевать его на шею до завершения очищающего ритуала было категорически запрещено.

Коридор неожиданно закончился лестницей, ведущей вниз. Вслед за настоятельницей я спустилась по ступеням, прошла в приоткрытую дверь и увидела подвальное помещение с низким полукруглым потолком. На каменном полу раскинулась правильная пентаграмма. На концах лучей были расставлены свечи из красного воска. Рядом в полупоклоне замерла сестра Климентия. Высунув кончик языка от усердия, она старательно выводила последнюю линию, но не замкнула, остановив мел в нескольких сантиметрах, и выжидательно уставилась на меня.

Любопытство в моих глазах моментально сменилось испугом:

— Я что, должна туда войти?!

— Так нужно для ритуала. — Настоятельница недоуменно вскинула брови. — А что такого?

— Как это «что такого»? Пентаграмма — это же инструмент для подчинения чужой воли! Говоря другими словами, обычная ловушка! — выпалила я на одном дыхании.

— Ловушка? — Тонкие брови собеседницы изогнулись почти под прямым углом. — Ах да! Понимаю! — Настоятельница вздохнула и позволила себе мимолетную улыбку. — К счастью, это лишь одно и далеко не самое главное из ее известных свойств. Прежде всего, знак пентаграммы выполняет защитную функцию, поскольку символизирует взаимодействие пяти стихий или сосредоточие пяти доблестей. Неужели вы этого не знаете?

Я скользнула задумчивым взглядом по звезде-переростку. То, о чем говорит настоятельница, мне, разумеется, известно. Вот только в данный момент в голову лезут куда более устрашающие ассоциации, нежели вода, земля, дух, огонь и воздух и иже с ними — великодушие, учтивость, благочестие, благородство и отвага. Первоочередное, что приходит на ум, это ловушка, призванная удержать внутри любую сущность, в той или иной степени способную навредить человеку.

— Признайтесь, вы боитесь, что я не справлюсь с обрядом, и сила, заключенная в кристалле, поработит меня? — решив не ломать голову, прямо спросила я. — Поэтому приготовили пентаграмму? Чтобы я никогда больше не смогла попасть обратно в этот мир?

— Мое бедное дитя! — Настоятельница участливо посмотрела мне в глаза и ласково коснулась моей щеки теплой ладонью. — Неужели мир за стенами монастыря настолько ужасен, что научил вас видеть во всем только плохое? Я, конечно, знаю, что во многих обрядах пентаграмму используют в качестве символа зла и дьявольского знака. — Тут обе монахини торопливо перекрестились. — Но уверяю! Конкретно эта пентаграмма сосредоточила в себе пять человеческих добродетелей: любовь, мудрость, доброту, справедливость и истину. Именно они помогут очистить силу, заключенную в кристалле. Обряд это не только прочтение определенных слов. Во время обряда должно помогать все, что окружает. Так что пентаграмма предназначена лишь в помощь, и никак иначе. Впрочем… — Тут монахиня сделала паузу и задумчиво пожевала губами. — Если боишься, разбей кристалл. Только ты, соединившая его, сможешь разбить его обратно на прежние составляющие. И проблема перестанет существовать.

— Ну уж нет! — Я упрямо вздернула подбородок и легко перешагнула белые линии. — Если идти, то до конца. Иначе нет смысла.

— Уверена? — Губы матери Лавинии тронула улыбка, но глаза смотрели на меня серьезно. — Подумай! Если сомневаешься, откажись сейчас.

— Не откажусь! — Я категорично мотнула головой, и в следующее мгновение мел с тихим шорохом завершил пентаграмму.

Сестра Климентия смогла наконец подняться, и обе монахини затянули высокими голосами ритуальную песню на незнакомом языке.

Поначалу я с интересом прислушивалась к мелодичному напеву, краем глаза замечая, как одна за другой вспыхивают свечи на лучах пентаграммы. Когда загорелась последняя, пятая, свеча, каким-то шестым чувством поняла, что кристалл можно и нужно надеть. Едва шнурок с мешочком оказался на шее, голоса певиц сорвались на визгливые выкрики непонятных слов, а в воздухе отчетливо запахло грозой. Мне вдруг стало невыносимо жарко и внутри словно разгорелся огонь. С каждым словом жар становился все нестерпимей, словно мои внутренности на самом деле полыхали. Не выдержав, я закричала, и в то же мгновение мир перед глазами померк.

Пришла в себя на сидячей кровати в своей келье, бережно поддерживаемая сестрой Климентией. Настоятельница стояла рядом и с тревогой вглядывалась в мое лицо. Между бровями залегла глубокая складка, которая тут же разгладилась, едва мать Лавиния поняла, что со мной все в порядке.

— Обряд удался? — первым делом спросила я, переживая, что своим криком могла все испортить.

— Все прошло как нужно! — заверила настоятельница и указала на мешочек на моей груди. — Сейчас ты владеешь силой кристалла, а не кристалл владеет тобой. Потом, когда соединишь его с недостающей частью и заберешь остаток силы, опустевший камень растворится за ненадобностью. Когда будешь готова идти, скажи, я провожу тебя по переходу.