Татьяна Устименко - Дважды невезучие Страница 3

Каюсь, именно в этот самый миг я едва не проявила малодушие, уже почти готовая скомандовать отступление. Ведь это же так просто – взмахнуть рукой и выкрикнуть: живо разворачиваемся назад и плывем домой! И я уже приоткрыла губы, готовая признаться в собственной трусости, как вдруг сидящий на ступеньке трапа принц Тайлериан взялся за гитару и, словно угадав терзающие меня мысли, бравурно запел:

Не бойся препятствий, не бойся преград,Судьбы не страшись понапрасну,Отметься ты в жизни словами баллад,Порою пропетых совсем невпопад —Но чувствам не давших погаснуть.

Пусть ветер и вьюга сковали нам кровь,С прямой не свернем мы дороги,Упрямо сквозь снег пробираемся вновь,На сердце лелеем тоску и любовь —Ведь так завещали нам боги.

Коль в замысел высший вмешаться посмел,Поверь, что проверки достоин,Отныне борьба – твой зарок и удел,Ты нынче для дел и свершений созрел —Как каждый решительный воин…[2]

Ветер, подхвативший последний куплет этой песни, рывком надул паруса бригантины, швырнув мне в лицо пригоршню отрезвляющих брызг. Я до боли прикусила нижнюю губу и сумела выдавить бледное подобие дерзкой улыбки, ощущая на языке вкус крови. Зорган понимающе подмигнул и отпил из бутылки, спеша отметить принятое мною решение – теперь уже окончательное и бесповоротное. Кайра одарила меня хмурой улыбкой и еще громче застучала точильным бруском. Витка тяжело сглотнула и помахала рукой, показывая: я в порядке. Похоже, все мы немного приободрились и поверили в удачу, всегда благоволящую к героям. Ну, или к дуракам, что в принципе и есть то же самое. Я заставила себя максимально распрямить спину и принялась пристально вглядываться в даль, надеясь увидеть долгожданный остров. Я знаю – мы на него непременно попадем, я это нутром чую. Попадем назло всем и вся, вопреки проискам судьбы и собственному невезению. А что касается моих недавних колебаний и плохих предчувствий, то спишу-ка я их на плохое настроение и минутную слабость… Да-да, я поступлю именно так, ибо любую депрессию нужно встречать с улыбкой. Тогда она подумает, что ты идиот, – и сбежит… А я пошлю прощальный поцелуй ей вслед и уже больше никогда не поддамся сомнениям.

И будь что будет!

Чернокнижник Гедрон лла-Аррастиг растерянно поковырялся в ухе, извлек кусочек серы и столь же непроизвольно бросил его в волшебный котел, вновь наполненный свежим варевом и опять установленный над огнем. Колдун пребывал в медитативной задумчивости, размышляя над сутью и природой явления, называемого «невезение». Возможно, оно заразно и передается воздушно-капельным путем, преодолевая огромные расстояния? Возможно, оно сродни проклятию и обладает эффектом обратного отката, переходя на того, кто желает зла другому? Возможно, его вообще невозможно понять и укротить?

Гедрон поболтал опущенным в котел пальцем, совершенно не ощущая жара, исходящего от бурно кипящего магического состава. Его уже не интересовали страдания плоти, ибо он стремился постичь силу духа, движущую теми, кто принял на себя обет спасения мира и стал Воинами Судьбы. Недавняя зависть к ним практически прошла, сменившись откровенным недоумением. Ему бы только узнать: откуда черпают они свое вдохновение и возможно ли их победить? А если возможно, то как? Он был готов поклясться собственной душой, что испробовал все известные ему способы! Гедрон поворошил шесть лежащих на столе кукол-вольтов и недоуменно хмыкнул. Он почти признал их непобедимыми, почти смирился со своим поражением, почти уже сдался… Но разве можно отказаться от желания отомстить равнодушным богам, искалечившим его душу и тело, загубившим молодую, едва начавшуюся жизнь наивного юноши? Зачем тогда продлевать свои нынешние мучения?

Чернокнижник склонился над котлом, испытывая непреодолимое желание утопиться в кипящем вареве. Горе ему, ибо он забыт всеми, он один – сидит словно сыч в своей башне и никому уже не нужен. Король Халлагиэль готовится к войне с кланом Белой розы, пользуясь удобным моментом – состоянием разброда и шатания, наступившим в Эльсиле после смерти короля Рагнара и бегства принца Тайлериана. Гранд-мастер тоже позабыл о своем верном слуге, увлеченный подкинутым Гедроном планом. Сестрица принца демонов – чернокудрая Ринецея сумела втереться в доверие к Пресветлой богине Аоле и теперь пребывает в статусе ее любимой ученицы. О, отныне перед демонами открылись захватывающие перспективы – возможность покинуть давно опостылевший Нижний уровень, насквозь пропитанный запахом пепла и серы, а гранд-мастер так и рвется на свободу. Зря люди считают, будто самые страшные наказания – это боль, унижения и клевета. Они ошибаются. На самом деле в мире нет ничего ужаснее одиночества, забвения и равнодушия. Ибо если боль можно превозмочь, унижение смыть кровью, а клевету опровергнуть вескими аргументами, то перед одиночеством, забвением и равнодушием бессильны все, даже всемогущие Пресветлые боги. И Гедрон не сомневался, что в самом скором времени боги на собственном опыте убедятся в справедливости оной немудреной истины. И тогда наивный молодей жрец будет отмщен. Впрочем, все это неминуемо произойдет в будущем, а пока он бессилен что-либо изменить… Остается только ждать…

