Антон Краснов - Апокалипсис для шутников Страница 3

Галлена глянула на Афанасьева и Пелисье, которые, по ее мнению, были наиболее смекалистыми среди людей, и произнесла:

– Ну, что же вы собираетесь делать?

– Что МЫ собираемся делать, – поправил ее Женя. – Ну что же. Гм… во-первых, я хотел бы предложить перейти в более безопасное место. Мало ли что может случиться. Не надо торчать на открытом воздухе. Это может оказаться опасным.

Мускулистый Эллер сорвал с пояса молот Мьелльнир, доставшийся ему в наследство от отца Тора, известного своей привычкой швыряться упомянутым снарядом во всё и вся, что его не устраивало. Нрав у экс-бога был, что и говорить, вздорный, да и его потомок Эллер не отличался монашеской кротостью. Рыжебородый атлет прокрутил свою железяку раз и другой, так что взвыл разорванный в клочья воздух, и свирепо заорал:

– Ты хочешь сказать, что мы должны забиться по углам, как трусливые овцы, и дрожать? Думаешь, Эллер испугается ваших дикарей, которые выбивают глаза железным чудовищам? (Эллер имел в виду какого-то озверевшего в результате катаклизма транспортника, который монтировкой выбивал фары троллейбуса, крича при этом что-то вроде: «Я вышиб глаз чудовищу!») Как ты смел обвинить меня в трусости, ничтожный? Да сунься сюда хоть сам Лориер, я так угощу его, что ног не унесет!..

Пелисье и Афанасьев переглянулись. Вот и имей дело с этими храбрецами, хотел было подумать каждый их них, да не посмел. Быстро сформулировав ответ, Женя проговорил с максимальной почтительностью:

– Уважаемый Эллер, никто и не думал обвинять вас в трусости. Но не все же так храбры, как вы.

– Это точно! – объявил дион и с грациозностью стенобитного тарана врезал себе кулаком по груди. Гул пошел по всему мини-маркету. Сидевший в углу черт Добродеев выпустил из ноздрей две сернистые струйки мутно-синего дыма. Афанасьев произнес:

– Я хотел предложить вот что.

– Говори! – каркнул из угла старый Вотан, хотя его дозволения никто особенно и не спрашивал. Впрочем, на своем опыте Афанасьев уже осознал, что любую, даже самую бестактную выходку дионов следует принимать как нечто само собой разумеющееся. В конце концов, несмотря на свои экстраординарные способности и до смешного безудержные амбиции, они были большими детьми. А детям следует потакать, особенно если это дитятко под два метра ростом и способно голыми руками заломать медведя.

– Прежде всего нам нужно узнать, сохранил ли кто-либо, кроме нас, прежнее сознание и прежнее восприятие мира, – начал Женя. Нет, не так. Пожалуй, немного сложновато для Вотана, Эллера и особенно брата последнего, толстого и прожорливого диона Поджо. – Я хотел сказать… нужно узнать, все ли люди стали дикими, такими, как в ту пору, когда мудрый Вотан был богом нашего мира. Или кто-то уцелел, как мы. Это очень важно. И прежде всего нужно сделать это в городе, где мы сейчас находимся. Нам же еще отсюда выбраться надо.

– Ну и что дальше? – шепнул Пелисье.

– А черт его знает, – хрестоматийной фразой ответил Женя, и наученный горьким опытом инфернал Добродеев только горестно вздохнул. – Для начала поедем на телецентр. Есть у меня одна идейка.

– Поедем? – влез Васягин. – На чем?

– Да на чем угодно! Вон, хотя бы на том грузовике, – сказал Женя, сквозь разбитое кем-то из дионов стекло кивая на стоявший неподалеку КамАЗ. – Я тут, в Саратове, бывал, так что до телецентра с ветерком прокатим.

В кабину КамАЗа полезли: Колян Ковалев за руль, Женя Афанасьев указывать дорогу, а Галлена и несносный Эллер – в нагрузку. Прочая братия с шумом и гамом загрузилась в кузов, и поехали.

По дороге Галлена обратила внимание на пустынность улиц.

– Спят, поди, – буркнул Колян.

– Да нет, тут другое, – чуть помедлив, сказал Афанасьев. – Ты представь себе чувства мезолитического человека…

– Кого-кого?

– …мезолитического человека. Человека, жившего семь – десять веков назад. Просыпается такой мезолитический человек, по всему полагая, что он у себя в пещере, накрытый шкурой убитого позавчера дикого тура. Или тому подобного буйвола. Продирает глаза. И вдруг видит дивный чертог с ровными стенами, украшенными дивными петроглифами…

– Чем-чем, блин? – снова влез Ковалев, крутя баранку.

– Да не перебивай. Петроглифы – наскальные надписи, если по-простому. То есть, конечно, на самом деле это обои, но попробуй докажи это троглодиту! Далее. Подает свой голос невиданного обличья птаха – короче, будильник. А, не дай бог, включится по таймеру музыкальный центр или телевизор! Помните, почтенный Эллер, как вы швырялись могучим молотом Мьелльнир, хвала ему в веках, в несчастный телевизор у меня дома? Тогда мы только… гм… познакомились, и вы, почтенный Эллер, с непривычки…

– Да уж помню, – проговорил здоровенный дион, оглаживая рыжую бороду. – Дерзким и страшным показалось мне то диво, потому и молот бросил.

