Брутальная Старушка - Избранная по контракту Страница 27

- В таком бальном платье тебя не пустят даже на порог ночлежки для бездомных, - грустно произнес мой эстетический вкус.

Я тоскливо вздохнула и, приоткрыв крышку, сунула свой нос в недра корзинки, в робкой надежде, что там притаилось какое-нибудь милое платьице в горошек.

- Вот на покупку корзиночки Сосискин денег не пожалел, - ядовито прошипела моя зависть.

И действительно, корзинка была довольно большая, обшитая изнутри мягкой тканью, а на дне ее лежала весьма толстая подушка. А вот платьица там, к большому сожалению для моего рачительного дружочка, не оказалось, впрочем, как и рубашки без батоничков.

- Значит, мне платьишко мы с чьего-то забора или порога уперли, а себе корзиночку с перинкой приобрели? - Зло сощурив глаза, я уставилась на патологического жадину.

- Дашк, ну чего ты, - сразу залебезил он в ответ. - Тебе это платье только до магазина дойти, а там сама себе выберешь, что тебе надо, что деньги то на ветер зря кидать, сама же говорила, что на колбасу не хватает. А корзиночка мне на время всего пребывания тут пригодится и потом ее с собой можно забрать будет, в нее, знаешь, сколько грибов влезет, а на перинке я у твоей кровати спать могу.

Но я была неумолима:

- Или через пять минут ты, экономный эконом хренов, мне приносишь нормальное платье и рубашку или все оставшееся время проводишь на овсяной каше сваренной на воде, а если тут нет овсянки, я найду чем ее заменить и, поверь, это будет не паштет.

Взглянув в мои глаза, Сосискин торопливо кивнул и, подталкивая мордой Сивку под коленки, резво выскочил на улицу. Назад они вернулись ровно через пять минут - я специально засекла по вытащенным из сумки часам. На сей раз угроза традиционного английского завтрака почти победила жабу Сосискина. Третий по счёту туалет был кричащего оранжевого цвета, а в комплекте к нему шли зеленая рубашка, серый плащ и коричневый платок. Успокаивая себя тем, что согласно научным исследованиям, все животные являются дальтониками, я молча переоделась в эту мечту клоуна-алкоголика, который пропил свой гардероб и теперь вынужден выступать в этом костюме, собранного с миру по нитке. Перед выходом на улицу Сосискин недовольно ворча, влез в корзинку, а я проорала на прощание:

- Извините, хозяйка, обозналась, но я к вам на днях зайду! - и горной козочкой выскочила со двора.

Сивка бодро потряхивая притороченными сумками, вел меня, с трудом тащившую корзинку, на постоялый двор к своему старому знакомому. Там он собирался нас сдать в надежные руки, а сам сбегать к градоправителю и узнать план мероприятия на завтра.

Пока мы шли в местную избу-едальню и по совместительству нумера, я, наконец-то, спокойно смогла рассмотреть город. Создавалось впечатление, что я попала в старинный европейский городок. Все улицы были чистенькими, в воздухе витали ароматы свежего хлеба и чего-то, по запаху напоминающее шоколад, дома сияли свежей краской и вымытыми окошками, кругом росли деревья и цвели цветы. Все прохожие были аккуратно одетыми, с улыбающимися лицами - и это не смотря на длящуюся уже прорву лет войну. Одним словом, идиллия, но мне до чесотки в носу хотелось понюхать выхлопных газов, вляпаться ногой в собачью какашку, ободрать носки туфлей о брошенную бутылку, чтобы в автобусе мне кто-нибудь наступил на ногу и отматерил, короче меня со страшной силой потянуло на Родину. Наверное, я действительно по-настоящему люблю свою родину, ненавидя при этом свое государство, ведь не даром стоит мне оказаться за границей, как через несколько дней я начинаю считать дни до возращения. Сидящий в глубине меня патриотизм молча высказал мне свое одобрение, а Сивка наконец-то сообщил, что мы прибыли. Представший перед нами Хилтон местного образца напомнил мне о первых частных гостиницах в Крыму.

- Да, это не пять звезд, - тоном колхозника первых раз попавшего в Турцию, но строящего из себя утомленного деньгами олигарха, презрительно протянул высунувший на мгновение свой нос из корзины Сосискин.

- Ну, и как называется этот салун в виде притона? - удручено спросила я, и взялась за ручку двери.

- "Спотыкач", - отпихивая меня от двери, проинформировал Сивка.

- А почему "Спотыкач"? - растерялась я. - Тут что, хозяин гном, а фирменный напиток самогон?

- Нет, - нетерпеливо зацокал копытцами Сивка. - "Спотыкач" потому что тут порожек высокий и все спотыкаются, а самогон у нас эльфы гонят, - и оттеснив меня боком, первый протиснулся в дверь.

Через секунду мое упавшее тело констатировало, что автор названия этой чертовой дыры совершенно с ним не промахнулся. При падении я выпустила из рук корзинку, и немногочисленные сидящие в зале могли разглядеть во всей красе матами поливающего меня от души, Сосискина. Наконец, он замолчал, и воцарилась МХАТовская пауза. Все, включая даже какую-то рыбку в пузатой склянке, пялились на нас.