Облака кучно бежали по серому небу. Лла-Аррастиг оперся о подоконник, любуясь буйством воздушной стихии и восхищаясь ее мощью. Ему подвластно многое, но в мире существует и то, управлять чем еще не научился никто. Можно лишь временно воспользоваться возможностями четырех природных стихий: воздуха, огня, воды и земли, но абсолютно подчинить их себе – нереально, ибо они слишком велики и еще не познаны полностью. Они тоже одиноки и забыты, как и он сам… Тут вдруг чернокнижник озаренно хлопнул себя по лбу и метнулся обратно в глубь комнаты, подскочив к волшебному котлу…

Так и есть! Гедрон победно расхохотался. Все оказалось просто, предельно просто! Решение его проблемы лежит на поверхности, причем на поверхности во всех смыслах этого слова. Колдун напряженно вглядывался в волшебное варево, являющее ему изображение корабля, плывущего по бескрайней морской глади. Корабля, везущего его врагов! Чернокнижник насмешливо смахнул разложенных на столе вольтов и, повернувшись к книжному шкафу, принялся копаться в его захламленных недрах, отыскивая нужный манускрипт. И как же он не догадался раньше? Уж если ему не удалось втянуть в неприятности Воинов Судьбы, то следует действовать наоборот – обрушить эти неприятности на их бесшабашные головы. Корабль плывет по морю, а следовательно – колдуну только и нужно, что взбудоражить водную стихию, обратив ее мощь против ничего не подозревающих путешественников. О нет, ему не под силу целиком всколыхнуть морскую махину, но зато он придумал нечто более занимательное, более оригинальное… Гедрон наконец-то нашел искомую рукопись, торопливо пробежался по ней глазами и склонился к котлу, шепча нужное заклинание… Тонкие губы чернокнижника изогнулись в ликующей ухмылке. Долгожданный миг его торжества близится. О, последующие несколько часов обещают стать весьма и весьма увлекательными…

Миновал еще один день пути, а столь желанный для нас остров так и не показался. Луч света, испускаемый волшебным амулетом, по-прежнему ровно прочерчивал водную гладь, прокладывая нам курс, но, увы, единственными встречающимися ему препятствиями были лишь довольно крупные льдины, покачивающиеся на поверхности моря. Ощутимо похолодало. Я, закутавшись в теплый плащ, стояла на носу бригантины и пыталась подбодрить Трея, развлекая его шутливой беседой ни о чем. Дракон спустился ниже и теперь летел над самыми мачтами «Мавиэли», лишь изредка равномерно и скупо взмахивая крыльями. Он весьма успешно парил в струях попутного ветра. Наш крылатый друг экономил силы.

Я шмыгнула носом и украдкой утерла его рукавом рубашки. Кажется, простыла. А может, это все пронизывающий ветер виноват – выжимает сопли из носа и вышибает слезы из глаз. Или терзающее меня чувство вины за неприятности, в которые я сознательно втянула своих друзей… Вина перед самим собой вообще самая страшная вещь в мире, ибо от нее не спрячешься и не укроешься. Эх, жизнь наша невезучая!.. Воздух звучно посвистывал под крыльями Трея, создавая на редкость думательную атмосферу. Сама того не желая, я постепенно погружалась в нерадостные размышления, полностью соответствующие моему нынешнему настроению…

Интересно, а что в жизни самое главное? Любовь, дружба, уважение или самоуважение? И научусь ли я когда-нибудь делать то, что нужно и важно? Полагаю, нужно уметь вовремя разбить треснувший бокал, а не цепляться за испорченное. Дорожить людьми, которые остаются с тобой несмотря ни на что. Уходить оттуда, где тебя не любят и не дорожат тобой. Кстати, именно это я уже и проделала! Нужно уметь находить радость не в сокровищах и почестях, а в обычной чашке горячего чая. Не слушать слова, не представляющие ценности. Дорожить своим временем. Благодарить жизнь даже за малейшую радость. Нужно уметь прощать тех, кого еще можно простить. Уважать себя и других за то, что они делают. Не тратить себя попусту. Понимать тех, кто хочет, чтобы их поняли. Стремиться к невозможному. Бороться за свою мечту и добиваться ее. Вот что нужно уметь. А остальному можно научиться…