Саша Вайсс - Кристиан Фэй (СИ) Страница 29

— Упустили! — выкрикнул один из них, невысокого роста юноша в старомодном костюме. Тонкие черты его лица были искажены гневом. — Вот же тварь!

Второй парень быстро прошествовал к окну, не обращая никакого внимания на замершего в ужасе Оливера, и свесился наружу.

— Ушла,— наконец изрек он и с усталым вздохом сел на усеянный стеклом подоконник.

— Кто вы? — растерянно спросил Оливер.

Лишь после этого гости обратили на него свои взгляды с выражением искреннего удивления на лицах, словно мужчина был мебелью, которая неожиданно заговорила.

— Кто вы и что делаете в моем доме? — уже более уверенно повторил он, вспомнив, что до сих пор сжимает кухонный нож. Высокий парень заскочил в его дом в огромных грязных сапогах, и Оливер строго уставился именно на него. Но, к его удивлению, парень приблизился и протянул широкую ладонь для рукопожатия.

— Лис, очень приятно. А это, — он указал на прогуливавшегося вдоль шкафов друга, — Кристиан Фэй.

— Самая лучшая крестная фея, которая могла вам достаться,— отозвался Кристиан Фэй и склонился в учтивом поклоне. — Простите за беспорядок и доставленные неудобства, господин Класпер, но это было необходимо. Существо, за которым мы охотимся, можно поймать, только застав врасплох.

— Существо? — повторил Оливер. В его мозгу забрезжила смутная догадка, но разум все еще стоял стеной и не впускал подобные глупости в поле сознания.

— Мы все объясним.

Под его колени услужливо ткнулся стул, и Оливер сел, все еще держа нож на виду. С кухни доносился запах гари и громкое шипение масла на сковороде — то были забытые на плите блинчики. Но рассказ парней оказался гораздо интереснее.

На этого мужчину нельзя было смотреть без жалости. С фигурой, обрюзгшей и потерявшей всяческую форму, и стянутым хвостиком сальных волос, он скрестил руки на старой, покрытой пятнами рубашке и устремил на незваных гостей ничего не выражавший взгляд водянисто-голубых глаз. Кристиан вспомнил фото в досье, на котором, беззастенчиво улыбаясь, позировал поджарый и широкоплечий красавец с ружьем наперевес. В сидевшем перед ним сейчас оригинале не осталось и намека на былую личность.

Лис тем временем продолжал разъяснительную лекцию, сидя среди раскиданных осколков.

— Такие существа питаются отрицательными эмоциями других людей.— Его тихий хрипловатый голос напомнил Кристиану пошлые песни, которые Лис распевал накануне вечером. Строка «и плесни мне рома, красотка в красных колготках» всю ночь преследовала Фэя, пока тот со злостью ерзал на гостиничных простынях.— Выбирают себе жертву и специально доводят до белого каления. Поэтому их называют пиявками...

— Гирудинео Мистикус, так их называют,— Кристиан в очередной раз не упустил возможность продемонстрировать собственные знания, стараясь задеть охотника за живое.

Но Лис лишь широко улыбнулся в ответ.

— Слишком гордое название для такой твари. Пиявка есть пиявка,— он принюхался и указал на дверь кухни, откуда уже валил черный дым. — Кажется, у вас что-то горит.

Выругавшись, Оливер скрылся за стеной, на которой ровными линиями тянулись полки, усеянные статуэтками, фарфоровыми сервизами и другими служившими для сбора пыли милыми безделушками. Дом этого человека находился в идеальном состоянии — выдержанный в классическом стиле, с большими окнами, белыми оштукатуренными стенами и коричневой черепичной крышей, на вершине которой красовался флюгер в виде петуха. Состояние же самого мистера Класпера оставляло желать лучшего. Пиявки разрушали людей медленно, и физически, и духовно, превращая их в неприглядно серую и безвольную массу, которой было легко и просто управлять.

Жена Оливера вызывала подозрения с самого начала, поэтому они решили сперва проследить за семейством Класпер издалека. Но ни Фэй, ни Лис не ожидали, что за круглым лицом милой хохотушки, за веселыми глазами и простоватой манерой общения скрывался монстр, менявший личину, словно хамелеон.

Ровно в семь утра она выходила из дома в своем аккуратном платье землистого цвета и с небольшой сумочкой в руках. Проходила пару кварталов вниз по улице, приветливо здороваясь с соседями и знакомыми лавочниками. Заворачивала в темный проулок после магазинчика с ритуальными принадлежностями. Прыгала на стену и с ловкостью обезьяны взбиралась на крышу, а ее юбки флагом развевались на ветру. Дальше след терялся.