- Ээээ, уважаемые, здрасти, - заблеяла я и без перехода заголосила голосом бабки, которая в какой-то детской сказке перед началом фильма из окошка высовывалась.

- Горе-то какое у нас приключилось. Влюбилась колдунья черная да в братца моего меньшего, говорит, женись на мне добрый молодец, будем жить с тобой, поживать, сладко кушать на пирах княжеских, да на перинах лебяжьих ночевать, да Темному Лорду прислуживать. Вскипела тут кровушка молодецкая у братца моего милого, огнем сверкнули его сини оченьки, скинул с кудрей своих да пшеничных шапку новую, разомкнул уста свои сахарные, да молвил с гневом в голосе:

"- Негоже светлым молодцам женится на колдуньях темных, да в холуях у Темного Лорда хаживать".

Взял он востру сабельку дедову, с фронтов принесенную, да снес голову колдунье проклятОй. Покатилась голова ее да по сырой земле да в сторону замка черного, и услыхали мы:

" - Что б ты козлом стал, идеалист херов, что б ты жил на одну свою зарплату, чтоб ты ездил всю жизнь на Жигулях, а в жены чтоб тебе блондинка классическая досталась и теща была вечная и проживала с тобой на одной жилплощади".

Сверкнула молния, прогремел громушка, набежали тучи мрачные, опустилась ночь страшная. А когда взошло ясно солнышко, то увидели мы вместо братика козленочка маленького. Зарыдала сизой горлицей наша матушка, закручинился богатырь-батюшка, а колдун наш за прогулы из школы отчисленный, только и смог обратить козленочка в зверюшку странную. А чтоб говорить мог братец мой, повесил на шею амулет чудодейственный. И пошла я искать волшебника, чтоб расколдовал он братца милого, семь хлебов железных сгрызла я, семь посохов чугунных об нечесть поганую переломала я, семь сапог каменных стоптала, все волшебника ищуще, да не нашла того кудесника, что поможет горю горькому. Вот теперь идем мы с ним в Столицу к магам тамошним, может там падет заклятье мерзкое.

Проговорив скороговоркой всю эту ахинею, молясь чтобы хоть половина из нее была понятна окружающим, я, размазывая сопли и слюни пошла к стойке, у которой тусовался Сивка. Сосискин, уныло свесив уши, плелся за мной, чуя спинным мозгом, что в ближайшее время комфортабельные прогулки в корзиночке за такой провал ему не светят.

- Знакомься, Дариа, это мой друг Яфор, а это ее ... - Сивка запнулся, а я быстро кивнула в сторону Сосискина:

- Брат мой, Такс, - и сунула свою ладошку для поцелуя.

Пока мужик растеряно крутил мою конечность в своей совковой лопате, по недоразумению называющейся "рука", я быстро кинула на него оценивающий взгляд. Выше среднего роста, чуть загорелый, волосы и борода пепельные, резкие черты лица. Вопреки расхожему мнению о владельцах питейных заведений, никакой подушке безопасности в виде жировых отложений от усиленного потребления пива у него не имелось. Наоборот, он был весь какой-то крепкий, напоминая скорей крестьянина, чем утонченного бармена. Про таких как раз и говорят: "Крепко на ногах стоит". Короче, мужик как мужик, ничего для меня возбудительного, если бы не его глаза. Когда он закончил любоваться на мой маникюр и кинул на меня взгляд, я увидела, что зрачок его глаз вертикальный.

- Когти-то не настоящие, - усмехнулся в бороду он.

- Оборотень, - выдвинул гипотезу мозг.

- Точно оборотень, вон и запах псины присутствует, - подтвердило колотящееся в районе пяток сердце.

- Ну, подумаешь оборотень, не сожрет же он тебя, в конце концов, прям сразу, а даст сначала помыться и продаст миску супа, - философски заметили голод и чистоплотность.

- Военные трофеи, - ответно усмехнулась я и поинтересовалась наличием номера, супа, лохани с горячей водой и туалета.

Номер на наше счастье оказался в наличии, обед обещали подать в ближайшее время, правда, заранее извинились за его скудность, потому что кухарка сейчас готовила завтрашний пир и должна вернуться только к ужину, а вот с лоханью меня ждал большой облом. По причине лета помыться мне предлагалось в обмывальнике и, подведя меня к закопченному окну, гордо показали на будочку во дворе. Обмывальник сразу же напомнил мне построенный папой у нас на даче душ - такой же весь кривобокий и не понятно как еще не рухнувший, только вместо железного бака у обмывальника наверху стояла бочка с водой. Нам, суровым туристам с двухдневным опытом мытья различных частей тела с помощью кружки, не к лицу было привередничать, поэтому я радостно закивала, всем своим видом показывая восхищение инженерному гению неведомого строителя. Еще я попросила принести мне какое-нибудь корыто (желательно с теплой водой) для стирки. На предложенные услуги прачки я отказалась, мол, не белоручка там какая-то, сама свое бельишко постираю. Скептически поглядев на мои руки, Яфор крикнул сынишке, чтобы тот показал нам номер.