Том Холт - Граальщики Страница 3

– Я…

– Лежи смирно.

Раздался ужасающий скрежет, и что-то сильно ударило Боамунда в подбородок. Когда он пришел в себя, его голова снова могла двигаться, а рядом с ним лежало нечто, напоминающее большое бурое ведерко для угля.

– Твой шлем, – с гордостью сказал Ноготь. – Кстати, добро пожаловать в двадцатый век.

– Добро пожаловать куда?

– Ах да, – отвечал Ноготь, – я и забыл, в твое время еще не начали их считать. Я бы на твоем месте не беспокоился, – добавил он, – ты не так уж много пропустил.

– Правда?

Ноготь подумал.

– Да, пожалуй, – сказал он. – Так, теперь твой нагрудник. Здесь нужна горелка, я полагаю.

Несмотря на то, что сказал Ноготь, Боамунд почувствовал, что кое-что он определенно пропустил, – а именно изобретение ацетиленового резака.

– Какого черта, – сказал он, когда снова овладел своим голосом. – Что это было?

– Я все объясню потом, – отвечал Ноготь. – Пока что считай, что это просто переносной дракон, ладно? – Он поднял отрезанный кусок и отшвырнул его в сторону. С лязгом приземлившись, нагрудник исчез в облаке ржавых хлопьев.

– Коротко говоря, – продолжал Ноготь, – у вас были Темные века, потом Средневековье, затем Ренессанс, век Просвещения, век Индустриальной Революции, и век Мировых Войн. Ну, а в основном это была сплошная суета, как всегда. Вот разве что, – добавил он, – эта страна больше не называется Альбионом, она называется Великобританией.

Боамунд снова издал булькающий звук.

– Велико.?

– …британией. Или Соединенным Королевством. Сокращенно – «UK». Ну, знаешь, как пишут: «Kawaguchi Industries (UK) plc». Но, в целом, это то же самое, – поменяли несколько названий, и только. Мы попозже это все обсудим. Держись крепче.

Боамунд хотел спросить что-то еще, но карлик снова взялся за ацетиленовый резак, и рыцарь был настолько скован слепым ужасом, что уже не мог развивать эту тему. В какой-то момент он был уверен, что устрашающее бело-голубое пламя прошло насквозь через его руку.

– Ну-ка, попробуй, – сказал Ноготь.

– Гр-ррр-р.

– Прошу прощения?

Боамунд издал еще какой-то звук, который еще сложнее воспроизвести в письменном виде, но явно выражающий ужас.

– Да не беспокойся ты так, – сказал карлик. – Скажи лучше спасибо, что я не догадался принести лазер.

– А что такое.?

– Забудь. Если хочешь, можешь подвигать руками.

На секунду Боамунд решил было, что это наглая ложь; но затем он обнаружил, что действительно может. А затем полуторатысячелетний запас иголок и булавок наконец-то обнаружил свою цель, и он вскрикнул.

– Это хороший знак, – заорал Ноготь, перекрикивая шум, – видать, старая кровь вновь побежала по жилам. Еще немного, и ты будешь в норме, попомни мои слова.

– И первое, что я сделаю, – зарычал на него Боамунд, – это возьму твой астилен и…

Ноготь ухмыльнулся, взял горелку и принялся за работу над Боамундовой ногой. Тот мудро решил, что ему лучше не продолжать.

– Как бы там ни было, – сказал Ноготь, водя взад и вперед ужасным языком пламени, – бьюсь об заклад, главный вопрос, который ты до смерти хочешь мне задать, это зачем тебя погрузили в сон на пятнадцать сотен лет, в пещере, в полном вооружении? Я прав, не так ли?

– А-а-гх!

– Что ж… – продолжал карлик, – ой, прошу прощения, на минуточку потерял концентрацию… Лично я считаю, что оставить доспехи было ошибкой. Маленькая небрежность со стороны старого Ногтя Первого, по моему мнению. – Карлик довольно улыбнулся. – Однако, что касается погружения в сон, это действительно было тебе предназначено.

– А-А-ГХ!!

– Экий я растяпа, – пробормотал карлик. – Прошу прощения. Короче говоря, как я слышал, тебе суждено стать каким-то великим героем или вроде того. Как в старых легендах, ну, знаешь, – Альфред Великий, сэр Фрэнсис Дрейк…

– Кто?

– Да, это, наверно, было уже после твоего времени. В общем, великим национальным героем, который не умер, а просто спит до той поры, когда он будет нужен своей стране, – что-то в этом роде.

– Как Анбилан де Гане? – предположил Боамунд. – Или сэр Персифлан…

– Кто?

– Сэр Персифлан Серый, – сказал Боамунд несчастным голосом. – Ты должен был слышать о нем – говорили, что он спит под скалой Сьюлвен-Крэг, и стоит лишь королю Бенвика ступить на землю Альбиона, как он проснется и…

Ноготь ухмыльнулся и покачал головой.

