Александра Руда - Ола и Отто. Свой путь. Страница 3

Я взяла кредит у владельца. Сахар, красное сладкое вино, малиновое варенье, настойка на клубнике.

Дальнейшие события путано громоздились в моей голове. Одно я знала точно — я разбушевалась. Что-то из выпитого оказалось для меня катализатором магических сил — внутри все кипело и требовало выхода.

Ага, мы снова выпили. Потом пришли какие-то ребята и наехали на Отто. Потом я шла домой. Нет, сначала я этих ребят послала далеко с помощью всей имеющейся в наличии магической энергии. Ребята ушли, недовольные. Потом я шла домой. Точнее, Отто служил мне подпоркой, иначе я б далеко не ушла.

О, лицо Дежурного Мага. Кажется, он мне что-то выговаривает, старый зануда. Ой, тошнит…

… Головная боль ворвалась в мое мироощущение внезапно, как кирпич, упавший из ниоткуда. Ощущение, я вся состою из одной огромной и очень больной головы.

В остатках мозгов крутилась только одна фраза «пить меньше надо, меньше надо пить». Поздравь себя, Ола, это первая в твоей жизни Знатная попойка и похмелье.

Чувства возникали медленно. Мне стало холодно. Потом я поняла, что во рту такой вкус, будто я съела кошачий туалет (хотя сравнивать не с чем, никогда не ела ничьих туалетов). Потом объявилась левая рука и нога с той же стороны. Они затекли и по ним бегали толпы мурашек.

Запах костра. Прелесть. Стоп, откуда в моей комнате костер? И почему мне так неудобно?

Пришлось открыть правый глаз. Левый упорно не хотел открываться.

Зрелище, которое я увидела перед собой, меня потрясло — мельтешащие в воздухе над костерком две голые пятки.

— Что?! — прохрипела я, понимая, что до Белой Горячки мне далеко и не помнящая, чтобы в трактатах о вреде пьянства говорилось про Красные пятки.

Левую пятку почесал большой палец правой. Нет не пятки, ступни.

— Это от комаров, — пояснили мне откуда-то.

Ситуация не разъяснилась.

— Я их копчу над дымом, чтобы комары не кусали, — сказал Отто. — Ты живая?

— Не уверена.

Он молча протянул мне флягу. От запаха алкоголя меня замутило.

— Вставай, пошли умываться.

— Нет, — сообщила я. Мне было очень плохо.

— Надо.

Я подумала.

— Отто, а моя поясная сумочка где? Дай мне, пожалуйста, оттуда зеркальце.

— Вот бабы, — проворчал гном, подавая мне зеркало. — не успела глаза открыть, и туда же — зеркало.

Бедный парень! Он не знал, что зеркало — это великая мотивационная сила, которая сработала и на этот раз, стоило мне только увидеть одним глазом свою помятую, опухшую и грязную физиономию с расплывшейся косметикой.

Проклиная свою глупость и несдержанность в алкоголе, я поднялась на четвереньки. Потом выпрямилась с помощью Отто и побрела в сторону воды. Местность постепенно определялась — это был Гай Влюбленных, небольшой лесок недалеко от Университета, здесь под кустами студенты большинства учебных заведений города постигали на практике энергетический потенциал любви.

Очень хотелось пить. Голова трещала. У меня было такое чувство, что мои мозги вытекают через уши, глаза, нос и рот кипятком. К тому же меня вполне ощутимо качало.

— Отто, — простонала я. — У тебя что, нет похмелья?

— Есть, — сообщил гном. — Но, во-первых, я более устойчив к алкоголю, во-вторых, я проснулся раньше тебя и уже успел ополоснуться в ручье, в-третьих, я опохмелился, а ты отказалась, в-четвертых, ты вчера полностью выложилась и колбасить тебя будет еще пару дней.

Единственная надежда — легче, если знаешь, что другому рядом хуже — перестала греть.

— Выпей пива, не отказывайся, — гном протянул отвергнутую флягу.

— Мне лучше кофе, — сказала я, прислушавшись к организму.

Мы подошли к мутной речке. Я с жадностью напилась, пусть все бактерии подохнут у меня в желудке, хуже не будет.

— Искупайся, — посоветовал Отто.

Я застеснялась. Ненадолго. Холодная вода речушки манила к себе, разваливающийся арбуз моей головы требовал облегчения. Я плюнула на приличия (хорошо, что мама далеко!) и начала раздеваться. Как оказалось, гнома не интересовали мои худосочные прелести, он поинтересовался дойду ли я до костра сама и отправился готовить мне кофе.

Когда я брела назад, радуясь, что жизнь налаживается и, наконец, начав замечать комаров, мне повстречался Ирга. Я остановилась. Иргу часто видели в стае Блондина, самого мерзкого существа в Университете Магии.

