Людмила Астахова - НЧЧК. Дело рыжих Страница 27

От этих мыслей следующая затяжка «Ородруином» вышла по-особенному сладостной.

– А Мэйна точно придет? – вдруг спросила Нолвэндэ.

Мысленно Эрин ругнулся. Предаваясь воспоминаниям, он совсем позабыл о своей спутнице. Бедная девочка успела порядком заскучать.

– Я бы на её месте пришел уже после начала шоу-программы. Кстати, что нас сегодня ждет?

Эльф подманил ошалевшего от сьючного хамства официанта и попросил рассказать о репертуаре на грядущую ночь.

– Сегодня вас ожидает необыкновенно увлекательная программа, – расплылся в счастливой улыбке парень. – Экзотический Микс. Незабываемое зрелище и для мужчин, и для женщин.

– А поподробнее? – решил уточнить энчечекист.

Эрину совершенно не понравился игривый блеск в глазах иномирянина.

– Стриптизеры обоих полов удовлетворят…хм… эстетические запросы публики, – процитировал тот рекламный слоган с несколько двусмысленной интонацией. – Великолепная пластика, красота и гармония тела…

– Спасибо. Я уже все понял, – прервал говорившего эльф, и лукаво подмигнул Нолвэндэ. – Поздравляю, дорогая, нас ждут еще и мужские танцы.

– Прэлестно, – томно мурлыкнула девушка.

Откровенно говоря, энчечекиста, как и любого другого служителя закона, сложно смутить демонстрацией любых частей тела, хоть мужского, хоть женского. После регулярного созерцания клиентов доброго доктора Роина, зачастую поступающих в анатомичку фрагментарно и не в самой эстетичной стадии разложения, приемлема любая степень оголенности живого человека и нечеловека. Живые, они гораздо приятнее мертвых, да.

Сьючки продолжали веселиться. «Невидимое пламя» прибавило немалое количество децибел их заливистому визгу.

– Чуть позже они полезут танцевать на столе, – объяснил Эрин.

– Зачем?

– Ты что?! – смешно округлил глаза эльф. – Это практически ритуал. Можно сказать – священная традиция. В свободное от колдования время, не реже раза в неделю, правоверной сьючке полагается пить «кактусовку» и плясать на столе, иначе подруги засмеют.

– Почему кактусовку? – изумилась Нолвэндэ.

– Традиция. Считается, что именно таким образом ведьма-сьючка приобщается к духам предков и набирает популярности.

Мыслечтица недоверчиво уставилась на шефа.

– Ну, как бы тебе объяснить… – озадачился Эрин. – Механизм довольно прост. Завербованная девица получает в личное пользование некий амулетик, и начитает вызывающе себя вести. Сюда входит и нарочитая стервозность, и манера разговаривать, и одежда. Скандал неизбежно привлекает к себе повышенное внимание окружающих. Некоторые особо продвинутые барышни даже нанимают ушлых спецов, которые организуют им рост популярности. Ты пойми, все вокруг только и делают, что обсуждают выходки распоясавшейся хамки, внимание к ней растет, а в это время маленький амулетик постепенно аккумулирует низменную энергию хаоса. Самой сьючке достается только малая часть запаса, крохи, почти все утекает к её непосредственной хозяйке.

– А от них к Мэйне и ей подобным. Типично для сетевого маркетинга. Только там идет откачка денег.

– Точнее сказать – служат постоянной подпиткой Силы. Эдакие живые батарейки.

– И такие же безмозглые, – фыркнула Нол. – Сейчас эти глупые мартышки, сами того не понимая, пополняют её запасы. А думают, что всего лишь веселятся за счет доброй патронессы.

– К тому же они служат живой рекламой и приманивают других. Сидорова создала в нашем регионе обширную сеть. Но предъявить ей обвинение формально не за что. Она лишь дергает за ниточки, а всю черную работу делают за неё остальные.

– А зачем мы тогда пришли сюда?

– Внимательно поглядим, с кем встречается Сидорова. От того, кто станет её визави, и будем судить о дальнейших планах. Мне почему-то кажется, что это будет банкир. Мэйне позарез нужны деньги.

За столь содержательной беседой они оба пропустили начало развлекательного шоу. Первой на сцену выскочила человечка в блондинистом парике и купальнике, состоящем из пяти лаковых ленточек. В чем состоял акт раздевания, Эрин так и не понял. Танцовщица и так была голой. Малопродуктивно поизвивавшись вокруг блестящего шеста, барышня под вялые аплодисменты ускакала с подиума, а её место заняли два молоденьких орка в строительных комбинезонах. Сладострастное сбрасывание с мускулистых плеч широких бретелек спецодежды слегка взбодрило компанию сьючек. Далее последовала череда змеевидных девиц и бугрящихся перекачанными мышцами парней, чье «феерическое искусство» лично Эринрандиру навевало лишь желание посетить анатомический музей при медицинской академии. Эльф порядком заскучал, с тоской осознавая, что тратит драгоценное время, пялясь на сущее убожество. И тут объявили выход «звезды» подиумов – Великолепного Тар-Занина. Что тут началось! Дамы всех рас и возрастов подскочили с мест, восхищенно взвыли в один голос и бешено зааплодировали.

