Антон Мякшин - Бес специального назначения Страница 27

ГЛАВА 4

От гужевого транспорта нам пришлось отказаться. Карабкаться по скалам жеребцы не желали категорически, даже после бесцеремонной экзекуции, проведенной над ними злорадно разбуженным мною Зигфридом. Великий герой, предвкушая бессонную ночь в пути по скальным уступам, отлупил неповинных животных ножнами от кортика, и те перепуганными тараканами брызнули обратно в свой родимый Альфхейм.

Туман, в здешних пределах заменяющий небо, потемнел так, что вокруг ничего не было видно и в двух Шагах. Мы с великим героем Зигфридом, которого холод и тьма снова преобразили в поскуливающего Степана Федоровича, ползли по извилистым каменным тропам, ориентируясь единственно на белеющие Наверху снежные вершины.

— Неужели нельзя до утра подождать? — хныкал мой клиент. — Кошмар как холодно… Давайте где-нибудь укроемся и поспим. Я ведь не мальчик вам, мне сорок семь лет, у меня гипертония, язва, плоскостопие и железный штырь в ноге…

— Бодрее, Повелитель Нотунга, Истребитель Великанов. Не спи, Штирлиц, где-то рядом рыщет злобный Гиммлер… Я, между прочим, на себе еще и оружие твое волоку… Эту дурацкую тяжеленную пилку для ногтей…

Адовы глубины! Меч на моей спине, непонятно каким образом извернувшись, кольнул меня в поясницу, и я сразу вспомнил совет Лодура относиться к оружию героев с должным уважением.

— Прошу пардону! — воскликнул я.

— Что? — спросил Степан Федорович. — А-а, вы все-таки осознали… Правильно, нельзя так со мной обращаться! Героям нужен комфорт и уважение. Ко всему, я что-то проголодался.

Я решил не объяснять, кому именно адресовалось извинение. Чего доброго, узнав о нетерпимом характере новоприобретенного меча, Степан Федорович вовсе перепугается и откажется от статуса героя. Тогда будет сложнее. Авторитет первого силача — мощная штука, а имя Зигфрида знают во всех тутошних Девяти Мирах.

Я сказал только:

— На ночь вредно наедаться. Вот доберемся до места, можно будет и позавтракать. Наверное…

Какой-то сволочной камень оскользнулся из-под моей ноги. Я едва не рухнул в затянутую сумерками бездну — поднялись-то мы уже на порядочную высоту. Хвала Владыке, удалось схватиться за выступающий валун. Я удержался, но заплатил за это тем, что рухнул на колени, да еще и рукоять Нотунга больно пристукнула меня по макушке.

— Огненные вихри преисподней! — не удержался я. — Что за идиотская железяка!

Конечно, в следующую секунду я прикусил язык, но было уже поздно.

Геройский меч обиделся не на шутку. Предыдущий укол являлся, видимо, первым и последним предупреждением, за которым последовало полновесное наказание. Острие исполинского двуручника с размаху впилось в мое тело, но уже не в поясницу, а на пять сантиметров ниже.

— Мама! — заорал я, чувствуя, как в травмированной заднице возрождается ярость берсерка.

— Что случилось? — встревожился Степан Федорович.

— Ничего… То есть ого-го — вот что случилось! Хватайся за меня!

— К-как? За что?..

— За пояс! Скорее! Ай! Ой! Хвост Люцифера! Зад взревел, словно двигатель на холостых оборотах.

— Адольф! — укоризненно начал Степан Федорович. — Как не стыдно? Вы же цивилизованный бес…

— Хватайся, самозванец, если не хочешь один здесь остаться! Ай! О-о-о… Поехали! Северный экспресс уходит в небо!..

Выбравшись из сугроба, я первым делом отцепил от себя Нотунг и высказал ему все, что о нем думаю. Жаль, что у паскудного куска железа в принципе не могло быть родственников, а то моя речь была бы намного длиннее. Степан Федорович, выползший из-под снегового пласта, за моим яростным монологом (меч, понятное дело, угрюмо молчал, даже и не думая оправдываться) следил расширившимися от ужаса гла-зами. Должно быть, он решил, что вследствие чрезвычайного физического напряжения пострадали мои умственные способности. Шутка сказать — на горную вершину взлетели за считаные секунды.

— Адольф!

— Я уже спокоен! Я полностью себя контролирую.. , Ух ты… была б у тебя, безмозглая булавка, морда, я б эту морду набил!

— Адольф! Это же всего-навсего меч! Чего вы к нему привязались?

Я вытер пот со лба:

— Ладно, проехали… Зато мы теперь наверху. Можно отдохнуть.

С облегченным вздохом мой клиент рухнул в снег.

— Где-то здесь жилище ледяных великанов, — продолжал я размышлять вслух, — в темноте не видно, но скоро уже утро… Найдем.