– Прости, старина, – сказал он. – Боюсь, он забыл завести будильник. Тем не менее, ты правильно уловил идею. Так вот, это ты.

– Я?

– Ты. Я бы, конечно, не сказал, что в настоящий момент происходит что-то особенное. То есть, конечно, по телеку говорят, что если кто-нибудь срочно что-то не сделает с процентными ставками, то это будет означать конец для малого бизнеса по всей стране, но это вряд ли по твоей части, как я думаю. Может быть, ты как-нибудь изменишь стандарты начального школьного образования. Я угадал, как ты считаешь?

– Что значит школьное образование?

– А может быть, и нет, – продолжал Ноготь. – Что это еще может быть? – Он помолчал. – Ты случайно не играешь в крикет? Я подумал – может, ты какой-нибудь сверхбыстрый подающий, да еще и левша впридачу, а?

– Что такое.?

– А жаль, нам бы это очень не помешало. В любом случае, чем бы ни оказалось то, что нам нужно, – это, очевидно, ты. Попробуй пошевелить ногой.

– У-ух.

– Чемпион, – сказал Ноготь. – Дадим тебе минутку, а потом попробуй подняться.

Боамунд слегка подвинулся и обнаружил, что провел последние полтора тысячелетия лежа на маленьком, но остром камне.

– Ох, – сказал он.

Ноготь убирал инструменты в маленькую холщовую сумку.

– Что я тебе скажу, – проговорил он, – в старину умели делать прочные вещи. Тысячепятисотлетняя сталь, а? – Он подобрал массивный наручник Боамундова доспеха и проткнул его пальцем. – По-хорошему, его следовало бы отдать в какой-нибудь музей. Наверняка найдутся люди, готовые заплатить большие деньги…

Боамунд оставил попытки и снова лег, гадая, можно ли умереть от булавочных уколов. Снаружи раздавался шум – он продолжался уже некоторое время, но Боамунд только сейчас его заметил. Низкий, зловещий рев, словно рычание какого-то животного, – нет, скорее, словно жужжание пчелиного роя. Только вот пчелы должны были быть восьми футов в длину, чтобы издавать такой звук.

Ноготь, ухмыляясь, посмотрел на него.

– То, что ты слышишь, – сказал он, – это «М-62». Не обращай внимания.

– Это не опасно?

Ноготь задумался.

– С какой стороны посмотреть, – сказал он. – Но для тебя в настоящий момент нет. Попробуй встать.

Он протянул руку, и Боамунд схватился за нее. Через мгновение он перенес весь свой вес на полуторатысячелетние ботинки. Как ни странно, они выдержали. Впрочем, капелька ваксы им бы не помешала.

– Моя одежда, – сказал Боамунд. – Почему она.?

– Зачарована, – ответил Ноготь. – Это позволяет ей оставаться в целости и сохранности. Пошли, мы уже опаздываем.

Боамунд прошел вслед за Ногтем до входа в пещеру, выглянул наружу и вскрикнул.

Около года назад один телевизионный продюсер, некий Денни Беннетт, снял документальный фильм, в котором доказывал, что поэт Т. С. Элиот был убит ЦРУ.

Согласно гипотезе Беннетта, Элиот был убит из-за того, что он, совершенно случайно, наткнулся на некие метафизические данные высшей степени секретности, которые разрабатывал Пентагон для военных целей. Не осознавая, что делает, Элиот опубликовал свои находки в «Четырех квартетах»; и вот двадцать девять лет спустя он был мертв, – еще одна жертва Людей В Серых Костюмах.

По Беннетту, роковыми оказались следующие строки:

Время настоящее и время прошедшееВозможно, существуют во времени будущем,

– и Беннетт доказывал, что недоброжелатели посчитали это разглашением неких секретов, на которые люди и без того натыкались время от времени, забредая в те части исторических зданий, которые никогда не открывались для публики.

Возьмем, говорил Беннетт, Хэмптон-Кортский дворец или особняк Анны Хэтуэй. Более половины комнат этих жемчужин в наследии Англии стоят постоянно закрытыми. Почему? Потому ли, что, как нас пытается убедить правительство, у него просто не хватает денег на то, чтобы поддерживать их в хорошем состоянии и платить обслуживающему персоналу? Или существует более зловещее объяснение? Не может ли оказаться, что позади этих заколоченных гвоздями дверей проводятся совершенно секретные эксперименты над природой самого времени – исследования, которые, как надеются злоумышленники, приведут к созданию совершенного сверх-оружия, что в свою очередь позволит силам НАТО перескочить назад через несколько десятилетий, убить Ленина и тем самым предотвратить штурм Зимнего дворца? И не подписал ли Томас Стернз Элиот сам себе смертный приговор, доверив бумаге эти к несчастью оказавшиеся столь двусмысленными строчки, открывающие «Бернт Нортон»?