Как Кристиан и Лис узнали позже, это здание принадлежало городскому моргу. Миссис Класпер пробиралась внутрь и в морозной тьме с аппетитом поедала окоченевшую плоть, сидя на железных каталках. Тогда-то все и встало на свои места.

— Дела еще хуже, чем мы думали,— мрачно проговорил Кристиан вечером, сидя перед камином своего тесного номера гостиницы «Сон грядущий».— Что если она вернется ночью и сожрет Оливера?

Стены крохотной комнатки переходили в низкий сумрачный потолок, по которому сновали тени. Казалось, еще немного, и у Кристиана разовьется клаустрофобия. Но его собеседник чувствовал себя вполне удобно, несмотря на мрачную обстановку и тему разговора. Закинув ноги на журнальный столик у камина, Лис поглощал старые сухари, найденные в закромах у миссис Класпер.

— Сегодня не вернется.— Сухарь с треском разломился надвое, усыпав грудь охотника крошками.— Сейчас она думает, что за ней следят, и высовываться не будет. Может, завтра или послезавтра.

Лис был родом из королевства Листен. Земля эта славилась своим зерном, вкусной едой, солнцем и потомственными охотниками. Благодаря им волки и нечисть думали трижды, прежде чем пересекать границу королевства и нападать на мирных граждан.

— О, великий охотник заговорил,— протянул Кристиан Фэй, рожденный в Брюхвальде, царстве и рассаднике волков и всяческой нечисти.— А я все-таки схожу проверю. Вдруг наша пиявка не знает, что по учебникам ей полагается сидеть дома.

Оливера разбудил скрип открытого окна. Он тихо пронзил ночную тьму, и мужчина распахнул глаза, уставившись в расчерченный полосами фонарного света потолок.

Мысль о возвращении жены его пугала, но не слишком. Он не знал, как объяснить присутствие двух молодых парней в квартире и выбитую дверь, которая теперь висела на одной петле и угрожающе скрипела при каждой попытке ее открыть. И сгоревшая плита... Эбби всегда ругала его за такие вещи, естественно, когда они оставались наедине. Называла ни к чему не годным тупым боровом. Конечно, он мог ответить, что деньги, которые она тратила, приносил домой именно ни к чему не годный тупой боров, но отчего-то предпочитал молчать. Так было проще.

Тихо приближаясь к кухонной двери, Оливер перебрал всех, кто мог очутиться в его доме ночью. Но он совсем не ожидал увидеть на своей кухне юношу, того самого, который представился крестной феей. В кромешной тьме тот что-то искал на полках буфета, изредка звякая и стуча склянками с приправами.

Оливер отложил фарфорового коня в сторону и включил свет.

— Я могу вам помочь, Кристиан?

— Нет, спасибо,— юноша не глядя махнул ему рукой.— Спите дальше, я вас не побеспокою.

— Я уже проснулся,— настойчиво повторил Оливер, и Кристиан наконец повернулся к нему, удивленно скосив глаза на фарфорового коня.

— Простите, я всего лишь хотел проверить, как вы. Увидел, что вы спите, решил налить себе чаю, раз уж оказался здесь, но не смог найти заварку...

— У Эбби аллергия на чай,— ответил мистер Класпер, устало присев на табурет.

— А вы не пьете?

— У нее аллергия даже на запах, поэтому мы дома чай не держим. Может, кофе?

— Кофе на ночь пить вредно. Может, у вас есть виски?

Неожиданно он замер, подняв тонкий палец, и настороженно прислушался. Его ноздри раздулись, втягивая воздух. В доме воцарилась тишина, лишь тиканье часов мерно отсчитывало секунды.

— Мистер Класпер, следуйте за мной.

Пальцы Кристиана впились в руку Оливера, и тот не успел опомниться, как оказался на улице в одних трусах. Босые ноги скользили по камням мостовой, мгновенно покрывшись толстым слоем грязи. Но крестная фея безжалостно тащила его дальше.

На мгновение позади послышался отголосок крика, похожего скорее на клекот хищной птицы, чем на человеческий. Заслышав его, юноша прибавил шаг. Они мчались вниз по улице мимо закрытых лавчонок, по лужам и желтым кругам фонарного света. Фэй намеренно выбирал самые освещенные места, обходя стороной темные проулки и лишенные фонарей улицы.

— Но она же не опасна, Кристиан... — промямлил Оливер, позволяя увлекать себя все дальше. — Она моя жена...

Неожиданно юноша остановился, схватил его за плечи и сильно встряхнул. Он был чем-то сильно встревожен, и Оливеру захотелось по-дружески потрепать его по плечу и успокоить.

— Она — не человек! — отчетливо произнес Кристиан. — Она питается человеческой болью и плотью. Она сожрет и вас, когда поймает, понимаете?!