Антон Краснов - Миссия «Демо-2020» Страница 28

– Да нет, я сегодня ночью выпил с Коркиным, до сих пор прибаливаю.

– С Антохой? Анатольичем? Он у нас теперь важный чин, а ведь такой, прости господи, алкаш был!

– Да он и сейчас не дурак по этому делу.

– Да? Ммм… делу. Да, о деле! Вот, говорю, такой конфуз тут произошел. Забрали моего лучшего работника, замначальника охраны банка, и толком мне ничего не объяснили. Сказали даже, что если я буду сильно пузыриться, то возьмут да и приостановят мне банковскую лицензию, чтобы я поумнел немного. Какие волчары, а?

В голове Жени Афанасьева установилась окончательная неразбериха.

– Какие волчары? Какой лучший работник? Ты, Колян, по порядку скажи. Не так сумбурно. Может, я что-то и проясню, хотя у меня у самого в башке такие потемки, что хоть с фонарями ходи.

– Забрали у меня Ковбасюка, – сообщил Ковалев, расстегивая две верхние пуговицы на рубашке. – А он у меня незаменимый. Ты же знаешь, он у нас этот… экстра-секс.

– Экстрасенс.

– Вот-вот. И я об этом. Мимо него, как в русских сказках талдычится, ни муха не пролетает, ни волк не прорыскивает: всех останавливает и шмонает! Мне однажды под машину взрывчатку подсунули, так он прочитал мысли какой-то собаки, которая это все видела, и обезопасил! Собака натуральная такая, вислоухая, дворняга, в общем, облезлая… Я ее за такой подвиг потом к себе на дачу отправил, отъедаться. А Ковбасюк… ну! И вот такого человека у меня выдернули из обоймы, ну не обидно ли?

И тут Афанасьев понял, кого именно видел он сегодня у Добродеева. Конечно же! Ковбасюк, бывший таксидермист, теперь переквалифицировавшийся в элитного охранника. Он, он! Недаром этот хит-роглазый Астарот Вельзевулович говорил, что миссия будет доукомплектована еще одним ценным кадром, а именно сильным экстрасенсом! Ковбасюк, способный понимать зверей, станет четвертым членом парадоксальной группы, сформированной ушлым куратором Добродеевым. Да!.. Ковбасюк, чучельник Ковбасюк замыкает список участников миссии.

Не дослушав Ковалева, задумчивый Афанасьев махнул рукой и, кажется, совсем не к месту произнес:

– Что ж, можно и выпить.

Николай, вещавший совсем о другом, осекся на полуслове. Посмотрел на Афанасьева и пробормотал:

– А что? Так… Хорошая мысль. Выпить – оно да уж… А то я все о делах да о делах. Наденька, принеси-ка нам бутылочку водочки, – приказал он в селектор секретарше, – да лимончиков, да чего-нибудь закусить диетического…

– Чего-чего? – подался вперед Афанасьев. – Дие-ти-чес-кого?

– Да желудок у меня барахлит, – виновато сообщил Николай Алексеевич. – Э, да черт бы с ним!! Наденька, диетическое отменяется, давай нормальной закуски, с мясом, со специями, остренького, да и икорки давай тащи красной и черной!

Из приказа по Военному госдепартаменту ВША, завизированному лично президентом и военным министром Бишопом:

«Составу сформированной согласно приказу FHH-348394/34 миссии „Демо-2020“ предписывается:

1) обеспечить перемещение в искомую временную точку, использовав секретную систему DFGG-МТ2020;

2) войти в контакт с окружением правителя Рос-сии-XV Петра Романова и, по возможности избежав потерь среди членов миссии, выполнить операцию по захвату указанного лица;

3) получив образец ДНК П. Романова, создать на базе этого генетического материала клон, непременными моральными качествами которого должны быть умеренность, политкорректность, уважение к американской демократии и неуклонное следование курсу Вашингтона во внутренней и внешней политике. Присвоить клону оперативный псевдоним Петр N° 2;

4) осуществить замену правителя Петра Романова указанным клоном. Предварительно осуществить тестирование Петра № 2 на предмет соответствия указанным выше требованиям…»

Счастье Афанасьева, что он пил водку с Ковалевым, а не читал этот замечательный документ.

– Бред, – сказал бы он, – ну совершенно без царя в голове ребята!..

Часть 2

БЕЗ ЦАРЯ В ГОЛОВЕ

…Далече грянуло ура:

Полки увидели Петра.

И он промчался пред полками,

Могущ и радостен, как бой.

Он поле пожирал очами,

За ним вослед неслись толпой

Сии птенцы гнезда Петрова —

В пременах жребия земного,

В трудах державства и войны

Его товарищи, сыны…

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Сомнения Афанасьева и несчастия боярина Боборыкина

«Отправляемся, что ли?»