Степан Федорович вскочил как ужаленный:

— Ледяные великаны?

— Ну да. Мы же как раз собирались… А-а, так вы самое интересное проспали. Ну, может быть, это и к лучшему. Спать все равно слишком холодно, есть нечего, огонь разводить — опасно. Поговорим, обсудим, разработаем… Итак, начали…

Очень скоро я замерз окончательно. Зато Степану Федоровичу никакой холод уже страшен не был. Пока я в красках расписывал ему наши с Лодуром намерения создать объединенную гвардию великанов и троллей, мой клиент бегал взад-вперед по колено в снегу с криками: «Это невозможно! Во что я ввязался! Отказываюсь быть героем! » — пока не вспотел.

Минут через пятнадцать я заткнулся. Не потому, что выговорился полностью, а потому, что дробно стучащие зубы выпускали из моего рта не членораздельные фразы, а какие-то бессмысленные звуковые осколки, перемешанные с облачками белого пара. И как в таком климате может постоянно функционировать целый народ? Впрочем, эти ледяные великаны наверняка давным-давно ассимилировались к жестоким условиям Севера, должно быть, они густой шерстью покрыты, как верблюды…

Изо всех сил я сжал челюсти, на мгновение подавив зубовный стук. Родившаяся только что мысль рвалась наружу, и я постарался оформить ее более-менее связно:

— Эт-то… Ст-теп-пан… Ф-фе… К-короче, я тут влезап-пно изобрел п-план.

— Какой? — взвизгнул мой клиент. — Какой план? Что можно придумать для того, чтобы выпихнуть с гор на равнину целое селение здоровенных великанов?! Пригласить батальон бульдозеристов?

— Нет… — Кое-как я все-таки справился с челюстным тремором. — Все намного проще. Если королю ледяных великанов вдруг станет холодно и он решит прогуляться вниз, в предгорья, где климат помягче, как ты думаешь, его народ последует за ним? Чтобы охранять своего короля?

— Почему это ему станет холодно? Сами же говорили — ледяные великаны отличаются повышенной волосатостью…

— Станет, станет… О проблеме чрезмерной волосатости короля Кьярли позаботимся мы с Нотунгом. Этот меч острый как бритва. Бритва, понимаете? Отменным ходом было бы лишить шерсти все стадо, но Для этого у нас нет армии цирюльников.

— Сами же говорили — внизу, по ту сторону гор, холмовые великаны! Вы уверены, что они встретят соседей с распростертыми объятиями? У великанов наверняка четкие договоренности о границах. Такие огромные орясины не смогут прокормиться в районе с большой плотностью населения.

— Вот ты Кьярли и пригласишь к себе в холмы. По-свойски, по-великански.

— Я?!! Короля ледяных великанов? Куда?! С ума сошли? Что значит по-свойски? Я что, очень похож на великана?

Не слушая далее протесты Степана Федоровича, я рассуждал вслух:

— Правда, придется использовать единственный камешек желания, который мне Лодур выдал специально для укрощения Огненного Сурта, но это пустяки. Главное — начать. А потом уже войдем во вкус и примемся этими великанами манипулировать, как куклами.

— Ничего себе куклы! Эти великаны с пятиэтажный дом ростом! Ну, может быть, с четырехэтажный… Я уже имел счастье наблюдать, как один из таких молодчиков настоящего великого героя Зигфрида мутузил! Незабываемое зрелище! Впечатлений хватает на пять обмороков и три-четыре непроизвольных мочеиспускания.

— Отставить панику. Потише. Мне надо определиться, в какой стороне селение…

Степан Федорович притих.

— Ничего не слышно, — проговорил он спустя минуту. — Только где-то в отдалении грохочет гром… Наверное, снежная буря собирается. Этого нам еще недоставало!

— Тихо… Не мешайте моему бесовски острому слуху… Что? Где гром? Это вовсе не гром. Оставайтесь здесь, я скоро приду.

— Адольф, не покидайте меня!

— Пойдем вместе в селение? Судя по громоподобному массовому храпу, оно совсем рядом.

— Хорошо, хорошо, я останусь!

— Вот и ладушки.

Я поспешно прикрепил за спиной Нотунг. Оглянулся на приплясывавшего в снегу клиента и пошел вперед. Через несколько минут в свете начинавшего по-утреннему розоветь тумана мне открылось снежное плато, раскинувшееся между валунами. Плато покрывали сложенные из ледяных кирпичей типи, похожие на иглу эскимосов. Найти самое большое типи не ¦составило никакого труда…

Когда я вернулся, Степан Федорович едва не разрыдался.

— Замерзли?

Впрочем, этот вопрос я мог бы и не задавать. Судя по плотно утоптанной площадке диаметром метров в десять, великий герой не останавливался ни на минуту.