Евгений Якубович - Черт со мной Страница 3

— А потом ты зарвался. Перестал просить и начал приказывать. И я из доброго приятеля превратился в лакея. Я выполнял все указания, как и положено лакею. И как положено лакею, затаил злобу и стал ждать возможности отыграться, отомстить своему хозяину. Возможность эту ты предоставил мне сам, помянув в моем присутствии черта. Я ведь предупреждал тебя, что традиции имеют великую силу.

— А теперь ты меня вычислил, — продолжал всхлипывая, бедняга. — Ты начал меня жалеть, а это самое унизительное для меня чувство. Когда ты меня боялся, я был в силе; если бы ты теперь на меня сердился или обижался за испорченную жизнь, я бы этими эмоциями тоже подпитывался и протянул бы еще очень долго. Ан нет, тебя угораздило пожалеть меня. Теперь мне осталось совсем недолго. Я уже и домой вернуться не смогу, у тебя здесь так и уменьшусь до ничего.

Я понял, что мой друг не заслуживает такого унизительного, во всех смыслах, конца. И попробовал хоть чуть-чуть рассердиться на него. Но жалость к стремительно уменьшающемуся бесу превысила.

Несчастный Акакий Акакиевич, тихонько подвывая какую-то потустороннюю похоронную мелодию, уменьшился сначала до метра, потом до пятидесяти сантиметров. Я взял его на руки и поставил на стол. И вот уже всего 20 сантиметров, 10, 5…

И тут я понял, что наконец избавился от кошмара, в котором жил последние месяцы. Как проснувшись, после дурного сна, и поняв что этого был только сон и теперь все будет хорошо, я мысленно отряхнулся и увидел мир новыми глазами. Меня разобрал смех. Я смеялся долго, смеялся с упоением, смывая с души остатки всей этой нелепости, которая приключилась со мной.

Когда я отсмеялся, я увидел на столе своего беса. Ростом он был по прежнему не более пяти сантиметров, однако больше не уменьшался. Он сидел на скатерти подвернув под себя по-турецки ноги. В руках он держал колбасную корочку и с видимым удовольствием ее обгладывал. Увидев, что я его наконец заметил, он помахал мне рукой и радостно засмеялся в ответ.

— Живем, дружище! — еле слышно пропищал он.

С тех пор бес так и живет у меня. Я устроил его очень удобно. Его коробочка стоит на подоконнике, так что он может наблюдать за тем, что происходит во дворе. А с другой стороны у него телевизор. Не могу же я лишить беднягу последнего удовольствия.

Моя жизнь вернулась в прежнюю колею. В магазинах меня перестали узнавать и снова стали обвешивать и обсчитывать. Но я не переживаю из-за этого. Я снова вернулся в нормальную привычную жизнь.

Вот только Акакия Акакиевича жалко…

Октябрь 2002.