Эти слова произнес пятый, нелегальный член миссии, не внесенный ни в один список, которого никто не видел, за исключением Ковбасюка, и не слышал, за исключением Афанасьева и все того же Ковбасюка. Если уж на то пошло, бес Сребреник питал некоторые сомнения касательно того, попадет ли он в прошлое или нет. Обычные люди его, конечно, не видели, но машина времени могла и отсканировать несанкционированное проникновение какого-то подозрительного субъекта в поле своего воздействия. Потому лукавый Сребреник волновался и надоедал Жене Афанасьеву восклицаниями вроде того, что приведено выше.

За отправлением наблюдали куратор Добродеев и вице-директор Борис Глэбб. Никто более не был допущен в огромный и совершенно пустой бункер на территории лос-энгельской научной лаборатории.

– Ну что же, приступим, – произнес Добродеев и придирчивым взглядом окинул всех четырех членов миссии. Ничего не сказал, но из этого следовало, что советник президента остался доволен. Если бы было к чему придраться, он не замедлил бы этого сделать, это уж точно.

Собственно, четыре члены группы вырядились в костюмы всех социальных и этнических групп, которые только можно было встретить в Москве в начале правления Петра , тогда еще не ставшего Великим. Сильвия фон Каучук надела на себя внушительных размеров платье со множеством нижних юбок, фижм, с кучей рюшечек и нашивочек. Она брезгливо поджимала губы, но что было делать, когда именно так одевались дамы в Кукуе – немецком поселении в Москве, где юный Петр Алексеевич бывал едва ли не чаще, чем в Кремле. Сильвия Лу-Синевна походила на знатную, добротную немецкую мельничиху в теле и вызывала ассоциации с могучим многопушечным кораблем, неспешно плывущим по лону вод на всех своих белоснежных, щедро надувшихся парусах.

Ковбасюк был одет как стрелец – в крапивного цвета кафтан, высокие сапоги, на голове красовался заломленный стрелецкий колпак. Он отпустил бороду в полном соответствии с обычаями той эпохи: стрельцы бороды не брили. Пит Буббер напялил на себя облачение думного дьяка. Афанасьев же, неожиданно для себя самого, выбрал рясу дьякона. Бес Сребреник, наверно, даже задымился, когда выкрикнул:

«Ну ты, Владимирыч, и шутник! Ходишь с чертом за пазухой, а в поповское лезешь! Лучше напяль кафтан, как на Меншикове Александре Данилыче вон на той картинке!»

«Картинкой» именовался огромный экран, разделенный на шестнадцать окон, в каждом их которых демонстрировалась утварь, одежда, предметы обихода эпохи, в которую вот-вот должны были забросить наших героев. В одном из окон появился Александр Данилович Меншиков в синем суконном кафтане с красными отворотами и медными пуговицами, в ботфортах с огромными серебряными шпорами. На голове красовался пышный пудреный парик, пышной морской пеной рассыпался кружевной галстук…

– Скажешь тоже, – отозвался Афанасьев. – Я уж лучше в поповском похожу. По крайней мере, точно буду знать, что сразу не повесят. Откуда я знаю, куда нас вынесет? Может, точно к бунтующим стрельцам, они в то время любили истерики закатывать. Вот меня в заморском платье и вывесят на солнышко погреться. Стрельцы, если верить историческим свидетельствам, вообще были ребята нервные, особенно когда им жалованье придерживали годика за два.

«Вешать не будут, а вот на копья поднимут», – проворчал Сребреник.

– Ты с кем это разговариваешь? – спросил Добродеев, вплотную приближаясь к Афанасьеву.

Евгений глянул на его круглое лицо и прищуренные глаза с желтыми искорками и выдохнул:

– Почти что с вами, Астарот Вельзевулович. М-можно вопрос?

– Да хоть два! Хотя нет, два нельзя: много. Давай свой вопрос, Евгений Владимирович.

– Мы были с вами знакомы раньше? – бухнул Афанасьев. – Я вот вас не помню, но у меня такое устойчивое ощущение, что наши пути уже когда-то пересекались. Уж слишком уверенно вы меня рекомендовали, поручились за меня, высказали ряд предположений, в которых я сам не уверен.

– Это что же за предположения?

– Например, то, что я смогу легко адаптироваться к той эпохе.

Государственный советник Добродеев растянул рот в длинной, не открывающей его крупных зубов улыбке и ответил:

– А нет надобности отвечать. Думаю, придет ВРЕМЯ – все вспомнишь.

– Значит… значит, были знакомы… – судорожно вздохнул Афанасьев. – Понятно. А со временем вы поосторожнее, уважаемый Астарот Вельзевулович. Поосторожнее.