– Вот именно! А у теперешних обитателей нашего мира, и этого города в частности, враз превращенных в дикарей, мудрости и оглядки несравненно меньше, чем у вас, уважаемый Эллер, – на всякий случай подлил меда лести Афанасьев. – Так что не сразу люди выйдут из своих жилищ. Может, только к вечеру.

– А те, кто и не был дома? – озадачил Ковалев. – К примеру, всякая разная молодежь, которая по ночным клубам тусняк давит?

Женя Афанасьев взъерошил ладонью свою макушку.

Нет, не к добру Колян уже несколько месяцев общался с Вотаном, даром прорицания наделенным: слова Ковалева немедленно оказались пророческими. КамАЗ вписался в поворот, и открылся вид на ночной клуб «Мамонтова пещера». Какое трагически верное название!.. Никому из присутствующих не приходилось бывать в этом ночном клубе, более того, из всех путешественников только Афанасьев был в Саратове ДО этого! Однако даже недалекому Васягину, отиравшему спиной кузов КамАЗа, в секунду стало ясно, что хозяева клуба и его проектировщики не это, ну не это имели в виду, когда давали своему детищу такое ВЕРНОЕ, такое точное в условиях новой действительности название! «Мамонтова пещера»!!!

Перед клубом бесновалось около трех десятков молодых людей и девушек чрезвычайно агрессивного вида.

Особенно усердствовали девушки. Бедный неоновый мамонт, символ клуба, уже не светился, так как он был атакован десятком пьяных индивидов эпохи позднего мезолита. Одна лохматая особь, кстати, женского пола, вскарабкалась на самый верх потухшей неоновой панели мамонта и усиленно колотила пяткой в бивень «животного» с явной целью отколоть последний на сувениры.

Статуя охотника в набедренной повязке была повалена – троглодиты не терпят конкурентов. Бутафорное копье вырвано из руки несчастной статуи, и высокий тощий парень в белом свитере колотил им в витрину с явной целью разбить ее. Несколько особей в стороне перекидывались мобильниками, очевидно, принимая их за прихотливые амулеты. Из глубины клубного помещения слышался грохот: как оказалось позднее, около десятка «пещерных» товарищей под организованным руководством лысого индивидуума крушили телевизоры, музыкальную аппаратуру и барные стойки. Последние заслужили такую немилость пьяного дикого народца тем, что состояли из зеркальных панелей и, соответственно, отражали всю сущность посетителей клуба в полный рост. Чуть поодаль сидел человек в спортивном костюме «адидас» и сосредоточенно разглядывал то свою левую кроссовку, которую он держал в руке, то связку ключей от уже неведомой ему квартиры. Ключи вызвали у него особое восхищение, потому что, потряся ими и добившись металлического бряцанья, товарищ пустился в кровожадный ритуальный пляс. К нему тотчас же подключились два мезолитических красавца в пиджаках и девушка в блузке. Дама отличилась тем, что немедленно разорвала в пляске и блузку, и лифчик под ней – к вящей радости всех тех, кто видел это шоу эпохи позднего мезолита.

Колян вдавил ногу в тормоз и выглянул из кабины. Вид у него был откровенно озадаченный.

– А что? – наконец сказал он. – Нормальная такая вечеринка.

– Скорее уж утренник, – поправил Женя Афанасьев, глянув на наручные часы.

– У нас в сауне с пацанами и не такое бывало. Вот когда Гена Сиплый как-то раз нажрался и принял свою телку за прокурора области Сан Саныча Тараканова…

– Достаточно, – остановил его Афанасьев. – Твой Сан Саныч Тараканов сейчас, поди, охотится на носорогов.

– Каких носорогов?

– Шутка у меня такая. Дурацкая. А вот твой Гена Сиплый, как и вон тот товарищ в «адидасе» и с ключами от квартиры, от катаклизма явно ничего не потерял. Мозгов-то у него и раньше не было.

Явление КамАЗа народу позднего мезолита меж тем породило широкий резонанс. Дикари обернулись. Даже длинный тип в белом свитере, дробящий копьем витрину, приостановил свою плодотворную деятельность. По всей видимости, они должны были принимать продукцию Камского автомобильного завода за подвид какого-то особенно диковинного чудовища с громадной железной головой, короткими лапами и панцирем (в виде кузова). Собственно, размышлять никто долго не стал. Длинный парень в белом свитере, то ли самый пьяный, то ли самый воинственный, первым подал пример, издав дикий вопль и швырнув копьем в КамАЗ. Его примеру последовали прочие. Как оказалось, они разворотили ограду клуба и выдрали из нее бронзовые колья со светлыми острыми навершиями. Уж больно они напоминали копья, собранные вместе в один большой и годный к применению арсенал!