Под томную ритмичную музыку к шесту медленно вышел гном. Высветленные кудри ниспадали ниже широченных плеч, а борода украшенная стразами – до колен. Шахтерский комбинезон, каска с фонариком, тяжелые ботинки и позолоченный отбойный молоток довели беснующихся зрительниц до экстаза еще раньше, чем начал обнажаться Великолепный Тар-Занин. Неведомо, где столь колоритный представитель подгорного народа накачал такие мускулы, но делал он это явно не в забое. Когда через какое-то время стриптизер остался в одной только каске, весь зал уже неистовствовал. Только поэтому никто не заметил, что «прожженные жизнью и развращенные» эльфы – Эрин и Нолвэндэ сидят с выпученными глазами и открытыми в изумлении ртами.

Гном игриво прятал причинное место за своей бородищей, весело шевелил ягодичными мышцами, при этом вытворяя с отбойным молотком что-то совершенно непристойное. То-то бы настоящие шахтеры удивились, доведавшись, каким эротическим потенциалом обладает их незатейливое орудие труда.

И тут, словно апофеоз вакханалии, появилась она – Мэйна, она же Мария Сидорова.

– Ага, а вот и наша главная героиня, – сказал Эринрандир, тормоша совершенно обалдевшую напарницу. – Отвлекись ты от голозадого гнома. Смотри, она идет через зал.

Оклик шефа вернул меня к действительности, выводя из состояния зачарованного ступора, вызванного созерцанием гнома, каски, стразов и отбойника.

– А? – вскинулась я. – Кто? Где?.. О-о…

Не заметить нашу главную фигурантку действительно было невозможно. Горделиво, словно небожительница, сошедшая к убогим смертным, рассекала она зал, оставляя за собой отдавленные высоченными шпильками ноги и отвисшие челюсти, щедро одаривая присутствующих «фирменной» ехидной улыбочкой. Посетители клуба, совершенно позабыв про гнома на сцене, буквально пожирали Мэйну глазами, и я пока еще не понимала, почему.

Что ж, сомнений нет – именно эта рыжеволосая дива осчастливила в свое время визитом наше шовинистическое семейство. Она самая, и даже не изменилась почти. Вот только на смену кожаной «униформе» рядовой сьючки пришел иной наряд.

Будучи предупрежденной, я специально не смотрела ей в лицо (мало ли что), а потому взор мой устремился на мэйнино платье, а, будучи все-таки женщиной, вынуждена признать – зрелище, и верно, было потрясающим. Такого я еще не видела. Я даже не поняла сначала, одета она или же раздета. Нет, наряд полностью закрывал весь мэйнин «фасад», начиная от воротника-стойки и заканчивая разлетающейся широкими складками от бедра длинной юбкой, но много ли может закрыть облегающий черный гипюр? Где ты, скромное кожаное бельишко начинающей сьючки? Отзовись, боевой черный лифчик! Нет ответа… И лифчика на ней тоже не было, ни боевого, ни кожаного.

– Закрой рот и притуши сигарету, – шепнул мне шеф.

– Ага, – я поспешила последовать его совету. Действительно, тлеющая на краю пепельницы забытая сигарета могла привлечь к нам излишнее и ненужное внимание.

Чтоб замять оплошность, я схватила бокал и быстро глотнула линдарского.

Сидорова как раз проходила мимо.

На мгновение я отвлеклась, а когда вновь посмотрела на нее, то видела только ее… спину. А спустя ужасающе долгое мгновение я уже не в состоянии была видеть что-либо еще, ибо…

Закрытое спереди платье Мэйны сзади начиналось гораздо ниже спины, открывая для всеобщего обозрения верхнюю часть упругого… филея сьючки. А там, на левом полу*опии Индульгенции, красовалась магически наведенная татуировка. Черно-золотой грифон в алом поле.

Наш. Фамильный. Герб.

На заднице этой… этой…

Почетный знак признания заслуг моей семьи, награда за кровь и раны, за сотни боевых вылетов и тайных операций, за верность и доблесть, за отвагу… Герб, дарованный моим родителям лично Владычицей. Честь моего рода… честь гвардии капитана Аэриэн и полковника Таурендила Анарилотиони… В буквальном смысле обосранная этой наглой иномирянской тварью!