Блондин Лим был сынком заместителя головы столицы, мужика подлого и хитрого, как и все политики. От матери Лиму достался маленький магический дар, и отец отдал сына на факультет Провидцев и Судей, проча ему политическую карьеру. Вот и морочил он мозги всем преподавателям, которые не могли его ни выгнать (худо-бедно он учился, к тому же платно), ни наказать за издевательства над другими студентами (Блондин был достаточно умен чтобы не попадаться на горячем).

Лим собрал себе компанию прихвостней, не сильных магов, подпевал и лизоблюдов. И этой чудесной компанией (мы ее называли стаей шакалов) они терроризировали слабых моральной и магической силой студентов. Стаю боялись — у большинства шакалов, золотой молодежи, были высокопоставленные покровители — и ненавидели.

Слава Небесным Силам, теоретиков стая трогала мало — младшекурсники сначала вообще редко выходили в свет, старшекурсники в основном были так увлечены своими исследованиями, что вообще мало что замечали на своем пути. Нападкам подвергались в основном со второго по четвертый курс. В нашей группе учился один шакаленок, который старался не плевать в колодец, с которого списывал, поэтому нас миновала чаша стать объектами пристального внимания стаи. Хотя пару раз я услышала от прихвостней Блондина комментарии по поводу моего стиля одеваться, обидеть им меня не удалось — куда им до моей консервативной родительницы!!!

Ирга, высокий, симпатичный черноволосый пятикурсник, по слухам, довольно одаренный некромант, иронично мне улыбнулся. Я постаралась не подать вида, что я его заметила, и собиралась спокойно пройти мимо, как вдруг Ирга поклонился и заявил:

— Восхищаюсь твоим мужеством.

Я отропела. Это что, новая форма издевательства?

Ирга вытянул из воздуха алую розу на длинной ножке и протянул мне.

У меня отвисла челюсть. Шакал подозрительно улыбался. Я похлопала глазами, надеясь, что это похмельная галлюцинация, и не зная, что придумать, как вдруг мой организм заорал: «кофе мне!!!».

— Спасибо, но не люблю розы, — рявкнула я и рванула в ту сторону, где призывно пахло этим чудным напитком (Отто просто кудесник!).

Успокоив голову и желудок, я рассказала про Иргу и спросила:

— Я чего-то не понимаю?

— Скорее, не помнишь, — улыбнулся Отто. — ты помнишь ребят, которых ты разогнала?

— Смутно.

— Ну, я так и думал. Слушай. Только никому — поняла — никому не рассказывай.

Шакалья стая выбрала Отто сезонным объектом травли. Дело в том, что мой новый знакомец был полугномом. Вероятно, где-то внутри у Отто жило неудовлетворение своим происхождением и, раз надавив на больное место, стая жертву уже не отпускала.

Потихоньку у него накапливалась обида и злость на самого себя за неумение дать достойный отпор обидчикам. Эта обида вылилась в депрессию, в разгар которой наши пути пересеклись.

После того, как мы достаточно приняли на грудь в «Больше пей!» туда заявилась стая Блондина…

… Ряк, ближайший соратник Блондина и главная ударная сила стаи, радостно заорал на весь кабачок:

— Смотрите, это полугномское отребье нашло себе человеческую девку! А что, гномихи тебя не хотят?

Отто привычно втянул голову в плечи, чувствуя себя ужасно. У него не было хорошо подвешенного языка чтобы ответить достойно. Как вдруг Ола, его новая знакомая, тряхнула головой и попросила:

— Подсади меня на стол.

Отто удивился, но помог ей взобраться на крепкое дубовое сооружение. Ола прокашлялась и сказала так, что абсолютно все посетители услышали:

— Сограждане! Вы видите этих молодых людей? Ну посмотрите на них! — Ола топнула ногой по столу. — Сейчас будет интересно.

Посетители, заинтересованные бесплатным спектаклем, утихли и повернулись к стае. Хозяин кабака привычным движением активировал амулет — Щит, догадался по движению заклятия Отто — и тоже приготовился внимательно смотреть, дабы насладиться назревавшей дракой, а также подсчитать причиненный ущерб.

— Эти молодчики объединились в стаю, — продолжала Ола хорошо поставленным голосом. — И обижают слабых. Поступают гнусно. Стреляют, так сказать, из угла.

Ола оценивающим взглядом прошлась по публике. Стая в замешательстве молчала — Блондина, мозгового центра не было, а Ряк мучительно соображал: уже пора бить морду наглой девице или еще нет? Посетители благосклонно внимали происходящему. Ола расстегнула пару пуговиц на рубашке, вызвав оживление у столиков троллей и сказала, призывно махнув рукой в их сторону: